KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

Алесь Адамович - ...Имя сей звезде Чернобыль

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алесь Адамович, "...Имя сей звезде Чернобыль" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Скрылись за тяжелой дверью, а когда снова появились, и министр снова увидел сидящего у окна человека, который слышал, не выдержал, подошел ко мне.

— Вы кто?

Да, да, тот самый, да, который писатель (кажется, впервые назвался с удовольствием), который пишет, может написать

Нет, не зря он тогда забеспокоился. Как в воду глядел: вот, описываю сцену, которой был свидетелем. А то, что он занервничал, заметив свидетеля, лишь подтверждало: знал, отлично знал он, что не то, не так делало его ведомство. Обслуживая, защищая не интересы населения, а ложно понятый престиж властей, других ведомств. Когда медицина этим — не своим — делом занялась, сказать трудно. Но, судя по всему, это не вполне кончилось и сегодня…

Увенчивает всю эту медицинскую пирамиду лжи во спасение (во спасение лица атомного ведомства, при этом теряя лицо медицины) сам вице-президент АМН СССР товарищ Л. А Ильин.

Вице-президент Ильин убежден (убежден ли, не знаем, но нас пытается убедить): «… сколько-нибудь значительного увеличения количества больных раком не предвидится, так как оно намного ниже пределов колебания естественной частоты онкологических заболеваний». А уж генетические эффекты радиации, по мнению вице-президента АМН, и вовсе смехотворны: «… вероятность их появления ничтожна» («Известия» от 18 сентября 1986 года).

А вот как об этом высказывается академик Н. М Амосов: «Страшен малейший подъем радиации, даже если его уровень остается безопасным» («Литературная газета» от 27 мая 1987 года). И он всего лишь повторяет то, что прежде и всегда писалось, пока еще не приходилось спасать лицо атомной энергетики, в учебниках по радиобиологии. Кстати, и в статьях самого Л. А. Ильина это можно прочесть. Прежних. Дочернобыльских. Вот золотые слова из сборника «Гигиенические проблемы радиационного и химического канцерогенеза» (М.: 1979. с. 25): о «непревышении дозового предела и снижении дозы до возможно низкого уровня», о «гуманных традициях советской гигиенической науки», предусматривающей «отсутствие порога для стохастических эффектов действия радиации», то есть (если я правильно понял) отсутствие порога для нежелательных последствий радиации.

Ну а как быть с населенными пунктами а Могилевской области — в шести районах, — где хроническое облучение значительно выше нормы?

Когда честный толковый врач (таких много, но строгие подписки «не разглашать!» держат их за глотку) попытался сделать элементарное, что делать необходимо — завести контрольную карточку, ту, что имели солдаты и люди, занятые дезактивацией зараженной местности, когда он захотел наладить контроль за бэрами, получаемыми и колхозниками, трактористами, комбайнерами, работающими в радиоактивной пыли, — это вызвало юпитеров гнев могилевского медначальника. Рассказав об этой здравой и элементарно необходимой инициативе как о чем-то совершенно недопустимом, он заявил собранию медиков в поучение: «Вы подумайте, что затеял! Я ему укорочу руки!»

И укорачивают. Все усилия не на выяснение очагов беды, а на сокрытие. Спасать надо атомную энергетику! Вот и слово емкое изобрели «радиофобия» — для тех, кто больше не верит слепо специалистам[93].

А ведь знаем, все на местах знают и понимают меру угрозы, опасности. Иначе не возник бы вахтовый метод работы врачей, например, в городе Брагине. Вполне оправданный сам по себе метод: каждый месяц бригада меняется, выезжают, чтобы вывести бэры-рентгены из собственного организма в безопасной местности. Но сразу возникает вопрос: ну, а население, а дети — они ведь живут постоянно! Не вахтовым методом.

Это не значит, что и врачей следовало бы заставить жить постоянно. Наоборот: надо переселить людей, детей особенно. Раз ситуация такова.

Последние изобретения заинтересованных ведомств: будем строить интернаты-госпитали для школьников в зараженных районах. Ничего не жалко. Только бы не вывозить людей и не подрывать «авторитет атома». И действительно, действуем даже щедро и энергично, но внутри схемы, системы, навязанной государству Главатомом. Под покровом тайны, которая и не позволяет ориентироваться в сложной обстановке, действовать с открытыми глазами, а значит, результативно. Скажем так: возможно, переселять в каких-то случаях и не надо, но чтобы знать, так ли это, а не гадать, надо отказаться от ведомственной секретности.

