Андрей Буровский - Анти-Мединский. Опровержение. Как партия власти «правит» историю
Так сколько в фильме было русских космонавтов? Один с кувалдой? Или толпа с гаечным ключом? И кто он (или они) такие? Мерзкие варвары, которых надо оккупировать, или герои, спасающие мир ценой собственных жизней?
Упоминавшийся выше фантаст Олег Дивов разъяснил изрыгнувшему коллеге, что русский космонавт в фильме был один, звали его Лев Андропов, ушанку и футболку он надел по приколу, в конце фильма не гибнет и не просто помогает американцам, но неоднократно их спасает. От себя могу добавить, что американцы там не менее смешные — особенно придурок, бегущий среди падающих метеоритов с воплями «На нас напал Саддам Хусейн!» В конце же товарищ Андропов не только спасает партнёров, но хорошо подкалывает. Подняв «Шаттл» с готового вот-вот взорваться астероида мощным ударом по пульту управления, он успевает прорычать: «Всю эту грёбаную технику делают на Тайване!»
Мединский Троцкого на Андропова заменил, про спасение добавил. Но всё равно заявил, что один из немногих положительных русских персонажей в Голливуде в исполнении колоритного шведского актёра Петера Стормаре «какой-то недочеловек» («Мифы о России-1». Стр. 214). Вот если бы он был гладко выбрит, цитировал Мединского и славил Путина!
Дивов был не единственным, кто ткнул нос Мединского в его пахучее творчество. После выхода первых книг нашего думака это сделали и другие добросердечные читатели. Иногда помощники докладывали боссу, и в следующем издании появлялись исправления. Но какие! Описывая многострадальную Семилетнюю войну 1756–1763 гг., Мединский гордо сообщил, что, в отличие от русских, «ни австрийцы, ни французы разбить Фридриха Великого не смогли» («Мифы о России-1». Стр. 194).
Если вы читали хотя бы популярный исторический роман Валентина Пикуля «Пером и шпагой», то должны помнить: прусского короля Фридриха Великого австрийцы разбивали дважды — 18 июня 1757 года при Колине и 14 октября 1758 года при Хокхирхе. После первого сражения потерявшей почти половину личного состава прусской армии пришлось снять осаду Праги. После второго она лишились более трети солдат и всей артиллерии. Лишь медлительность победителей и своевременный подход подкреплений во главе с принцем Генрихом Прусским спасли короля от полного разгрома.
Не веря своим глазам, я заглянул в предыдущее издание той же книги Мединского и прочёл, что «ни англичане, ни французы разбить Фридриха Великого не смогли».
Всё стало понятно. Ознакомившись с этим бредом, кто-то написал в Интернете, что англичане и вправду никак не могли разбить Фридриха, поскольку Англия была основным союзником и спонсором Пруссии в Семилетней войне. Помощники прочли замечание, и депутат, недолго думая, переделал британцев в австрияков! А если в следующий раз помощники прочтут, что и это чушь, в новом издании австрийцев заменят на австралийцев или альбигойцев.
Не менее забавно смотрятся исправления автора в описании героической атаки русских кавалергардов при Аустерлице. Из текста его первого сборника побасенок получалось, что атака эта была столь же бессмысленна, как действительно тупейшее наступление британской конницы под Балаклавой.
«А вот совершенно аналогичная русская история: во время войны 1807 года под Аустерлицем два эскадрона русских кавалергардов получили приказ атаковать французское каре. Плотное скопление войска ощетинившихся французских штыков, на которое скачут всадники в шитых золотом белых мундирах. Красота неописуемая! Ведь кавалергарды — самый цвет русской армии, брали туда исключительно детей дворян, да не простых — через одного князья, графы, бароны. Служить в кавалергардском полку — большая честь! Там, как и у англичан, «cream of the cream» высшего общества. Но, увы, приказ столь же идиотский (такой же, как и у англичан в Крыму спустя 50 лет), атака столь же бессмысленна, сколь и бесстрашна. «Кавалергарда век недолог…»
Почти все погибли, единицы, сбитые с лошадей, попали в плен. Наполеон сказал по этому поводу, что никогда не видел такой красивой и бессмысленной атаки. Он спросил у одного из уцелевших офицеров: зачем они атаковали в поле в конном строю каре?
Тот ответил, что эскадрон получил приказ и должен был его выполнить. Наполеон смахнул скупую мужскую слезу профессионального солдата и всех пленных велел отпустить. Отголоски этой истории есть у Льва Толстого — в описании сражения, в котором получает смертельную рану Андрей Болконский. В первых версиях романа он умирал. Но очень уж нужен был Толстому этот персонаж, не мог он его убить в начале книги! И в более поздних версиях романа Болконский выздоравливает.
