Тим Шоукросс - Пришельцы из космоса
Новый рассказ про воздушный шар по сути совпадает с объяснением, которое предложено сейчас ВВС. Доклад полковника Уивера отмечает, что они обнаружили документы об испытаниях воздушных шаров в Аламогордо (сейчас это авиабаза ВВС Холломэн) и в Уайт Сэндс в июне и июле 1947 года. В докладе говорится об испытании воздушных шаров «постоянного уровня» и об экспериментах, проводившихся Колумбийским университетом (город Нью-Йорк) и лабораториями Уотсона, в ходе которых использовались «метеорологические приборы». Цель экспериментов состояла в том, чтобы «проверить возможность определения взрывных волн, вызванных советскими ядерными испытаниями». Возможно, это свидетельствует о попытках создать версию прикрытия. Впоследствии всплыло на поверхность письмо штаба метеослужбы Армии, в котором описывался проект создания воздушного шара для пребывания на постоянной высоте. В письме указывалось, что научные данные этого проекта были обозначены «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. Приоритет 1А». Он назывался проект «Могол».
Проект «Могол» представлял собой строго засекреченное предприятие, имевшее целью определить состояние советских ядерных исследований. Дело было в начале холодной войны, и американское правительство выражало серьезную озабоченность по поводу возможности создания в Советском Союзе атомного оружия. Так как границы Советского Союза были закрыты, то США искали способ, позволяющий определять факт проведения ядерных взрывов на большом расстоянии. Доктор Морис Эвинг из Колумбийского университета (город Нью-Йорк) предложил генералу Спаатсу в 1945 году в качестве возможного решения проект создания акустического прибора с большим радиусом приема, работающего на низких частотах и транспортируемого на воздушных шарах. (Уже в 1900 году изучалась проводимость низкочастотного давления в атмосфере.)
В ходе исследования вопроса о происшествии в Росуэлле управление административного помощника при министре ВВС обнаружило научно-исследовательские планы и отчеты по проекту Колумбийского университета. Исследование также показало, что многие из людей, работавших над осуществлением проекта «Могол», все еще живы. Среди них были директор исследовательского проекта доктор Ателсан Ф. Спилхауз, инженер проекта профессор Чарлз Б. Мур, военный руководитель проекта полковник Альберт С. Траковский.
Со всеми этими людьми были проведены беседы, и они под присягой представили и заверили сведения о своей деятельности. Эти беседы подтвердили, что проект «Могол» был комплексным и сложным предприятием. Группа нью-йоркских ученых отвечала за создание воздушных шаров, пребывавших на постоянной высоте, и телеметрических приборов, которые могли бы работать на определенных высотах (в пределах акустической проводимости), в то время как группа из Колумбийского университета должна была создать акустическую сенсорную аппаратуру. Доктор Спилхаус, профессор Мур и некоторые другие из группы исследователей догадывались о цели исследования, но не знали в то время условного названия проекта. В своих деловых и научных бумагах они писали о «незарегистрированном метеорологическом исследовании или же об исследовании с применением воздушных шаров». Новым сотрудникам не рассказывали, в чем суть их работы; им лишь говорили о том, что они заняты созданием метеорологического оборудования.
Приезду группы ученых из Колумбийского университета на военный аэродром Аломогордо в штате Нью-Мексико предшествовало появление там ученых во главе с Альбертом П. Крейри, которые были заняты установкой сенсорных приборов и созданием необходимых условий для работы остальных исследователей. По прибытии профессор Мур и его команда провели эксперименты с воздушными шарами из неопрена различной конфигурации. Испытывались также «цепочки» из воздушных шаров, автоматические системы сброса балласта и способы использования акустических военно-морских приборов (поскольку акустические сенсорные устройства, созданные в лабораториях Уотсона, еще не были доставлены на место). Ими были налажены так называемые «служебные полеты». Эти «служебные полеты» не регистрировались, и они не были полностью описаны в опубликованных технических докладах, которые готовились на основе контракта между Колумбийским университетом и лабораториями Уотсона. По словам профессора Мура, в ходе «служебных полетов» использовались воздушные шары, радиолокационные ориентиры и грузы, специально предназначенные для испытания акустических сенсоров (сначала военноморских, а затем тех, которые были созданы в лабораториях Уотсона). Организаторы проекта заранее исходили из того, что оборудование, поднимавшееся в воздух, будет утрачено, и на некоторых шарах не было обычных в таких случаях табличек о «ВОЗНАГРАЖДЕНИИ» или с «ПРОСЬБОЙ ВЕРНУТЬ», потому что в отличие от зарегистрированных полетов о самих фактах их проведения никто не ставился в известность. Воздушные шары Колумбийского университета были перечислены в докладах в последовательном порядке: А, В, 1, 5, 6, 7, 8, 10. Ничего не было сказано о полетах шаров с номерами 2, 3, 4 и 9. Из беседы с профессором Муром выяснилось, что эти полеты не были зарегистрированы.
