Газета Завтра - Газета Завтра 852 (11 2010)
Правда, задача формирования национального коммунистического движения, как выяснилось, не может быть решена на базе существующих в России политических партий, намертво встроенных в систему государственной власти и буржуазных отношений.
Александр Елисеев — правый, в традиционном, то есть традиционалистском смысле. И сталинский СССР для него — прежде всего оплот русской нации, ядро которой было защищено различными "поясами безопасности", стратегическими кольцами обороны. Несомненно, так и было…
Другое дело, что традиционный русский проект — имперский, то есть тоже, по сути, глобальный. Таким образом, вопреки международному масонству, Коминтерну и Уолл-Стриту, Иосиф Сталин ткал свой "глобальный заговор", продвигая в жизнь русскую имперскую альтернативу.
1
Надежда Кеворкова __ ОККУПАЦИЯ
Это большое преступление с точки зрения "нового мирового порядка" — приехать в Ирак накануне любимой западной забавы: "как бы" выборов в "как бы" парламент — и рассказать, как на самом деле выглядит оккупированный американцами мир, и как в оккупированном американцами мире на самом деле выглядит демократия.
Столь ясная картина открывается только там. С 2003 года приезжали в Ирак немногие. Итальянскую журналистку Джулиану Сгрену за такое намерение похитили, а потом попытались убить. Она выжила, и с тех пор пишет о трудности ростков демократии и проблемах равноправия женщин. Это те трудности и те проблемы, о которых позволительно рассуждать на Западе.
Я не была готова к тому, что увидела, — теперь могу это честно признать, хотя так тщательно, как к этой командировке, я не готовилась никогда. Фото, видео и заметки лишь отчасти передают положение иракцев. Не знаю, кто может быть готов увидеть образованную и культурную страну, которую просто так вогнали в каменный век и какую-то эталонную африканскую нищету.
Кто забыл — у Ирака вторые в мире запасы нефти, и даже сейчас кое-что из этой нефти продается. Если в соседнем Иране вы мгновенно видите, что нефть работает на общество, то здесь вы этого не видите даже при самом благожелательном взгляде.
Здесь больше нет воды, электричества, здравоохранения, образования, безопасности. Даже нормального бензина здесь нет. А еще 7 лет назад всё было, как и самые образованные и подготовленные научные и технические кадры на Востоке. Вода и электричество есть в "зеленой зоне", где сидят американские штабы, американское посольство и чиновники новой власти. А кадры либо убиты, либо уехали, чтобы перебиваться горьким хлебом изгнания.
Зияд аль-Аджили, который считает убитых в Ираке журналистов и обучает живых выживать, сказал мне, что при развитии сегодняшней ситуации он будет убит так же. При этом он верит, что американцы несут Ираку демократию. Я попросила привести пример страны, куда США принесли демократию. Он назвал Японию и Германию.
Надеюсь, что Зияд доживет и увидит, как он ошибался в своих упованиях. Запад не позволит подняться из каменного века никому вне Запада. Бывшим республикам Югославии, странам Прибалтики еще что-то гарантировано, но нефтеносные земли гораздо лучше без людей, чем с опасным и независимым народом.
Я приехала в Багдад на автобусе из Дамаска, проехав за 14 часов полстраны, включая самые яростные суннитские провинции и знаменитую Фаллуджу — здесь началось восстание против оккупации. В пустыне построены бастионы для американских и иракских армий — только это и строится в стране. Американский солдат получает в год 100 тысяч долларов, иракский — от силы 5 тысяч. Почувствуйте разницу.
За 12 дней я изъездила Багдад, беседовала с суннитами, шиитами, курдами, христианами всех возможных ветвей, включая православных. С коллаборационистами я тоже беседовала. И с теми, кто их будет убивать, как только уйдут оккупанты.
Я была в беднейшем районе столицы Садр-Сити, базе повстанческой "Армии Махди" и разговаривала с людьми, которые реально воюют.
Я встречалась с теми, кто помогает воевать против оккупантов, и с теми, кто раньше был элитой общества, а теперь перебивается с хлеба на воду, потому что их профессиональные умения в разрушенной стране негде применить.