В общем, история такая же, как с атакой красных королевских всадников на русские позиции. Результаты те же. Но выводы делают иные. В России говорят о безграмотном генерале, желающем выслужиться перед главкомом русской армии под Аустерлицем — императором Александром I».
Опять нашлась добрая душа и объяснила кому-то из профессорской обслуги, что Аустерлицкое сражение произошло в 1805 году, а кавалергарды пошли в атаку совсем не потому, что дуболом в генеральских эполетах решил выпендриться перед царём-батюшкой.
После этого в следующем издании год сражения исправили, а в описании боя кавалергардов появилось уточнение.
«В отличие от красной (иногда называют «лёгкой») кавалерии, атака кавалергардов не являлась полной бессмыслицей, хотя с военной точки зрения была совершеннейшим сумасшествием. Личная конная гвардия Александра всё-таки принесла пользу: кавалергарды прикрыли граничившее с бегством отступление союзных русско-австрийских войск и не дали, таким образом, возможности вражеской коннице наброситься на бегущих с фланга» («Мифы о России-1». Стр. 214).
Для начала ознакомимся с краткой биографией командовавшего кавалергардами генерала, которого великий полководец Мединский произвёл в идиоты.
Выходец из сербского дворянского рода Николай Иванович Депрерадович родился 23 октября 1767 года. Прежде чем сражаться во всех кампаниях против Наполеона, участвовал в русско-польской войне 1787–1791 гг. и русско-польских войнах 1792 и 1794 гг. В сражении при Фер-Шампенаузе 25 марта 1814 года русская кавалерия, ядром которой стала 1-я кирасирская дивизия Депрерадовича, взяла свыше 7 тысяч французских пленных и захватила 75 орудий. Кавалер русских орденов Святого Александра Невского с алмазами, Святого Георгия III степени, Святого Владимира I степени и Святой Анны I степени и прусских — Кульмского креста и Красного Орла I степени и австрийского — Марии Терезии III степени. Сверх того, награждён золотой шпагой с алмазами.
Я понимаю, что на фоне отважных деяний фельдмаршала от комитета комсомола МГИМО это мелочи, но давайте, справедливости ради, ознакомимся с «сумасшедшей» атакой, кое-какой смысл которой Его Депутатство милостиво изволили признать.
«Кавалергарды перешли ручей и с ходу бросились в атаку. Развернувшись вправо от плотины, эскадроны Его Величества (под командой полковника А. Н. Авдулина 1-го), полковников Титова и Ушакова 2-го во главе с полковым командиром генерал-майором Депрерадовичем 2-м, устремились на выручку Преображенского полка, отступавшего в расстройстве под огнем теснивших его французских стрелков. Для того, чтобы достичь противника, кавалергардам пришлось с трудом пробираться сквозь разрозненные группы ретировавшихся преображенцев. Затем они атаковали густые цепи стрелков и, неоднократно опрокидывая их, сдержали натиск французов на этом участке. Под прикрытием трёх эскадронов Кавалергардского полка преображенцы (вместе с приданными им 4-мя орудиями) и остававшиеся на правом берегу Раусница 4 конных пушки штабс-капитана П. А. Козена успели переправиться на левый берег ручья.
Вслед за первыми тремя эскадронами кавалергардов перешли плотину эскадроны полковника князя Репнина и полкового командира. Вместе с ними следовал также 2-й взвод эскадрона Его Величества, возглавляемый 17-летним корнетом Александром Ивановичем Альбрехтом (он отвозил в Аустерлиц полковые штандарты и не успел догнать свой эскадрон). Этой частью Кавалергардского полка командовал 27-летний полковник князь Николай Григорьевич Репнин-Волконский (позже дослужившийся до чина генерала от кавалерии). Когда бывшие под его начальством два эскадрона и взвод Альбрехта поднялись на высоты правого берега Раусница, момент для русских гвардейцев, сражавшихся там, был самый критический. «Мы увидели перед собой, шагах в 400 от переправы, нашу пехоту — семёновцев, окружённых французской кавалерией, отбивавшей у них знамена, — писал впоследствии князь Н. Г. Репнин военному историку А. И. Михайловскому-Данилевскому. — Кругом ни вправо, ни влево не было видно русских частей, видны были лишь кучки бегущих, а общим фоном этой картины служила сплошная стена французской пехоты».
