Газета Завтра - Газета Завтра 810 (74 2009)
Видимо, для того, чтобы новый закон не простаивал, при президенте РФ появилась "Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России".
Граждане законотворцы, видимо, хотели добиться чего-то хорошего - но получилось всё как всегда. Я не спорю, что бороться с фальсификаторами истории просто необходимо, и, учитывая опыт 1937 года, даже мысленно допускаю, что лучшим способом подобной борьбы являются трибуналы с упрощённой системой судопроизводства - ибо все эти сванидзе, познеры и швыдкие, имя же им легион, целят не в абстрактную идеологию, а в самую душу народную. И есть нюансы, которые не позво-ляют мне восторженно приветствовать властные нововведения.
Начнём с того, что такое антигитлеровская коалиция и когда она прекратила своё существование: в день смерти фюрера, что вытекает из данного определения, в день полной и безоговорочной капитуляции Третьего рейха, или же она негласно продолжает существовать и поныне? В результате новая норма закона допускает весьма расширительное толкование. Чего стоит один пассаж: "объявление преступными действий стран-участников антигитлеровской коалиции"! Не привязанная к конкретному времени и месту действия, эта норма теоретически может привести к "выдающимся" результатам: "Так, что тут у нас? По тексту - зверства американской военщины в Сонгми. Как же так, батенька, неужели вы не знали, что США - светоч демократии и страна-участник антигитлеровской коалиции? А вы - военщина, зверства… Ну вот, теперь пару лет подучите официально утверждённую историю в казённых условиях".
Это мы говорили о расширительном толковании и намеренно доводили ситуацию до абсурда. Однако, согласно новому закону, упоминание в негативном смысле, например, варварской атомной бомбардировки японского города Хиросимы американскими ВВС, тоже может оказаться преступлением.
Всё, приплыли.
С моей точки зрения, подобный закон в данной редакции принимать категорически нельзя. Извините, но сейчас это будет постыдной капитуляцией перед пропагандистской машиной Запада.
Они, с неослабевающей русофобской накачкой, будут нам тыкать в нос залежалыми геббельсовскими мифами, умело встраивая в свою пропагандисткую стряпню всё новые и новые "подробности преступлений кровавого режима", упрекая нас за всё мыслимое и немыслимое: за Катынь, за "изнасилованную и разграбленную Германию", за "штрафбаты и загранотряды", за "завалили трупами", за то, что повесили душку Власова и душку Краснова, наконец.
А мы будем утираться - и молча глотать все эти оскорбления, в лучшем случае - невнятно оправдываясь. Поскольку наша законодательная власть любезно сообщила нам, что даже самые дикие и несообразные зверства наших бывших и нынешних союзников: массовые убийства гражданских в Гамбурге, Кёльне, Дрездене, Хиросиме, Нагасаки, сожжённый Токио, миллион пленных немцев, который американцы уморили холодом и голодом зимой 1945 года, - это не военные преступления (куда можно ткнуть носом пропагандистскую свору Запада, когда та чересчур зарывается) - и любой гражданин РФ, сомневающийся в этом, будет примерно наказан.
К тому же, уместно спросить: а судьи -то кто? В состав президентской комиссии включены такие люди… такие люди… В общем, наверное, легче представить раввина во главе войск СС, чем Николая Карловича Сванидзе в роли борца против фальсификаций отечественной истории. Для понимания полноты невыразимого счастья, переполнившего меня при сей новости, предлагаю вновь образованную "Комиссию по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России" укрепить рядом не менее выдающихся отечественных мыслителей. Например, где Радзинский? Где Швыдкой? Где Резун-Суворов, наконец? Что он там делает, в сыром и неблагодарном Лондоне?
Кстати - немного о Лондоне и неблагодарности. Единственным из видных британских военачальников, не удостоенным пэрства по итогам Второй мировой войны, оказался "автор" ковровых бомбардировок германских городов маршал авиации Артур Харрис. Общественное мнение, оказывается, сочло его едва ли не военным преступником. Ну, не было у них своей комиссии, понимаешь ли…
Борис Белокуров ЖУРАВЛИНЫЙ КЛИНТ
"Гран Торино" (Grand Torino, США, 2008, режиссёр - Клинт Иствуд, в ролях - Клинт Иствуд, Кристофер Карли, Би Вэнг, Чоу Кью, Анни Ер, Брайан Хейли, Джеральдин Хьюз, Дрима Уокер, Брайан Хоу).
ГРАН ТОРИНО - это вовсе не каньон, где произошла ожесточённая перестрелка, как можно было бы подумать, глядя на имя режиссёра. Гран Торино - всего лишь красивый автомобиль образца 1972 года. Единственная - кроме собаки и пива - отрада седого поджарого старика, вдовца, который вдруг оказался никому не нужен. Старика зовут Уолт Ковальски. У него есть награда - Серебряная звезда. Когда-то он воевал в Корее.
