Гюнтер Вермуш - Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков
В 1820 году умер его хозяин, князь Карл. Для Беккера начались трудные времена. Все чаще он сталкивается с разоблачением своих подделок. И директор императорского кабинета античности и нумизматики в Вене Антон фон Штайнбюхель фон Рейнвалль в 1822 году в венском литературном ежегоднике обращал внимание на подделки Беккера. Но никто не выдвигал против него обвинений, хотя некий господин К. А. Беттигер из Дрездена позднее выдвинул предположение, что Гаэтано Каттанео ещё в 1808 году рекомендовал вызвать Беккера в суд. Каттанео, однако, отказался от возбуждения дела. Беттигер ошибается по крайней мере в дате, так как Беккер встретился с Каттанео только в 1810 году, и расстались они, вполне довольные друг другом. И вот «пекарь античности» решается сам сделать первый шаг и упредить все обвинения. В 1824 году он предложил на продажу серию собственноручно сделанных серебряных монет за 300 дукатов. Он сделал другой шаг, предложив венскому кабинету купить у него его штампы, заявив о том, что никогда не преследовал корыстных целей. Посредником в этой операции по предложению Беккера выступил его знакомый Габриэль фон Фейервари. Ему же Беккер направил проект своего предложения, из которого, в частности, следовало, что он является жертвой алчных торговцев, которые выдавали его копии за оригиналы. Для того чтобы положить этому конец, Беккер решил предоставить свои штампы венскому музею всего за 8000 гульденов, хотя фирма Уильяма Фостера в Лондоне предлагала ему 2264 дуката. Кроме того, его чеканка лучше «падуанской», чьи штампы являются гордостью парижского «монетного кабинета». Штайнбюхель поддерживает сделку, затраты могли бы быть компенсированы продажей оловянных и свинцовых монет, сделанных по этим штампам, частным любителям и музеям. К тому же штампы представляли бы собой отличный сравнительный материал для выявления других подделок. В конце концов австрийский министр финансов отклонил сделку.
Факты свидетельствовали против Беккера. Общий комплект его подделок, согласно монетному каталогу, оценивался в 70 тыс. талеров, при этом торговые агенты Беккера могли провести эту сделку не один раз. Беккер сам при этом неплохо зарабатывал, даже при условии, что его торговцы присваивали себе большую часть прибыли в качестве платы за риск. Кроме того, Беккер сам изобрёл некоторые монеты, были у него и другие уникальные работы, которые представляли собой явную продукцию фальшивомонетничества.
К тому же и после венской попытки Беккер не прекратил свою деятельность, продолжив изготовление штампов для новых монет. Ещё в Вене он встретился с неким Данцем, который предложил свои услуги в качестве продавца монет Беккера «на Востоке». В этом и кроется объяснение того, почему Беккер предложил венскому кабинету 510 штампов, в то время как позднее у него было обнаружено свыше 600 штампов.
Что ни говори, а чутьё не подвело Беккера, когда он в 1824 году официально предложил свою продукцию. Спустя год появляется прокламация, которая предупреждает о фальшивках Беккера, в 1826 году выходит в свет книга итальянца Доменико Сестини, посвящённая современным фальсификациям монет. Для Беккера Сестини находит такие слова: «Этот человек обладает глубокими знаниями, к тому же он чрезвычайно одарён, талантлив и умел как гравер. Он изготовлял штампы для монет различных римских императоров и чеканил их из золота для того, чтобы поставлять английским коллекционерам. После этих первых операций Беккер продолжал изготовлять штампы различных редких монет, которые оказывались в королевском собрании в Париже. Во всех европейских музеях имеются беккеровские монеты».
По-видимому, в Оффенбахе обстоятельства складывались против бывшего надворного советника. В том же 1826 году он переезжает в Бад-Хомбург, где весьма скромно живёт до конца своих дней. Беккер не оставил никакого наследства. После того как истинный характер его «производства» стал известен в мире специалистов по монетному делу и коллекционеров, торговцы отвернулись от Беккера: на его монетах уже нельзя было заработать. Даже штампы именитого мастера не находили покупателей, В 1829 году Беккер отправляется в Берлин, чтобы предложить их за 5 тыс. дукатов прусскому королю. Но и эта попытка не удалась, так же как и предложение о продаже штампов русскому царю за 6 тыс. дукатов в 1830 году. 11 апреля 1830 г. гениальный фальшивомонетчик скончался от инсульта. Его штампы перешли во владение хомбургской семьи Зайденштрикеров. Коллекция в 331 штамп была продана за 30 рейнских гульденов. Позднее часть этих штампов оказалась в «монетном кабинете» в Берлине, где они находятся и сегодня.
