Татьяна Иовлева - 50 знаменитых городов мира
Воссоздание большей части исторических памятников было окончено в 1963 г., а вот Королевский замок принял свой первоначальный облик только к концу 1970-х годов. Чтобы внутреннее убранство соответствовало духу эпохи, польские искусствоведы до сих пор на всех мировых аукционах скупают мебель, произведения изобразительного и декоративно-прикладного искусства, вывезенные фашистами из страны.
На север от Старувки раскинулось Нове Място. Главная улица называлась Фрета, что в первоначальном смысле означало даже не предместье – просто невозделанные поля. Поначалу здесь селились только простолюдины, но когда в Старом Городе стало тесно, Новый превратился в вереницу дворцов. Пресловутый шляхетский гонор, страстное желание считаться с заслугами предков и родословной понуждали магнатов соперничать и в красоте своих резиденций, и строить храмы. Костелы Наисвятейшей Марии Панны и монастырь Сакраменток достойны того же восхищения, что и дворец Котовских. Но больше всего магнатских резиденций выстроилось как на параде к югу от Старувки, вдоль Королевского Тракта, идущего через Краковское Предместье. Здесь что ни здание, то архитектурный памятник: пышный дворец Радзивиллов, ставший резиденцией наместника Царства Польского, имеет интереснейшую биографию. Но варшавяне в первую очередь расскажут веселое старинное предание, согласно которому львы, сторожившие вход, не пропускали во дворец неверных жен. А еще поведают о «разговоре» двух памятников – Коперника и Мицкевича – о том, «кто тут влез между нами»: так пренебрежительно отзывались столичные жители о монументе Паскевичу-Эриванскому, «усмирителю» восстания 1830 года.
А за дворцом Радзивиллов, в сквере, где колышется на ветру луговая трава и шелестят березы, в ограде из пышных кованых цветов стоит памятник Адаму Мицкевичу (1898 г., скульптор К. Годебский). За перегруженным атрибутами славы и писательского ремесла высоким постаментом все же не теряется лицо поэта – уже немолодого, измученного думами человека, облик которого отразил горькую судьбу всей Польши.
На Краковском Предместье, среди пышных дворцов Потоцких, Пшебендовских, Гнесинских, Чапских есть много мест, связанных с жизнью Фредерика Шопена. В артистичном дворце Чапских, где родился поэт и философ-романтик Зигмунд Красинский и долгие годы снимал квартиру известный пейзажист Фогель, жил и Шопен. На хорах монастыря Визиток молодой композитор не раз садился за клавиатуру органа. В 1830 г., перед гастрольным турне Фредерик забежал в полюбившуюся молодежи кавярню пани Катажины Бжезиньской, чтобы попрощаться с друзьями и выпить последнюю чашку ее знаменитого кофе. Гастроли обернулись для композитора вечным изгнанием, и единственной связью с родной Польшей оставалась варшавская земля, которую он увез с собой в серебряном кубке. Эта земля была высыпана в Париже в его гроб. В Варшаву вернулось только сердце Шопена. Как народная святыня, оно хранится в простой урне в храме Святого Креста…
Если продолжить маршрут все тем же Королевским Трактом вдоль Уездовских Аллей, можно попасть в дворцово-парковый ансамбль Лазенки (XVII–XVIII вв.). Здесь в ландшафтном парке возведен памятник Шопену работы В. Шимановского: одинокая, словно подхваченная порывом ветра, фигура над клавиатурой, под фантастическим сплетением мятущихся ветвей.
Трудно отказаться от прогулки по Королевским Лазенкам (Купальням), которые являются любимым местом отдыха варшавян и гостей столицы. Под плотным куполом вековых деревьев, по травянистым склонам вьются ухоженные тропинки. Тенистые аллеи перемежаются с лужайками. Маленький Павильон – Белый Домик – облюбовали черные дрозды, пруды обжили суетливые кряквы и ленивые карпы. А белые лебеди, медленно разрезая воду, подплывают прямо к ступеням дворца. С его строительством связаны имена вдовствующей королевы Бонны, Анны Ягеллонки, Августа II Сильного, Сигизмунда III, коронного маршала Станислава Любомирского. По идее последнего Лазенки должны были затмить версальские сады. Все здесь предназначалось для удовольствия и светских развлечений. А при последнем короле Польши и крупнейшем меценате искусства Станиславе Августе Понятовском комплекс стал его резиденцией. Помимо множества павильонов различного назначения здесь давали представления в открытом Театре на острове, а часть Лазенковского парка отошла под замечательный Ботанический сад.
