Сергей Кремлев - Украденная Россия. Использует ли Путин опыт Сталина и Берии?
И, опять-таки, написано было, как будто сегодня, во времена правления буржуазного путинско-медведевского правительства:
«Участь России, околевшего игуанодона или мамонта — обращение в слабое и бедное государство, стоящее в экономической зависимости от других стран… Вынуты душа и сердце, разбиты все идеалы. Будущего России нет; мы без настоящего и будущего. Жить остается только для того, чтобы кормить и хранить семью — больше нет ничего. Окончательное падение России, как великой и единой державы вследствие причин не внешних, а внутренних, не прямо от врагов, а от собственных недостатков и пороков и от полной атрофии чувства отечества, родины, общей солидарности, чувства «священного союза» — эпизод, имеющий мало аналогий во всемирной истории…
…Мы годны действительно, только чтобы стать навозом для народов высшей культуры… Русский народ — народ-пораженец; оттого и возможно такое чудовищное явление, как наличность среди чисто русских людей — людей, страстно желающих конечного поражения России. Поражение всегда более занимало русских, чем победа и торжество…
…Необычайно уродливое явление — отсутствие русского вообще и в частности великорусского патриотизма. В так называемой Российской державе есть патриотизмы какие угодно — армянский, грузинский, татарский… — имя им легион, — нет только общерусского… Как будто великороссы, создавшие в свое время погибающую теперь Россию, совершенно выдохлись…»
Что ж, после 1991 года эти слова вновь приобрели характер хотя и мрачного, но, очень возможно, — безошибочного пророчества.
Ведь нас сегодня именно что намереваются сделать навозом для процветания «культурных народов», народов «высшей культуры».
Надо ли лишний раз разъяснять — почему в свое время прогнозы Юрия Готье не сбылись?
И почему в наше время они вновь стали актуальными?
И надо ли лишний раз напоминать, какую Россию нам надо найти, чтобы и на этот раз давний «академический» прогноз не сбылся?
Новую Россию можно найти! Но это может быть только социалистическая, а не частнособственническая Россия.
И такая Россия достаточно быстро может стать естественным системным лидером мира в его продвижении к здравому смыслу и мировому социализму.
Сегодня с нами нет Ленина, нет Сталина и нет лучшего менеджера социализма Берии. Но Россия-то есть! Но мы то есть!
Так кто сильнее — мы, народ России, или они там, в Кремле?
Думаю, сильнее мы. Если, конечно, захотим быть сильнее…
* * *В угаре «перестройки», в российском обществе прозвучали слова: «Так дальше жить нельзя!»
Под «так» имелась в виду жизнь в Советском Союзе, жизнь с Советской властью.
Что ж, Россия начала жить не «так», а этак…
И прожила этак уже двадцать лет.
Ну и что?
Ведь жить нельзя так, как мы «живем» сейчас. Бананы в каждом магазине круглый год, а счастья-то нет, граждане.
И при нынешнем Кремле не будет.
А раньше счастье было — пусть и без бананов.
Ну, а какова перспектива?
Что ж, наиболее реальная перспектива — множащиеся несчастья, и уже — без бананов, а заодно — без отечественного бензина и т. д.
А ведь не так уж сложно вернуть России счастье, не лишая ее — черт уж с ними — бананов и прочего импортного съестного и не съестного барахла.
Так-то так, но все же: как нам жить дальше?
На этот вопрос в моей книге ответ давался уже не раз, и краткое резюме укладывается в несколько строк:
«Если мы хотим не умирать, а жить, нам надо смотреть и идти вперед — в наше светлое прошлое, оно же — и наше светлое будущее».
Сегодня социализм и коммунизм называют утопией.
«Утопия» — это роман английского государственного деятеля и гуманиста Томаса Мора (1478–1535), написанный им в 1516 году — почти пятьсот лет назад.
В своем романе Мор критиковал социальный строй современной ему Англии (о чем обычно забывают), но главное — он нарисовал в романе картину идеального общества, основанного на общественной собственности.
Мор очень интересно описал его, но не указал реальных путей к нему, отсюда и пошло: «А, это утопия!..» То есть — красивая, однако несбыточная мечта.
В 1949 году опять-таки английский писатель Джордж Оруэлл (1903–1950) опубликовал наиболее, пожалуй, известный роман в жанре антиутопии «1984».
Там описано некое государство Океания, чьими девизами были: «Война — это мир», «Свобода — это рабство», «Незнание — сила».
