Василий Песков - Окно в природу-2003
Неспешно объездили мы все дороги на олонецкой равнине, наблюдая в бинокли сторожких гусей. На второй день мы их видели редко и решили, что теплая, солнечная погода подтолкнула летунов на пути в тундру. Нет. Собрались гуси почему-то в крайнем углу «зоны покоя». Мы увидели их взлетевшей многотысячной стаей. «Что-то гусей подняло... - сказал сопровождавший нас орнитолог профессор Владимир Борисович Зимин. - А-а... вон, посмотрите...» Высоко в небе, распластав крылья, парил белохвостый орлан. Всегдашнего своего врага гуси заметили и каким-то особым сигналом всполошили все гусиное общество. Небо как маком посыпали. А некоторые стаи, сопоставляя, видимо, две разные опасности, пролетели низко почти над нами. Орлан не спешил. Скользя по синему небосводу, зоркий охотник высматривал сверху объект для атаки - какую-нибудь отстающую ослабевшую птицу. Так природа оберегает сильных и отдает на заклание слабых. Действует мудрый закон отбора: и волки сыты, и овцы целы.
29.05.2003 - Олонецкие гуси (продолжение)
На ярмарке в Олонце.
Начнем издалека - с Урала. Там, в Башкирии, уже сотни лет с началом зимы по деревням шествует замечательный «Праздник гусиного пера». Связан он с тем, что гусей в Башкирии держат едва ли не в каждом дворе и, когда выпадет снег, а речки покрываются льдом, гусей забивают. Совершается это с веками сложившимся ритуалом.
Я был приглашен однажды на этот замечательный праздник в село Бурангулово. Вот запись тех дней. «Все, что я увидел на улицах, напоминало картины Кустодиева: снег, смех, пестрота красок, лошади, люди, самовары возле ворот, столы с печеньем-вареньем, пляски, музыка, ребятишки на деревьях и на заборах. Все неподдельно, естественно, полнокровно. Костюмы не только что сшитые, а видавшие не одно торжество, музыка не из репродуктора, а рожденная гармониками, медным гонгом, бубнами, тростниковыми дудочками кураями, мандолиной. Мелькают в пляске цветные платки, звенят монисты, мальчишки, завладев лошадьми, носятся в нарядных санях по деревне. И гогочут возбужденно во дворах гуси.
Обыкновенно процесс обработки забитых гусей идет синхронно во всех дворах. В одном видишь - щиплют пух, в других - на кострах гусиные тушки смолят. Девушки набивают гусиным пухом свадебные перины и огромных размеров подушки, куриные перья для этого непригодны - «пахнут»... А потом вся деревня наблюдает «гусиную иордань» - янтарного цвета тушки на коромыслах, увитых лентами, несут омыть в большой речной проруби.
А потом в домах зажигались праздничные огни и начинались застолья. Меня с дареным на празднике гусем в корзине привели в большой недавно срубленный дом. Светло, тепло, весело! Стол уставлен разными деревенскими яствами, все названья которых я не запомнил. В середине стола на блюде лежал огромный, с шапку, беляш, а на тарелках рядом - беляши маленькие, тут же печенье, варенье, блины, халва, башкирский мед, ягоды, масло с вишнями, масло с брусникой, пел на столе самовар, но центром всего был гусь. По ритуалу молодой хозяйке дома надо было разрезать жареного гуся на сорок частей и подать. Девушкам - по крылышку, бабушке - гузку, ножку - самому знатному за столом, грудку - наиболее терпеливому, шею - мальчишке...
На празднике я не увидел ни одного пьяного, и сейчас на столе в пиалы наливали лишь чай и айран. От этого песни за столом были стройными, шутки лишь в меру солеными. Всем было радостно, хорошо от прожитого дня, от тепла в доме, от улыбок его хозяев. Говорили о всем, в том числе о международном положении, но больше всего о гусях.
Допоздна светились окна в домах Бурангулова. Слышалась из домов музыка, смех молодого народа. Праздник, понемногу стихая, продолжался под светом звезд. Над ночной деревней висел синий морозный дымок, и пока мы, разговаривая о том о сем, прошли с приятелем по заснеженным улицам, в крайнем дворе ход времени заливисто громко обозначил петух».
Гусь - птица видная, разумная, несуетливая, исполненная достоинства. Всюду она любима. Каждый с детства помнит пруд, речку, луг с белыми пятнами гусиных стай и «строевые» цепочки гусей, идущих вечером к дому. Многие из деревенских людей помнят и детские игры с хоровым причитанием: «Гуси, гуси!..» - «Га-га-га!» - «Есть хотите?» - «Да, да, да!..» А в Швеции, на поляне среди дубрав я видел памятный монумент в честь героев известной книжки «Путешествие Нильса с дикими гусями»...
Мог ли быть равнодушным к скопленью пролетных гусей карельский старинный маленький городок Олонец? Праздников тут не было, гусей постреливали у деревень, лежащих за Олонцом на равнине, иногда приручали дикарей, попавших в руки людей желтыми пуховичками. Они вырастали во дворах, подтверждая догадку, что птица эта была одомашнена во многих местах Земли.