Теперь его презирают даже собственные дети, только и ждущие шанса сбагрить старомодного деда куда подальше, с глаз долой и из хладного сердца вон. Внуки так и вовсе живут с вопросом на устах: "А где эта Корея?" Всё изменилось, и "новые американские" торгуют японскими авто. Да и белых людей вокруг становится всё меньше. Пригород наводнили маленькие узкоглазые монги, племя с гор Юго-Восточной Азии. Местные обыватели не понимают, кто это такие, и путают их с монголами. На самом же деле в годы Вьетнама монги сражались на стороне Штатов. После победы Севера коммунисты взялись их истреблять, и горцы подались туда, куда их особо никто не звал. И если местные тинейджеры способны лишь на молитву "Во имя интернета, пива и секса", то молодые азиаты сплотились в банду и бесчинствуют на фоне коттеджей и аккуратно подстриженных лужаек. Боль зелёными кустами украшает райский сад. Над домом Уолта Ковальски по-прежнему развевается звёздно-полосатый флаг. Но всё чаще Уолт кашляет сгустками крови.
Мелкие монги подбивают одного из своих, самого юного и тщедушного, угнать у Ковальски "тачку". Герой Иствуда, разумеется, это дело быстро пресекает. Его ненависть к "жёлтым дьяволам" накаляется до предела: "В Корее я с такими не церемонился!" Так продолжается до тех пор, пока Уолт вдруг не начинает изумлённо догадываться, что испытывает симпатию к этому маленькому лаосцу, ещё более неприкаянному, чем он сам. Старик учит пацана слесарному ремеслу, попутно объясняя ему, как полагается держать себя настоящему мужику. Похоже, что это начало прекрасной дружбы? Именно так. Мало того, под её влиянием Уолт Ковальски, выросший безбожником, обретает не только второе дыхание, но и веру в Бога. А между тем напряжение в городке возрастает, и всё заканчивается большой кровью. Ибо в фильмах Клинта Иствуда существует непреложный закон: ради справедливости надо либо подставляться под пули, либо убивать самому. Это философия автора, его кредо.
Актёр, режиссёр, сценарист и композитор Клинт Иствуд вырос не в теплице и, как говорится, не был рождён из звёзд. Рекордно крупному для всей Калифорнии младенцу потребовалось время, чтобы превратиться в столь же большого художника. Первым импульсом к творчеству стали комиксы, вторым - джаз. Иствуд принял жизнь именно как джазовую импровизацию. С нестрогим ритмом, непредсказуемыми синкопами. Отслужив в армии, поработав лесорубом в Орегоне, он начал пробоваться в кино. На заре карьеры Клинт прославился появлениями в таких удивительных постановках, как "Фрэнсис во флоте", "Засада на перевале Симаррон", "Месть твари из Чёрной Лагуны"… "Леди Годива", некоторым образом! В наши дни о них помнят лишь потому, что он там фрагментарно мелькал. Затем неудачника приютили и обласкали итальянцы. Вскоре стало ясно, что вменяемые люди нашли друг друга.
Конечно, фильмы Серджио Леоне сами по себе были настолько хороши, что их ломанулись бы смотреть, даже если вместо Иствуда там фигурировала бы обезьяна с сигарой в зубах. Критики на скорую руку выдумали термин "спагетти-вестерн", и это вдвойне мало что объясняет. Ибо не существует более бессмысленного определения жанра, нежели "вестерн".
Что это такое? Казалось бы, ясно и ежу - фильм о Диком Западе. Ну и что дальше? О России, к примеру, можно снять "Чапаева", а можно и "Ниночку". Если назвать некоего абстрактного еретика словом "возмущенец", то это объяснит лишь ваше возмущение фактом ереси, но не даст представления о характере его мракобесия. Примерно понятно, что может происходить в боевике или в мелодраме, но вестерн может быть и боевиком (примеры приводить не обязательно), и мелодрамой ("Мужчина, гордость, месть" Луиджи Баццони), и, не знаю, хоть мистерией-буфф. А может быть всем названным одновременно ("Тропа благочестия" Джона Стёрджеса). Этот универсальный жанр способен даже имитировать мюзикл, вспомним "Крась свой вагон", он же "Золото Калифорнии", кстати, с поющим Иствудом в одной из главных ролей.
Леоне снимал эпос и только эпос, учителем и ориентиром своим называл Гомера, и строгий выдержанный "человек без имени" Иствуда надолго стал символом по-античному неуютного мира автора. Советские публицисты ухитрялись выискивать в этих картинах какие-то немыслимые зверства, не понимая, что ни один фольклор без жестокости не обходится, и не зная, что будет твориться на итальянских экранах уже через несколько лет. Когда эстафетное послание Леоне подхватили Джулио Куэсти, Чезаре Каневари и прочие приятные люди, Клинт Иствуд свалил домой.
