Газета Завтра Газета - Газета Завтра 502 (27 2003)
...Целуюсь и обнимаюсь с приятелями, радующимися встрече, заказавшими столик в ресторане, куда мы направляемся. Тамара берет из шкафа норковую шубу, сворачивает ее, кладет в пакет, надевает пальто, мы отправляемся в ресторан. Пакет с шубой несет Борис. В паре кварталов от дома Тамара снимает пальто, кладет его в пакет, надевает шубу, и мы продолжаем путь. На мой недоуменный взгляд следует пояснение:
- Мы живем на социальную помощь (и занимаются, как почти все наши соотечественники, бизнесом с Россией), и светиться с предметами роскоши нам никак нельзя: соседи донесут в налоговую службу, что мы живем не по средствам, нас снимут с социала, оштрафуют. А то и посадят.
Поэтому меха и ценности надеваются и снимаются в паре кварталов от дома. В ближайшем супермаркете не покупаются деликатесы - только простые продукты, за "излишествами" ходят в отдаленный, опять-таки из-за боязни быть застуканными соседями, которые бдительно донесут о том, что не по средствам живут. Каково?! Мы устали слушать обвинения в свой адрес в зависти и склонности считать деньги в чужом кармане (у Березовского с Гусинским, чиновника Черномырдина с окладом в сто долларов и счетами на миллиарды), а в супердемократической Германии соседи, засекшие вас за покупкой копченого угря, бегут звонить в органы, чтобы вы были проверены на побочные доходы. Это называется "активная гражданская позиция" Это мы - завистники и стукачи. А они - активные гражданские позиционеры.
Рассказываю о сыне своих знакомых, живущих в Питере, который получил приглашение от фирмы, приехал в Германию, оказался блестящим специалистом. Фирма сделала всё, чтобы он попал в положение бесправного нелегала, не продлив ему обещанную визу, платит парню 500 евро в месяц, в то время как немцы за ту же работу получают от 5 до 15 тысяч евро. Он боится, что попадет в черный список и не будет впредь пущен в Европу как незаконопослушный гражданин, работает на дому, живет впроголодь (500 евро в Германии - мизер, на который трудно прожить, платя за квартиру, питание), верит обещаниям заинтересованного в нем шефа, которому он строчит программы и приносит тысяч 100 чистого дохода, что с документами все уладят. (Шеф в итоге может вообще отказаться, что знает его. Другого дурачка из России выпишет, желающих много). Т.е. специалисты оказываются в положении проституток, у которых отбирают паспорта и запугивают разными способами.
Прекрасно посидели, заплатив за ужин на троих 50 евро. Долго не рассиживали, чтобы поскорее отпустить сиделку собаки и не платить ей лишнего. Дело в том, что привезенная из Москвы псина, оставаясь дома одна, выла, чего не было в России. Первый раз в результате ее воя пожилая соседка так разволновалась, что вызывала "скорую", поскольку возомнила, что собака воет к покойнику, каковым может быть она сама.
Второй раз на вой была вызвана служба защиты животных, запротоколировавшая плохое отношение к собаке, оставленной без присмотра и "от страха и одиночества испытывающей стрессовое состояние". Хозяева получили предписание от полиции, что будут выселены из квартиры (и испытали настоящее стрессовое состояние), если собака будет выть и впредь, вынуждены нанимать сиделку, демонстрируя хорошее отношение к животному.
Из Кельна еду к приятельнице в Ганновер, решив воспользоваться службой "Митфартцентрале" (бюро по организации поездок с попутчиками). Некоторые практичные немцы, планируя поездку в какой-нибудь город, в бюро попутчиков заявляют о своем желании взять с собой кого-нибудь до такого-то пункта. Ты звонишь и узнаешь, нет ли поездки тогда-то туда-то. Если есть, можно забронировать место в машине, заплатить небольшие деньги в бюро, встретиться в условном месте с водителем, которому тоже немного платишь. По сравнению с ездой на поезде это может стоить в 5-7 раз дешевле, а удобство не меньшее. "Автостопом" ездят вообще бесплатно, но для этого надо выходить на трассу в направлении цели поездки, да и возьмет ли кто?
В условленном месте встречаюсь со средних лет немцем с серьгой в ухе на спортивном двухместном БМВ. Садясь в машину, слышу чеканное и холодное:
- Сразу предупреждаю, что я - не самоубийца и хозяин в своей машине.
Путь предстоит неблизкий, не лишним был бы и разговор. Задаю пару вопросов о погоде, слышу лаконичные ответы от водителя, явно не желающего поддерживать беседу, замолкаю и сама уже ни разу не начинаю говорить. Если бы везущий не предупредил, что он - не самоубийца, я бы не догадалась об этом: из своего спортивного автомобиля он выжимал всё, что мог, обходил мчащиеся машины, сворачивая в метре от них, однажды так затормозил, что я чуть не врезалась лбом в стекло, несмотря на ремни безопасности. При этом, правда, извинился. На полпути заезжаем в придорожное кафе перекусить, прямо за столом требует:
- Заплатите сейчас (обычно это делается в конце пути), иначе не повезу дальше. Неоднократно пассажиры отказывались рассчитываться, добравшись до места.
