Семен Багдасаров - Ближний Восток: вечный конфликт
Естественно, курды вышли из перемирия и осуществили ряд диверсий, в том числе на объектах, которые могут представлять интерес с точки зрения нефти и газа. Они подорвали газопровод, идущий из Ирана в Турцию. Это, кстати, очень интересно в контексте того, что иранцы рассчитывают поставлять газ в Европу через территорию Турции. И когда происходят такие подрывы, возникает вопрос: а как вообще с газом быть? Был также взорван нефтепровод, ведущий из Иракского Курдистана в порт Джейхан, – по нему иракские курды самостоятельно поставляют нефть через Турцию. Кстати, у Демократической партии Иракского Курдистана с турками очень хорошие отношения и, как я уже говорил, крайне плохие – с РПК. Далее курды подорвали газопровод Баку – Тбилиси – Эрзрум – Джейхан. По этому же маршруту проходит еще один интересный трубопровод, только нефтяной, который в свое время был построен в пику нашему трубопроводу Баку – Новороссийск. Строился он под эгидой американцев, оператор – «Бритиш Петролеум». В строительстве принимали участие разные национальные компании, но по сути это американский проект. По этому нефтепроводу проходит поток в 1–1,2 миллиона баррелей в сутки. Это, кстати, тот объем нефти, который Иран сейчас поставляет на мировой рынок, планируя увеличить его в 2–3 раза. И я подозреваю, что этот нефтепровод курды, как говорится, тоже не оставят своим вниманием. После подорвали железную дорогу из Тегерана в Анкару. То есть начали диверсии, начали нападать на воинские части.
Что собой представляет в данный момент Рабочая партия Курдистана и ее военное крыло – Народные силы самообороны? У них очень способный военный командир – Мурат Карайылан. Я считаю его одним из самых выдающихся партизанских лидеров современности. По вопросу численности боевых отрядов могу сказать, что до начала сирийской войны она составляла 3–4 тысячи человек. Сейчас, по моим данным, только Народные силы самообороны насчитывают не менее 10–15 тысяч человек. Но в Сирийском Курдистане успешно борются с «Исламским государством» отряды самообороны, подчиненные Партии демократического единства, численность которых оценивается от 30 до 50 тысяч человек, а в Иракском Курдистане, в Синджаре, где Рабочая партия Курдистана тоже создала свою базу, действует Фронт освобождения Шангала – это еще несколько тысяч человек.
Абдулла Оджалан, создатель Рабочей партии Курдистана-В настоящее время отбывает пожизненное заключение в турецкой тюрьме
Мало того, система обучения и отмобилизования Рабочей партии Курдистана строится по следующему принципу: они в горах организовали курсы военной подготовки для молодежи. Эта молодежь после прохождения обучения возвращалась в свои деревни и города. И сложность была лишь в том, что не хватало оружия. Так вот, если появится внешняя сила, такая, например, какой оказалась Турция (и не только она) в сирийском конфликте, то, простите, война в Турции превзойдет все ожидания. Речь идет о поставках оружия, как это делали турки и делают сирийцы.
Проблема в том, что к курдскому вопросу с опаской относятся и сирийцы, и иранцы. Все опасаются потерять территории. Но вообще-то не надо забывать, что курды – большой народ, по разным оценкам, их 30–40 миллионов. И этот народ до сих пор не имеет своей территории.
Думаю, что в ближайшее время господин Эрдоган может вновь попытаться договориться с исламистами в парламенте, чтобы вынести на референдум вопрос о президентской республике и стать «султаном» лет на 10. Достигнув этого, он поставит перед собой цель – уничтожить курдское национально-освободительное движение. Очевидно, что это будет его главной задачей – он и не скрывает. Какое название будет придумано для реализации этой задачи, пока сказать трудно.