У Карла Вильгельма Беккера ещё при жизни нашлись защитники. Среди них Вильгельм Доров, один из именитых в своё время немецких историков, который в 1827 году утверждал, что Беккер стремился лишь проиллюстрировать прогресс в производстве монет. Другие, например уже упоминавшийся директор венского императорского «монетного кабинета», придерживались противоположных взглядов. Но и спустя 100 лет нашлись люди, которые снимают вину с Беккера на том основании, что при жизни против него ни разу не выдвигалось официальных обвинений и он не был под судом, а поэтому – честный человек.
У Беккера, несомненно, были золотые руки. Его копии имели лишь один дефект: они были слишком совершенны, слишком правильны. Кроме того, его серебряные монеты имели сине-чёрный оттенок, который их как бы слегка затуманивал. И, тем не менее, очень многие эксперты – современники Беккера были введены им в заблуждение.
Изенбургский надворный советник ни в коем случае не был последним в ряду «великих» фальшивомонетчиков. Многие из его не столь знаменитых коллег использовали менее трудоёмкую технологию: они делали отливки настоящих монет, а потом в полученные формы заливали жидкий металл. Но таким путём никогда не удавалось достичь той степени идентификации, которая получалась при настоящей чеканке. Поверхность «слиточных» монет выдавала их происхождение, под лупой она выглядела зернистой, встречались и следы воздушных пузырьков. Но эти улики иногда удавалось скрыть за счёт специальной техники старения монет, и тогда они легко находили доверчивых покупателей.
Подделка монет и сегодня является «золотой жилой». Современная техника облегчила труд бывших ремесленников, используется гальванопластика, специальное литейное и прессовое оборудование. Оборот достигает таких масштабов, о которых Беккер и другие старые мастера не могли и мечтать.
Огромные цены, которые любители нумизматики готовы выплачивать за раритетные монеты, подталкивают развитие и расширение бизнеса фальшивомонетчиков. В свою очередь, и уже известные подделки становятся раритетами. Есть специальная отрасль нумизматики: коллекционирование фальшивых монет.
Продукция известных мастеров-фальшивомонетчиков продаётся сегодня по вполне приличным ценам. Так, на проходившем во Франкфурте-на-Майне в 1972 году аукционе 11 монет, изготовленных Беккером, были проданы по цене от 180 до 800 германских марок каждая*.
Только в ФРГ на рынке ежегодно появляются сотни фальшивок, которые нередко оказываются настолько безупречными, что распознать подделку не удаётся и экспертам. Иногда их может выдать лишь микроскопически мелкая деталь. Многие фальшивые монеты как подлинные давно вошли как в частные, так и в государственные коллекции.
Любители розыгрышей и ловцы глупцов
Злорадство – это самая чистая радость. Для отдельных людей наслаждение, которое они получают, так или иначе обделяя своих сограждан, становится эликсиром жизненных сил.
Весной 1840 года среди коллекционеров библиографических редкостей поднялся ажиотаж. Некто, именовавший себя графом де Фортса, искусно сделал достоянием заинтересованной общественности информацию о том, что он обладает собранием из 38 суперраритетов – книг, сохранившихся в единственном экземпляре. Однако и книги, и их авторы существовали лишь в богатом воображении псевдографа.
На 10 апреля он назначил распродажу своих сокровищ. В его адрес поступило множество заманчивых предложений. Нашлись покупатели, готовые приобрести всю коллекцию оптом за баснословную цену. Кое-кто пошёл и на немудрёные уловки, заранее приложив к своей заявке на ту или иную книгу энную сумму денег в расчёте на то, что «граф» зарезервирует соответствующий экземпляр, изъяв его из общего аукциона.
«Граф» развлекался по-королевски, никогда в жизни он не получал подобной корреспонденции. За два дня до назначенного срока шутник отменил аукцион и скрылся в неизвестном направлении. Больше всего он порадовался письму, автор которого утверждал, что имеет предлагаемую к распродаже книгу, но в его экземпляре не хватает нескольких страниц.
Подобные шутники были и в кругах нумизматов. Шутниками были люди, хорошо знавшие о трудностях в идентификации монет, которые чеканились на протяжении тысячелетий в различных странах и каждая из которых пережила не одну эпоху. Шутникам на руку было превращение нумизматики, как и филателии, в массовое движение, в котором подлинных знатоков, способных распознать подделку и обличить фальшивомонетчика, насчитывались единицы.
