KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » М Алексеев - Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец

М Алексеев - Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн М Алексеев, "Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Основным недостатком этого произведения В. Скотт считал усложненную и запутанную композицию. "Автор не дал себе труда соединить вместе различные части своей повести. Он переходит от одного эпизода к другому столь же бесцеремонно, как и автор "Неистового Роланда". Это напоминает нам несколько претенциозный отзыв одной умной дамы, которая, прочитав "Мельмота", прозвала Метьюрина "Ариосто преступления". С таким же успехом она могла назвать его "Данте романистов" Черт возьми, преподобный автор, откуда почерпнули вы столько чертовщины? В самом деле, мы находим в "Мельмоте" проклятое существо, более страшное, чем сам дьявол, героиню, которую мертвый отшельник венчает, имея свидетелем убитого слугу; мы находимся среди Сивилл и чудовищ скупости, маньяков и инквизиторов, евреев-вероотступников, влюбленных, убитых молнией или пожирающих друг друга в подземельях более страшных, чем башня Уголино, и т. д., и посреди всей этой фантасмагории мы принуждены рукоплескать изображениям сделанным с большой силой вероятности и наиболее патетической реальности" {Scott W. Ch. Maturin. - In: Scott W. Biographie litteraire des romanciers celebres. Paris 1826 t. III, p. 215. Упомянем здесь, кстати, что в "Приключениях Найджела" ("The Fortunes of Nigel", 1822) В. Скотта, писавшихся вскоре после первого знакомства его с "Мельмотом Скитальцем", есть явные следы сильного впечатления писателя от чтения этой книги. Так, В. Скотт, вероятно, вспоминал "Повесть о семье Гусмана" из "Мельмота", когда в рассказ леди Гермионы в XX главе вкладывал следующие слова: "Ты, может быть, слышала, как католические священники в Испании, и в особенности монахи, осаждают ложе умирающего, чтобы добиться посмертного дара в пользу церкви". Следующий далее рассказ об Инквизиции, о заточении Гермионы в уединенный монастырь в горах Гуадаррамы и дальнейшие ее испытания, вплоть до бегства из этого монастыря, вероятно, навеяны эпизодами "Рассказа испанца" из того же "Мельмота". Ср.: Idman, p. 319.}.

В слаженном и довольно единодушном хоре хулителей "Мельмота Скитальца" в английских журналах начала 20-х годов {Резкие осуждения "Мельмота Скитальца" по религиозным мотивам встречались в печати еще в середине 40-х годов. "Автор, без сомнения, сумасшедший, - писал о Метьюрине некий анонимный критик, - хотя это сумасшествие подлинного гения.} в пользу его раздалось все же несколько робких и неуверенных голосов. Так, например, в "Blackwood's Magazine" утверждали, что, несмотря на многие недостатки этой книги, никто из читателей не в силах был оторваться от нее, не дочитав до конца {Blackwood's Magazine, 1821, vol. VIII, p. 161. Отзывы критики о "Мельмоте Скитальце" перечислены в справочнике Эллибона (Allibone A. A critical Dictionary of English Literature and British and American Author's, vol. II. Philadelphia - London, IVUi. P. 1246-1247).}. И на самом деле, конечно, ее продолжали читать с увлечением, вопреки всем опасениям или предостережениям критики.

Вопрос о том, чем вызваны были неодобрительные отзывы о "Мельмоте Скитальце" английских критиков 20-х годов, уже не раз поднимался биографами Метьюрина. Обычно они утверждали, и с полным для этого основанием, что современники его приняли "Мельмота" за очередной готический роман того старого типа, который набил оскомину уже за четверть века перед тем. Подобные романы, во множестве поставлявшиеся на книжный рынок в начале XIX в. третьестепенными беллетристами, в последующие годы постепенно выходили из моды, надоедая читателям своими сюжетными трафаретами и условностью своих обычных персонажей. Поэтому Метьюрин как автор "Мельмота Скитальца", естественно, мог быть объявлен эпигоном литературной школы, отжившей свое время и уступившей теперь место либо историческому роману, либо бытописаниям современной провинциальной жизни, либо очеркам юмористического склада. Между тем, как мы видели, Метьюрин не только не являлся эпигоном, так как он усовершенствовал и обновил тип романа, созданного Льюисом, Радклиф и их последователями, но был также предшественником творцов будущих форм европейского романа; произведения его отличались, например, изощренным психологизмом, почти символической обобщенностью образов действующих лиц или философской содержательностью, непосредственно выраставшей из социальных проблем его времени. Все это обнаружено было критиками значительно позже.