Литературный Нильс, пролетая с гусями над Олонцом, увидел бы близ Ладоги селение у слиянья двух речек - Мегреги и Олонки, - текущих в озеро, увидел бы равнину у Ладоги, издревле привлекавшую сюда рыбаков, хлебопашцев и гусей на пролете.
Конечно, не гуси интересовали основателей древнего деревянного городка, упомянутого в летописях в те же годы, что и Москва. Тут был один из самых знаменитых на Севере погостов (торговых мест, где встречались гости - купцы). Сама земля олонецкая поставляла на торный торговый путь хлеб, рыбу, лен, изделия из дерева (главным образом ложки) и предметы кузнечного производства - ножи, замки, топоры. Весь край, лежащий к востоку и северу от торгового городка, с частью архангельских и вологодских земель именовался Олонецким. Он постоянно подвергался набегам воинственных шведов. Чтобы поставить предел разбою, московский царь Алексей Михайлович повелел, «не мешкая», построить у слияния рек, к которым льнул городок, деревянную крепость. Она, конечно, не сохранилась, но в местном музее по модели ее можно иметь представление о защитной силе постройки.
Сегодня Олонец - тихий, как говорят, заспанный провинциальный северный городок, покоряющий тишиной, несуетностью, завидным порядком и красотой. Улицы Олонца вытянуты по берегам речек. Деревянные домики аккуратны, возле каждого - груды наколотых дров, у берега - лодки, повыше - копенки сена, домашние гуси. В центре - несколько «этажных» зданий, не задавивших аккуратные деревянные мосты и домики. Как везде, на площади - памятник Ленину, но необычный. Олончане понимали, что в северном их городке в кепке Ильич будет выглядеть странно, и скульптор изобразил его в шапке.
Как и во всяком месте, историю Олонца украшают имена знаменитых людей. В Олонецком краю губернатором был Гаврила Державин, а позже какое-то время жил в городке поэт-крестьянин, друг Есенина Николай Клюев.
Сегодня город жив близостью к земле, водам, лесам. Промышленности никакой. Кормится народ приусадебным хозяйством, лесными промыслами - древесина, грибы, ягоды. Кочующий в поисках впечатлений люд Олонец привлекает чистотой, тишиной, хорошим воздухом. Финны, переделавшие свои поселки на современный лад, охотно приезжают сюда, в коренную Карелию, - увидеть, какими были их собственные дома и постройки при них лет шестьдесят назад.
Городку с былою торговой славой и широкой известностью хочется и сегодня как-нибудь о себе заявить, привлечь вниманье туристов, привозящих хоть какие-то деньги в обмен на ягоды и сувениры непорушенной северной старины.
Неожиданно в этом помогли олончанам дикие гуси. При нынешней тоске по исчезающей дикой природе в Карелию приезжают рыболовы, охотники и просто любители еще «не затоптанных мест». Особый интерес весной проявляется к гусям. Шведы выделяют даже средства - держать в порядке поля, на которых гуси, летящие из Германии и Голландии в тундру, могли бы тут, на самой крупной их станции, хорошо отдохнуть, и можно было бы за жизнью их наблюдать. Интерес этот городок учел. Поля, насколько возможно, облагораживаются, ученые с охотоведами пытаются добиться законной охраны зоны, где гуси на весеннем пролете чувствовали бы себя в безопасности. И городок оживился. Кажется, уже четвертый год в начале мая тут устраивается «Праздник гусей». Он, конечно, придуман, но, кажется, прививается. Основа его - ярмарка, на которой пришедшие и приезжие могут купить, что им приглянется, а олончане покупают кое-что из привозного товара. Но изюминка ярмарки - гуси. Тут можно обзавестись большими важными птицами или купить поджаренные туши гусей, купить набитую прекрасным гусиным пухом подушку. В этом году мы видели на городском торжище соленья, ягодные варенья, клюкву, саженцы для фруктового сада, берестяные туески, поделки из древесины, рыбу.
Атмосферу веселого праздника создает ожиданье гусиных бегов. Им предшествуют хоровое пение в старинных костюмах, потешные гонки на лыжах по расстеленному сену и, наконец, на старт в «просеке» ярмарочной толпы выходят люди с гусями в корзинах. Исполненные достоинства птицы, правда, не понимают, чего от них тут хотят, и лишь озабоченно вертят головами. Но понукаемые хозяевами и шумом зрителей гуси начинают бежать, потом бегут, помогая себе крыльями. Замечают того, кто приблизился к финишу первым, а потом выясняют, кто при забегах показал наилучшее время. Хозяевам гусей, завоевавших три первых места, - призы. Первый вполне приличный - телевизор! В прошлом году завоевали его гуси семьи Калашниковых, переселившейся в эти края из степной Белгородчины. А в этот раз победила гусыня по кличке Шляпа. (Ее недоумевающую: что кругом происходит? - держит над головой - смотрите снимок - «тренер» Вадим Ильницкий.) При этом нехитром зрелище можно и улыбнуться: де, голь на выдумки хитра. Ну а почему и не выдумать что-то, чем можно людей привлечь и развлечь. Все ярмарки этим славились. Ходили по ним с медведями, показывали на ярмарках силачей или каких-нибудь монстров. А тут - гуси! - близкая родня тех, что летят в это время над Олонцом в направлении тундры.