В Океании существовало Министерство правды, задачей которого была профессиональная ложь…
Имелось Министерство мира, готовившее войну… Министерство любви, сеявшее ненависть…
И, наконец, Министерство экономики, имевшее не более «гуманные» задачи, чем первые три министерства.
Либералы всех мастей и национальностей уверяли и уверяют, что Оруэлл имел в виду «тоталитарный» СССР, но это утверждение достойно Министерства «правды» в Океании. Ведь само название выдуманной Оруэллом страны указывает на Соединенные Штаты Америки! Это они размещены на планете между Атлантическим и Тихим океанами. Более того, сам Оруэлл однажды заметил:
«Незатейливая книга вроде «Железной пяты», написанная тридцать с небольшим лет назад, содержит куда более верное пророчество, чем «О дивный новый мир»…»
«Железная пята» — это антиутопия тоже англосакса, Джека Лондона. В ней дана история установления кровавой мировой диктатуры Капитала — «Железной пяты», которая лишь через века сменилась свободным коммунистическим обществом.
А «О дивный новый мир», написанный в 1932 году — это еще одна антиутопия еще одного англосакса — Олдоса Хаксли (1894–1963). В «новом» (заметим — капиталистическом) мире Хаксли господствуют автоматизация, стандарт, бездуховность…
Зато в нем нет места чувствам любви, материнства.
Между прочим, в реальных Соединенных Штатах сегодня возникает идея замены слов «отец» и «мать» в документах на «родитель № 1» и «родитель № 2» — дабы не смущать однополых «родителей», берущих в «семью» приемных малюток. Так мрачный фантастический прогноз становится в мире Капитала фактом.
Что интересно! Ни один крупный западный мастер слова не написал антиутопии на коммунистическую тему — все антиутопии так или иначе описывают частнособственническое, капиталистическое общество, и это неслучайно. Капитализм — социальный антипод разумно, по-человечески, устроенного общества.
Единственную известную мне (и вообще — относительно известную) антиутопию на коммунистическую тему написал после Октября 1917 года русский — писатель Евгений Замятин. Одно время он баловался революцией, но в 20-е годы из СССР уехал и неплохо устроился в Англии, поскольку умел не только писать книги, но и строить корабли.
Замятинская антикоммунистическая антиутопия называется «Мы» и представляет собой злой и неумный пасквиль. Во всяком случае предельный конформизм, приписанный Замятиным коммунизму, сегодня стал несомненной чертой стран «золотого миллиарда».
* * *Впрочем, я отвлекся, вернемся к нашему светлому будущему, то бишь — к светлому прошлому.
Это был удивительный период в жизни России — годы с начала 30-х по середину 50-х! Это тогда было написано и впитано в молодые души: «У советских собственная гордость — на буржуев смотрим свысока»…
За этими словами — великие дела новых русских людей…
Наших прямых — черт побери! — предков.
Россия ведь уже жила по-человечески, и подтверждение этому иногда находишь самым неожиданным образом. У читателей Советского Союза вполне заслуженной популярностью пользовалась книга бывшего первого секретаря Черниговского обкома ВКП(б) дважды Героя Советского Союза Алексея Федоровича Федорова «Подпольный обком действует».
Так вот, знаменитый командир партизанского соединения приводит в ней письмо, которое собирался отправить тестю в Берлин захваченный партизанами Черниговщины холеный лейтенант, а точнее — прикрывшийся военной формой делец, специализировавшийся на налаживании коммерческих связей в оккупированных странах.
Недавно перечитывая книгу Федорова, я посмотрел на это письмо совершенно новым взглядом и не могу не познакомить сограждан хотя бы с извлечениями из него:
«После трех месяцев пребывания на Украине, — писал германский лейтенант, — я, наконец, понял, что в этой стране многолетний человеческий и мой профессиональный опыт не имеет никакого значения. Это признают все думающие люди. Офицеры тоже…
Отсутствие комфорта — первое, что меня поразило. В больших городах, в частности в столице Украины — Киеве, я останавливался в первоклассных отелях. Там я нашел приличные, хорошо меблированные номера… Но комфорт делают люди. В этой стране богатый человек может прийти в отчаяние. Здесь нет… вышколенной прислуги. Во Франции и у нас в Берлине лучшие лакеи — русские белоэмигранты. Те из них, которых наша армия взяла с собой, используются не по назначению…»