Люди всё равно уезжают, но больше молодые (девушки особенно, им рожать), те, кому легче сорваться с места. Центральное радио как-то объявило, что «в Мозыре решена жилищная проблема». В Припяти решена еще радикальней. Уезжают, и правильно делают. Не удерживает и рубль в день, который мы дарим за проживание в некоторых районах сверх зарплаты. (Народ окрестил эти деньги «гробовыми».) Но говорят, их скоро отменят не потому, что риск уменьшился, а чтобы успокоить. Видите, мол, стало безопаснее, раз «гробовые» отменили! Кроме того, ближайшие соседи недоумевают, протестуют, а нам что, не приходится терять свои и покупать чистые продукты? Почему же нам не платят?

Кто может, кто легче на подъем — бегут, а старых и малых удерживаем «гробовыми» рублями и тайной. Чего не сделаешь, чем не заплатишь, чтобы построить еще с десяток Чернобылей?

А ведь все равно спохватимся — ив этих местностях (беда заставит) и со строительством АЭС опомнимся. Но ведомства, бюрократия и тут, как в мелиорации, будут сопротивляться до последнего. Такова уж природа бюрократии. Даже если вопрос встает о жизни и смерти народа, суть и повадки ее ни в чем не меняются.

Это хорошо заметно и в поведении Агропрома, союзного и республиканского, по отношению к той же чернобыльской ситуации. Если медицина все-таки работает не столько на себя, сколько «на дядю» — на престиж атомной энергетики (конкретные вице-президенты, конечно, что-то выгадывают на этом и для себя), то Агропром имеет прямую корысть от той бездушной недальновидной практики, которая возобладала в пораженных районах. Здесь снимают урожай, выполняют планы по мясу и молоку и пр. (Кстати, радиация стимулирует рост некоторых злаков, это замечено и даже взвешено: кое-где получили небывалые урожаи зерновых.)

Вывозим зараженную продукцию, а потом не знаем, что с ней делать (но зато отчитались за тонны!). Абсурд! Но абсурд опасный. Ведь мы вместо того, чтобы локализовать радиоактивные местности, постепенно выводить, хоронить радиацию, размазываем ее по всей республике и шире — по стране.

Практика Госагропрома напоминает нам действия некоторых председателей колхозов и совхозов вблизи Чернобыля: те посылают косарей-«партизан», чтобы решить сенную проблему, в зараженную зону. Очень уж хороши там травы!

Надо сказать, что республика обращалась в Госагропром с просьбой: 1) исключить из плана земли, особенно зараженных районов; 2) позволить уничтожить тысячи тонн зараженного мяса, которым забиты холодильники Могилевской и Гомельской областей. (Мясо коров, скота, который вывозили из пострадавших районов еще в 1986 году.) По обоим вопросам — бюрократический туман. Я и сам его вдохнул, этого усыпляющего тумана, когдаа обратился в Госагропром с письмом.

За подписью академика ВАСХНИЛ Н. А. Корнеева получил такое разъяснение: в холодильниках Белоруссии зараженного мяса — «всего лишь» три тысячи тонн…

Белорусские агропромовцы называли другие цифры — семь тысяч тонн, академики АН БССР — все двадцать! Сколько на самом деле и кто съел разницу — пушные звери, как утверждает товарищ Корнеев, или пошло в домешку к фаршу, в добавление к колбасе, как белорусские агропромовцы утверждают; чуть-чуть и в самые дорогие сорта — «потому что их меньше покупают!» — знать это никому не дано. Большой секрет!

Мысль о том, чтобы это страшное мясо, наши будущие болезни, просто уничтожить (думаю, что каждый житель Белоруссии даже заплатил бы за это — только бы не съесть ненароком), мысль эта деятелям из Госагропрома кажется, конечно, кощунственной. И не мяса им жалко — плана!

А тем временем из зараженных районов получаем новые и новые такие же продукты: везем туда чистые, эти вывозим и разбавляем, размешиваем с чистыми.

А почему бы не иметь в районах этих просто закрытые зоны, заповедники для тех же «пушных зверей». А людей пригласить переехать на Витебщину. Обком Витебский много раз просил об этом: край богатейший, белорусская Швейцария, а население разреженное, потому что в войну здесь погиб каждый второй житель. Обкомы Могилевский и Гомельский не соглашаются терять рабочую силу. Но она все равно теряется: молодежь уезжает, и речь тут идет в основном о детях и стариках, для которых даже норма, установленная тут как допустимая, — убийственна. И как можно уговорить ребенка есть только чистые продукты (если они останутся чистыми в зараженной местности) и не съесть ягоду, грушу — разве только оботрет о курточку? Или ходить по асфальтовым дорожкам (если они есть)? Или, приехав на спецавтобусе из школы, не бегать по пыли, по траве, по лесу?..

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*