Для осуждения "Мельмота Скитальца" английскими журналами 20-х годов был один повод, о котором не следует забывать. Уже реакционная группа английских писателей-романистов проявляла в то время повышенный интерес к религиозным вопросам и церковной обрядности. Как раз в это время значительная часть английского общества, поддержанная властями, хвастаясь своею набожностью, большею частью с явным лицемерием, - жестоко ополчилась против писателей религиозных вольнодумцев. Известно, например, каким репрессиям подвергся за свои атеистические убеждения поэт П. Б. Шелли или такие его предшественники в этом смысле, как Вильям Годвин или норичский литератор - "безбожник" Вильям Тейлор. Недаром в это время Англия имела в континентальной Европе устойчивый эпитет "благочестивой" страны. Хотя Метьюрин и не был атеистом, но к "вольнодумцам" он безусловно мог быть отнесен современниками - и как изобличитель католицизма, как критик англиканства, историк сектантских ересей и прежде всего как суровый обличитель социальных зол своего времени. Во всем этом и его личная судьба, и его творческая деятельность являли разительные аналогии с литературными репутациями других писателей-священников Англии - Джонатана Свифта с его антицерковными сатирами или столь же экстравагантного Лоренса Стерна с его "Тристрамом Шенди".

Таким образом, недоброжелательство к произведениям Метьюрина известной части современных ему журналистов вполне объяснимо. Тем важнее для нас попытки его реабилитации как писателя, делавшиеся еще в начале 30-х годов, и, кроме того, устойчивый и довольно длительный интерес, сохранившийся в Англии к "Мельмоту Скитальцу", за которым в конце концов закрепилось представление как о важнейшем и лучшем из созданных им романов.

"Мельмот вовсе не совершенно сумасшедший, как это провозглашали некоторые критики", - писал в начале 30-х годов английский критик Аллан Кеннингам, пытаясь спорить с теми, кто закрывал глаза на неоспоримые достоинства этого произведения: поэтичность, изобретательность творческого воображения Метьюрина {Cunningham Allan. Biographical and Critical History of British Literature during the last 50 years (from 1783). Этот известный исторический обзор вышел в свет в лондонском журнале "The Athenaeum" в 1833 г.; английский текст был перепечатан отдельной книжкой в Париже (Paris, Baudry, 1834, in 12o), в переводе на французский язык опубликован в "Revue des Deux Mondes" (1 Novembre 1833-15 Janvier 1834), о Метьюрине см. в номере от 1 декабря (р. 503-504); этот очерк появился также и на русском языке.}.

Метьюрину отдали дань представители старшего поколения писателей, у которых литературному мастерству учился он сам. Так, по свидетельству современника, автор "Монаха" Метью Льюис "наслаждался мрачными страницами "Монторио" Метьюрина" {[Anon.] Life of Matthew Gregory Lewis. London, 1839, vol. II, p. 140.}, а Вильям Годвин, которому Метьюрин обязан столь многим в том же "Мельмоте Скитальце", однажды сказал: "Если существует писатель нашего времени, к могиле которого я должен был бы совершить паломничество, то этот писатель - Метьюрин" {См.: Idman, p. 310.}.

Усердных читателей и подражателей "Мельмота Скитальца" в Англии и Америке было много: хронологический перечень их растянулся длинной чередой до конца XIX в. Среди них можно указать, например, на шотландского писателя, приятеля В. Скотта, Джеймса Хогга (James Hogg, 1770-1835) по прозванию "Эттрикский пастух". Он любил произведения Метьюрина и хорошо их знал; повесть Хогга "Исповедь оправданного грешника" ("The Confession of a Justified Sinn", 1824) носит на себе явные следы внимательного чтения автором "Мельмота Скитальца" {Ibid., p. 310.}. О сильном впечатлении от этого романа рассказывает также довольно популярная в Англии в 20-40-е годы писательница Мери Рассел Митфорд (1787-1855) в своих "Воспоминаниях о литературной жизни" ("Recollections of Literary Life", 1854). В известной фантастической новелле Э. Булвера-Литтона "Преследуемый и преследователи" ("The Haunted and the Haunters", 1859) в свою очередь также налицо непосредственные заимствования из "Мельмота": мы находим здесь таинственный миниатюрный портрет человека со странным, незабываемым выражением лица, мотив долголетнего существования - на целые века - и всеведения, полученных героем не по договору с дьяволом, а благодаря усилиям воли и научным исследованиям {Ibid. p. 212.}. Даже такой трезвый скептик, как В. М. Теккерей, долго не забывал "Мельмота": в своих воспоминаниях о Гете ("Гете в свои старые годы") Теккерей рассказывает, что сверкающие очи великого немецкого поэта живо напомнили ему "взгляд героя одного романа под заглавием "Мельмот Скиталец", устрашавшего нас, мальчишек, тридцать лет тому назад".

Еще позже, в 40-х годах, "Мельмотом Скитальцем" зачитывался поэт и художник, один из устроителей братства "прерафаэлитов", - Данте Габриэль Россетти (1828-1882). По воспоминаниям его младшего брата, Вильяма, "одно время, - это было в 1844 году, - величайшее восхищение Данте Габриэля вызывал леденящий кровь роман "Мельмот Скиталец"" {См.: Dunn H. T. Recollections of Dante Gabriel Rossetti and his Circle, ed. and annot. by G. Patrick. London, 1904, p. 92.}.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*