И если по большей части Королевского Тракта экскурсию можно совершить в старинном конном экипаже, то в королевскую резиденцию, которую варшавяне несколько торжественно величают «Наш Вилянув», можно попасть и на почти допотопном поезде. Трамвайчик из трех крохотных вагончиков, который усердно тянет словно игрушечная «кукушка», – такая же драгоценная достопримечательность Варшавы, как и сам Вилянув – Новая Вилла (главный архитектор А. Лоцци). Когда-то здесь находилась деревушка Миланов, которую купил для королевы Марысеньки влюбленный Ян Собеский (а потом он лично высадил под ее окнами розовые душистые магнолии). И в здешнем Регулярном саду, состоящем из двух парков (один в смешанном итальянском и французском стиле, другой – в английском), и во дворце королевы Марысеньки можно бродить буквально целый день, открывая для себя все новые и новые подробности. К слову сказать, одна из них та, что особое место среди разнообразных дворцовых коллекций занимает польский исторический портрет.
Варшавские парки – это поистине историческая летопись города. Август II Сильный, курфюрст Саксонский, попавший на польский престол сразу после Собеского, свою страсть к роскоши воплотил в Саксонском парке. Весной грузные каштаны, стройные березы, широколистные клены – все оттенки зелени, от почти черных до нежно-салатовых – бросают густые тени на песок широких аллей. На скамьях у прудов всегда многолюдно, но тихо: лебеди высиживают яйца. Именно Саксонские пруды облюбовали эти гордые птицы для своих гнезд. Вокруг каждого гнездовья садовники заботливо расставляют легкие ограды: хотя лебедей никто не посмеет обидеть, их не должны волновать шумные маленькие посетители, резвящиеся в парке.
А еще одна живая достопримечательность Варшавы – голуби. Они упрямо не желали покинуть полностью сожженный и взорванный город. Даже среди руин столицы варшавяне привыкли видеть их и «голембьеру» – голубятницу. Годами эта немолодая женщина, пани Майхжакова, кормила птиц, и когда в городе почти не осталось людей, она, как могла, спасала варшавских голубей. Поэтому, отстроив ее дом, стоявший с XVI в., в нарушение всех канонов Возрождения, архитекторы поместили на фасаде стайку сизарей, любовно вылепленных руками скульпторов, – птиц, которые вместе с людьми пережили войну ради новой Варшавы.
Неповторим колорит варшавского Старого Города, занесенного ЮНЕСКО в список памятников международного значения. Все силы строителей были брошены на его восстановление, и может быть, поэтому среди новостроек Варшавы совсем немного архитектурных сооружений, достойных внимания туристов. Разве что выпадающая из общего стиля «сестра московских высоток», подаренная Советским Союзом Польше. Она стоит в самом центре города, рядом с вокзалом – чужая и непонятная. Этот Дворец науки и культуры, в прошлом имени И. В. Сталина, был создан в 1951 г. по проекту архитектора Л. Руднева, который строил здание МГУ на Ленинских горах. Не принять этот «дар» (так, впрочем, и оставшийся чужеродным) Варшава не могла: ведь город восстанавливался с помощью СССР. Но зато с «высотки» открывается удивительная панорама столицы.
Самой любимой улицей варшавян и туристов была и остается улица Новы Свят (Новый Мир). Дома-памятники, разнообразные и одновременно цельные в стилистическом единстве; круглые шапочки фонарей на высоких столбах, перехваченные посредине решетками для цветов, задумчивый, устремленный в небо взгляд окаменевшего в веках Коперника (скульптор Торвальдсен)… Здесь приютилось множество небольших ресторанчиков, магазинов с сувенирами, музеев и галерей, а художники выставляют свои картины и работают прямо под открытым небом. И хотя тут нет простора и размаха, но все же дышится вольно даже в затянутом волнами табачного дыма ресторане «Новы Свят» и в уютной «Бомбоньере» – «Конфетнице». Варшавяне любят за «малой чарной» (так именуется чашечка кофе) вести и неторопливые беседы, и оживленные деловые переговоры. Так же почитаема горожанами и старинная улица Маршалковская, напоминающая московский Новый Арбат, хотя по сравнению с улицами Старувки и Нового Города она очень молода: всего в 1757 г. коронный маршалек Франтишек Белиньский заложил здесь жилой район – «юридину» Белино, – главная улица которого получила название Маршалковской. Здесь нет исторических памятников, дворцов, особняков, но зато кавярню «Под аркадами», превращающуюся в ночное кабаре, укажет любой варшавянин. В исполнении артистов звучат песенки варшавских мостовых – неповторимый вид городского фольклора, – и улица «без памятников», по которой вы только что прошли или проехали, оживает своим, каким-то особенным дыханием.
