Алексей Чернышов - Цена будущего: Тем, кто хочет (вы)жить…
В ХIХ веке известный немецкий правовед Рудольф фон Йеринг писал, что «уголовное право есть сам народ, история человеческого права, есть часть психологии человечества». Отбросим слово «уголовное» и сосредоточимся на законе как таковом, без ухода в специфические отрасли. Мы должны признать без ложной скромности, что традиция, а за ней сложившаяся мораль в обществе выше закона! Но никак не наоборот. Закон, выросший на морально-нравственном императиве, а не искусственно просунутый в общественную жизнь какими-то лоббистскими группами. В противном случае закон будут пинать и топтать ногами все кому не лень. А от самого действия норм права, то есть вполне конкретных зафиксированных и обозначенных для всех публично ограничений, страдать будут в основном сами же законопослушные граждане.
Только тогда, когда в обществе будут действовать нравственные императивы, можно ждать и исполнения закона. Но никак не наоборот. Суд скорый и справедливый — это не суд Линча, когда подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев без суда и следствия лишали жизни. И при этом разъяренной уличной толпой, требующей возмездия. Но и не судебные заседания, которые над педофилами и коррупционерами длятся годами и приводят к обелению нравственных преступлений. Моральных уродов, сумевших избежать наказания в силу изъянов в законодательстве, непрофессионализма или продажности конкретного судьи. Мы слишком увлеклись красивыми правовыми сказками о том, что только суд может признать, виновен человек или нет. А кто такой судья? Бог? А что такое суд? Божественное судилище? Есть ли у нас в достаточном количестве такие безгрешные и неподкупные судьи, которые с высоких профессиональных и нравственных качеств могли бы принять решение, которое общество бы приняло и признало законным. Именно так и не иначе. Именно общество, трезво и со знанием дела, не на бурлящей площади приняло бы судебные решения как в высшей мере справедливые. Высший суд общества, а не казенных норм законов, если не работают или применяются избирательно. Если нет, то, значит, это не суд, а лишь пародия на него. Если чиновник получает 50 тысяч рублей, а имеет коттедж на несколько миллионов долларов, то никакой суд не нужен. Такой чиновник должен изгоняться навеки из общества. У него должно быть конфисковано имущество. Он должен получить пожизненную «черную метку». Равно как и политик, министр или кто-то еще, предавший свою страну, растоптавший армию или образование. В этом случае обществу уже не так и важно, воровал или нет конкретный человек. Он низвел до уровня унитаза наши честь и достоинство. Надругался над нашими традициями, ценностями и памятью предков. И поэтому справедливое возмездие должно настигнуть его, несмотря на чины и звания. И только это будет единственно верный, высший суд. А не тот, который вершится в мантиях, в тиши кабинетов, с многочисленными адвокатами и прокурорами. Но очень часто не в пользу законопослушных граждан, а против них. С закрытыми глазами, когда Фемида — богиня правосудия — видеть это безобразие не может и сгорает от стыда и позора. Чековые и залоговые аукционы в 90-е годы ХХ века тоже были законны с точки зрения существовавшего тогда законодательства, или почти законны, так как ушлые политики и бизнесмены находили изъяны в законах и их применении. И что? Так же законно были распроданы, часто за бесценок, лучшие работающие предприятия страны. И после этого мы тоже будем бить себя в грудь и кричать, что это было законно? Эти, как и другие такие же действия, нарушили нравственную составляющую закона, а значит, по сути своей были незаконны.
В современных законах есть статьи за измену Родине и предательство ее интересов. Но они применяются, как правило, когда кто-то кому-то передал какие-то секретные сведения или технологии. А если конкретный политик или чиновник в угоду иностранным государствам протежировал покупку их оборудования или совершил какие-то иные действия в ущерб отечественному производству? Тем самым, нанес урон собственной промышленности и стране в целом. Даже если такие действия были совершены не по злому умыслу, а по глупости. А в данном случае глупость должно быть отягчающим обстоятельством. Ведь незнание закона не освобождает гражданина от ответственности. Так и в подобных случаях измена национальным интересам в расширительной трактовке должна быть справедливо оценена в правоприменительной практике. И прежде всего с точки зрения нарушения традиций и норм живущих на данной территории людей.