Отдаю деньги и слышу - как бы в оправдание:
- Не платили негры и другие цветные, как-то поляк не заплатил. Знаете, у нас на фирме работает русский, Дмитрий. Самый молодой и самый умный программист. Наш дерьмовый шеф платит ему меньше всех. Разве это не дискриминация по национальному признаку? Политики заседают в разных ООН и орут о недопустимости дискриминации. Клоуны! Я недавно попал в сложное положение, оказавшись ночью в другом городе без денег, машины. Утром на работу, и если не явлюсь - это катастрофа. И я, немец, имеющий множество друзей, позвонил этому Диме, чтобы он за мной приехал, что он и сделал, преодолев в общей сложности ночью 300 километров, расплатившись за меня в пивной, где я его ждал, привезя к себе (у меня от своей квартиры и ключей не было, а ночью вызывать службу вскрытия дверей хлопотно). Гениальный программист снимает крысиный угол с общими удобствами, уложил меня на свой диван, а сам лег на полу. И отказался от денег даже за бензин. Я лично не знаю ни одного немца, который бы сделал чужому человеку хотя бы половину того.
В Ганновере я прошу довезти меня по адресу вместо оговоренного вокзала. Немец неохотно едет. Приехав, плачу, как если бы воспользовалась такси. Не ожидавший такой щедрости водитель, бесплатно везенный русским за 300 километров, берет деньги с удовольствием и спрашивает:
- Все русские женщины так спокойны и невозмутимы? Сознаюсь, я был автогонщиком, и никто даже из мужчин не ездит со мной без вскриков и ругани. А вы за всю дорогу ни звука не проронили по поводу езды.
- Да, у нас все женщины такие.
- Вот почему вы нас победили. Если за спинами мужчин такие женщины - то эти мужчины не могут не быть победителями.
И вот я в гостях у немецкой приятельницы Ингрид, учившейся в СССР, собрались ее друзья, с которыми мы беседуем, в том числе на политические темы. Отец Ингрид воевал, с тех пор очень любит русских. Особенно женщин, не упускает возможности поговорить "Красавыца!" - говорит он каждой русской, показывая большой палец. Сейчас он в больнице, но один из гостей тоже воевал и был в плену, о чем мне тайком сообщает хозяйка, поскольку гость стыдится перед русскими этого факта своей биографии. По его отдельным фразам, интересу и некоторым географическим пунктам понимаю, что в плену был на территории Удмуртии. Может быть, и в Ижевске, в котором старый цирк был построен пленными немцами. Моя пожилая соседка рассказывала, как они бегали смотреть на пленных строителей цирка, кидая поначалу в них камнями, поскольку у большинства детей (в том числе у нее) на войне погибли отцы, дяди, братья. За это попадало: и от родителей, и от охраны пленных. А затем стали таскать из дома хлеб, сухари, папиросы и кидать их немцам (возьмите во внимание голодное послевоенное время). Взрослые, конечно, замечали исчезновение из дома кусков, когда каждый был на счету, но не подавали виду, понимая, видимо, что нельзя убить в детях чувство сострадания, проявляли так и свое сострадание к недавним лютым врагам.
Ингрид рассказывала, что кто-то из знакомых, едва ли прочитав, но услышав что-то о "ГУЛаге" Солженицына, посочувствовал Штефану, что, мол, каково ему пришлось в неволе, если со своими так зверствовали, то уж с врагами! Но обычно спокойный и корректный, он буквально взорвался:
- Да заткнитесь вы! Что вы можете знать и как рассуждать?! В плен я попал зимой с обмороженными пальцами ног. Если бы не плен - я бы сдох. А меня положили в госпиталь вместе с русскими солдатами, ампутировали пальцы, сохранив ноги, лечили, пока я окончательно не выздоровел, потом отправили в лагерь. А что, надо было меня, взятого в плен в составе действующей армии на их территории послать на курорт? Наградить? Я несколько лет провел в плену и дожил до 82 в полном здравии (он продолжал в этом возрасте работать менеджером). Сомневаюсь, что есть хоть один русский, проведший у нас в лагере хотя бы год (умирали гораздо раньше этого срока) и доживший до моих лет. Мы не только уничтожали все на своем пути, но и бесчинствовали над пленными, которые если и были освобождены своими, то подорвали здоровье и вскоре умерли от болезни, а уж лечить их нам и в голову не приходило. Если ими и интересовались немецкие врачи, то только в качестве материала для опытов. А я сейчас, на девятом десятке, жаловаться буду на русских, спасших меня, вылечивших, кормивших и подкармливающих в плену, когда сами голодали, что меня после госпиталя, когда еще война вовсю шла, не отправили домой к семье или в санаторий.