Я проехала в святой для мусульман город Кербелу на юг от Багдада, где мне выпала честь посетить мавзолей имама Хусейна, а потом меня принял Великий аятолла Мухаммад Таги аль-Мудараси. Это оказался один из самых разумных людей в Ираке, как и православный архиепископ Багдада и Басры Северий Хава, если не считать тех, кто сражается с оружием в руках против оккупантов.
Я разговаривала с губернатором Кербелы, который любит Достоевского и считает Сталина примером для подражания, и с неграмотным 18-летним юнцом, который с 10 лет работает, не умеет читать и писать, но уже научился запрещать журналисту работать.
Я встречалась с инженерами и чиновниками, с летчиками и рабочими, с директором открывшегося год назад Иракского музея, по залам которого я ходила в полном одиночестве, с безработными, с теми, кто работает в "Красном полумесяце", и с теми, кто умирает от голода в буквальном смысле слова. С теми, кто умирает от голода, я всего лишь встречалась глазами — и отводила глаза.
Тех, кто умирает, оказалось больше, чем тех, кто работает в хороших местах.
Я никогда прежде не видела, чтобы люди так жадно ели хлеб, купленный на подаяние, — я только читала об этом. Я никогда прежде не видела мусульманок, которые бы ели и пили на ходу.
Оказывается, за 7 лет родину мирового земледелия можно превратить в зону сельскохозяйственного бедствия — земля, заминированная и раскатанная американскими танками, больше не родит. Зато на прилавках — американские яблочки.
Я вернулась из Багдада в Дамаск на автобусе, еще раз проделав путь из полностью разрушенной страны в страну, которая не сдается на милость безжалостного нового порядка. Всего несколько сотен метров — и ты из мира полной разрухи переходишь в мир процветания. И там, и там говорят по-арабски.
Американские люди в совершенстве овладели искусством превращать в ад любое место на земле, даже такое, откуда произошла цивилизация, где наши общие предки научились всему тому, чем живы их потомки: выращивать ячмень и пшеницу, наблюдать движение светил, преодолевать искушения века сего, драться насмерть с захватчиком и умирать за друга. Кто забыл, откройте поэму о Гильгамеше, Библию, Геродота, историю халифата или хоть сказку об Али-бабе.
Ирак — это ведь не просто богатая нефтью полоса суши. Это Месопотамия, Междуречье, Шумер, колыбель цивилизации, Рай, а потом много тысячелетий великой истории.
Здесь каждая деревенька бьет в набат истории, потому что в каждой из них случался ее поворот.
— Откуда вы родом? — спрашиваешь невзначай.
— Из Ниневии, из Басры, из Искандерии, — беспечно отвечают собеседники, и твое сердце начинает бешено биться в такт с историей.
СУХОЙ ОТЧЁТ
Я прислала множество заметок, фото и видео в родную "Газету" и в "Огонек" и пришла рассказать об увиденном на радио "Эхо Москвы" и "Свобода".
Спасибо им всем.
В тяжелые минуты журналисты, независимо от их политических взглядов, проявляют лучшие профессиональные качества: они дают газетные полосы и эфирное время, даже если твой отчет не совпадает с тем, что предписано говорить о месте, где в жизнетворных лучах Запада нарождается молодая демократия.
Всё же лучшие журналисты-генералы стараются не забывать, что свидетельство делается ногами журналистской пехоты, а не многочасовым старательным переписыванием интернета.
Если бы в Багдаде Бог и директор отеля "Палестина" не свели меня с иракским бюро американского радио, я смогла бы сделать гораздо меньше — ведь у них были свет, питьевая вода и интернет, а у меня, как и у большинства иракцев, ничего этого не было.
Да, и еще — это были единственные в Ираке люди, кто помогал мне бесплатно.
Остальные, успешно развращенные американцами за 7 лет, привычно желали непомерных американских денег за копеечные услуги.
Тут удивляться нечему.
Совесть нации, лауреат Нобелевской премии, не бедный по всем меркам академик Сахаров брал с иностранных журналистов за интервью 800 долларов — гигантские деньги для конца 80-х годов. Об этом лично мне рассказал многолетний сиделец, православный христианин, духовное чадо покойного отца Дмитрия Дудко Александр Огородников, потрясенный тем, что иностранцы начинали интервью с разговора о гонораре. И когда Александр отказался от денег, ему привели в пример академика Сахарова — вот, мол, как человек себя оценивает, а вы что же тушуетесь…