Профессор Мур, который являлся инженером проекта, предоставил детальную информацию относительно деятельности исследователей. Он вспоминает, что к воздушным шарам прикреплялись радиолокационные ориентиры, потому что у них не было всего необходимого оборудования, в самом начале их работы в Нью-Мексико. Некоторые из радиолокационных ориентиров были сделаны на фабрике игрушек из алюминиевой фольги или бумаги с покрытием из фольги, деревянными опорами из древесины бальзы, которые для придания прочности были покрыты специальным клеем, пластырем и сплетенными нитями из нейлона. Конструкция, напоминавшая воздушного змея, скреплялась веревками, пропущенными через бронзовые колечки. Некоторые из этих устройств скреплялись также липкой лентой сиреневого цвета, на которой были изображены какие-то знаки.
В соответствии с описанием, составленным группой нью-йоркских ученых, в полетах от А до 7 (с 20 ноября 1946 года по 2 июля 1947 года) использовались метеорологические воздушные шары, сделанные из неопрена (в то время как в последующих полетах использовались шары, сделанные из полиэтилена). Профессор Мур указал, что неопреновые шары подвергались разрушению под воздействием солнечных лучей, превращаясь из белых в темно-коричневые. Он рассказал, как находил в пустыне останки воздушных шаров с радиолокационными ориентирами и грузами. «Порванная в клочья неопреновая пленка похожа на черные хлопья или пепел уже через несколько дней пребывания на солнце. Пластические вещества и антиокислители, содержащиеся в неопрене, выделяют характерный острый запах. Остатки воздушного шара и радиолокационного ориентира разбрасываются поверхностным течением воздуха по земле». Ознакомившись с фотографиями, опубликованными в местных газетах в связи с пресс-конференцией генерала Рамни в 1947 году, и с выдержками из книг, в которых очевидцы излагали свои впечатления об обломках, профессор Мур пришел к выводу, что скорее всего материал представлял собой останки цепочки из многослойных неопреновых воздушных шаров со многими радиолокационными ориентирами. Материал и «черный ящик», описанный подполковником Кейвиттом, по экспертной оценке Мура, скорее всего являлся остатками от воздушного шара, запущенного во время полета N 4, «служебного полета», в ходе которого использовался военно-морской акустический прибор цилиндрической формы из металла. Очевидно, были также подобраны обломки приборов для измерения погодных условий, которые находились в ящике в отличие от обычных метеорологических радиозондов, в которых использовались картонные коробки. Кроме того, из содержания журнала записей, который вел в то время А. П. Крейри (его копию представила для ВВС его вдова) ясно, что воздушный шар был запущен во время «полета N 4» 4 июня 1947 года, но он не был обнаружен нью-йоркскими учеными. Вполне возможно, что эта цепочка из воздушных шаров, сооруженная из нестандартных материалов и запущенная в ходе СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОГО проекта, опустилась в нескольких милях к северо-западу от Росуэлла, была разорвана на куски ветрами над поверхностью земли и в конечном счете найдена Макбрейзелом примерно через десять дней. Эту возможность подтверждают наблюдения Кейвитта, единственного оставшегося в живых очевидца того, как выглядели найденные обломки. Они «напоминали квадратные тонкие и легкие палочки, похожие на бамбук, а также какой-то металлический материал с отражающей поверхностью, который был также очень легким… Я помню, что увидел в этом материале сходство с веществом, из которого делались воздушные шары».
Если это точное описание того материала, который Макбрейзел обнаружил на ранчо (затем передал шерифу Джорджу Уилкоксу, а два офицера ВВС увидели своими глазами, когда сами посетили место падения), то кажется наиболее разумным предположить, что на авиабазе сразу же должны были бы прийти к выводу, что это скорее всего какой-то воздушный шар. Во всяком случае у Кейвитта сложилось именно такое впечатление и, наверное, он обсудил этот вопрос с майором Джесси Марселем. Если последний не согласился с Кейвиттом, то, возможно, у них возникла дискуссия, а может быть, и спор, который, если он принял серьезный характер, мог бы привлечь внимание командира базы полковника Бланшарда. Однако нет никаких сведений о том, что происходил спор или хотя бы существовало какое-то разногласие, между тем различия в оценках были весьма серьезными: в соответствии с одной версией предмет был воздушным шаром, в соответствии с другой — летающей тарелкой. Никто не помнит, чтобы шел какой-то спор из-за разных оценок того, что было найдено, пока предметы не были доставлены на базу 509-го авиаполка в Росуэлле. Поэтому возникает вопрос: что вызвало появление сенсационного пресс-релиза, в котором сообщалось об обнаружении «летающего диска»?