Может быть, тогда только и «воров в законе» поубавится. Кто и зачем возвел конкретного человека в ранг закона? Сами же «легальные» политики, которые имеют необходимость держать при себе «решальщиков» из преступного мира. Фактически сами его создают и пестуют. А потом заставляют всех нас жить не по закону, а по понятиям, ими же и насаждаемыми для всех нас. Пытаются Конституцию — Основной закон страны — превратить в документ, где прописываются Основные понятия.
Для продвижения правовых и нравственных норм в жизнь, для сохранения традиций необходимо во главу угла поставить развитие реальной демократии на местном локальном уровне. Личное участие в обсуждении бюджета и других вопросов местной жизни. Научимся жить и решать сообща, по закону и справедливости проблемы локальные — значит, сумеем ответить и на глобальные вызовы. Не сумеем научиться в малом побеждать — и на более высоких порядках вряд ли чего-то путного сможем добиться.
Не надо «нюхать» закон, так как он ничем не пахнет, а надо четко и недвусмысленно исполнять его положения? Но дух закона важнее буквы закона, кто бы что ни говорил. Традиция вместе с моралью в сущностном, человеческом звучании важнее закона, выше права. И в этом смысле законы должны пахнуть не деньгами, не потом нервничающего судьи-коррупционера или лоском циничного адвоката. Законы должны пахнуть чистотой намерений тех, кто в мантии отстаивает высшие идеалы конкретного гражданина — справедливость и честь.
«Рабы — не мы» или все-таки «рабы немы»!?
«…Никто не даст нам избавленья… Ни Бог, ни царь, и не герой, добьемся мы освобожденья своею собственной рукой…» Слова из «Интернационала» — гимна международного социалистического движения, уже порядком подзабытого с момента своего написания в 1871 году, сегодня вновь оказываются как нельзя актуальными. Он был написан сразу после разгрома Парижской коммуны и свидетельствовал о мощнейшем напряжении между трудом и капиталом. И предвещал тягу общества к демократическим и справедливым основам жизни.
Прошло почти полтора столетия. Модели современных демократий, построенные самостийно, равно как и по воле или указке советников из-за океана во многих странах мира, не выдерживают порой никакой критики. Такие, с позволения сказать, демократии лишь камуфлируют современные глобальные процессы, заставляют поверить в то, что мир может развиваться по современным лекалам несправедливого общества.
У рабов прежних практически не было законных и легальных возможностей защитить свои права и свободы, кроме как с помощью восстания или мощных стачек протеста и даже революции. Им нечего было терять, кроме своих цепей! А что современный гражданин? Ведь по многим позициям современное рабство не так уж и далеко ушло от тех форм угнетения, что существовали ранее. Наш современник во многих странах мира — более респектабельный тип. Пользуется благами цивилизации, растит детей, имеет сносную работу. И в состоянии страха за будущее боится потерять даже то, что имеет. Но в основе своей так же, как и раньше, является лишь винтиком этого большого механизма, где роли давно и жестко распределены. Так чем же мы дорожим сегодня? Может быть, пора понять, что оковы современного мира, вступившего в свой глобальный период развития, могут оказаться еще более неподъемными, чем даже были раньше? И за свою реальную свободу, а не за достигнутую демократию по свистку, за свое настоящее и будущее надо активно бороться! Другое дело, готовы ли мы, как наши отцы и деды, отстаивать свою свободу и независимость ценой, в том числе, своей жизни!
Рабская психология выползла опять наверх в самом махровом виде. Откуда она взялась, где дремала? Где противоядие от этой беды? Куда делась солидарность русских, чувство локтя и прозрения? Нет цеховой сплоченности, потому что вместе с крахом промышленности ушли практически окончательно в историю и профсоюзы как реальный механизм объединения людей труда. Каждый пытается сегодня выжить в одиночку. При этом укрыться где-нибудь за ширмой и наблюдать сквозь щелку. В надежде пересидеть, что авось пронесет, и именно его (или его коллектив) негативные изменения не затронут. Тысячи дел оказываются важнее спасения собственного дома, собственной свободы. Как же так? Ведь когда враг был близок, мы могли объединиться перед смертельной опасностью. Сейчас не так, или враг не виден? Он стал более искусным стратегом и оказался, как Иуда, среди нас. Но мы должны выйти из этой осажденной крепости, которая у нас есть в мозгах. Из той осажденной со всех сторон врагами крепости, откуда вышел наш прародитель.