Россия и Турция – разворот на 180 градусов
Как сейчас будут развиваться события с Турцией? Уже говорят, что турки попытаются перекрыть Босфор, хотя это возможно только в случае объявления войны. Потому что есть известное соглашение, подписанное в Монтрё в 1936 году, где все обговорено. Согласно ему турки обязаны пропускать и торговые, и военные суда. Я все же надеюсь, что до серьезного конфликта не дойдет, хотя к этому надо тоже готовиться.
Скажу откровенно: я противник таких решений, как, условно говоря, ракетно-бомбовый удар по территории Турции. Разумеется, если, например, будет уничтожен наш крейсер, мы просто обязаны будем нанести ответный удар и уничтожить турецкий флот в Средиземном море. Это понятно. Но все-таки наиболее эффективным ходом будет оказание военно-технической помощи сирийским курдам, которые, во-первых, тесно связаны с турецкими курдами, а во-вторых, контролируют 400-километровый отрезок турецко-сирийской границы.
Как вы думаете, что может произойти при таком раскладе? А то, что уже произошло. В связи с вышеуказанной ситуацией руководством Рабочей партии Курдистана в конце 2015 года было принято решение начать активные боевые действия против турецкой армии в районе Диярбакыр, чтобы отвлечь часть турецких сил. Там идут настоящие бои. Целые города подвергаются артиллерийским и танковым обстрелам. Война уже идет вовсю, и недооценивать эту ситуацию нельзя никоим образом.
Как я уже говорил, Турция является главной страной-виновником разжигания сирийской войны. Сирия занимает особое место в имперских планах господина Эрдогана. Он абсолютно уверен, что Башар Асад должен быть свергнут, власть сектантов, как он называет алавитов, должна быть убрана, а в Дамаск должны прийти его люди. И Сирия должна быть подконтрольна ему. Мало того, значительная часть территории вообще должна напрямую управляться Турцией, вплоть до Алеппо. Алеппо – это вообще особое место. Исторически для турок сложилось так, что это город, который должен принадлежать им.
Давайте называть вещи своими именами. Если бы мы столь активно не вмешались в сирийский конфликт, что могло произойти? К сожалению, как мы успели заметить, ни Иран, ни «Хезболла» не оказались достаточно дееспособными в том плане, чтобы разгромить террористические группировки. В результате чего стоял вопрос о взятии Дамаска. Потому что Ярмук – лагерь палестинских беженцев, который в апреле 2015 года атаковали боевики «Исламского государства», – расположен в 8 километрах от президентского дворца Асада. Что такое 8 километров? Ничего. Это один рывок. То есть речь шла о двух-трех месяцах. И вдруг Россия вмешивается – и все планы господина Эрдогана оказываются перепутанными. В этих условиях Россия и Турция разошлись по разные стороны баррикад уже, что называется, конкретно. Интересы у нас разные.
Инцидент со сбитым российским самолетом Су-24 – это следствие развития ситуации вокруг Сирии, которое надо было давно прогнозировать. Ведь выигрывает всегда тот, кто будет прогнозировать ситуацию и делать правильные выводы.
Я говорил, что ключевыми вопросами наряду с целым рядом других вопросов является вопрос Алеппо и Идлиба. Понятно, что с территории Турции туда будет перебрасывать подкрепление не только «Исламское государство», но и «Джабхат ан-Нусра» и бог знает еще кто. Целый ряд тамошних организаций стоит на позициях «Братьев-мусульман», которых активно поддерживает Эрдоган. В этих условиях мы будем вынуждены наносить удары по этим колоннам. И наконец – мы просто обязаны помочь воюющей на земле сирийской армии и их союзникам закрыть границу. А именно на этом участке границы решением Турции и США с присоединившейся к ним Францией, на которую мы отчего-то сильно рассчитывали, была создана так называемая буферная зона.
Самолет Су-24
Что такое буферная зона? Я бы сказал, турки тут поступили по-восточному хитро. Есть участок сирийско-турецкой границы, через которую идут подкрепления различным группам террористического характера, в том числе «Исламскому государству» и «Джабхат ан-Нусра». Дело в том, что сирийско-турецкая граница – это без малого 900 километров, из них 400 или чуть меньше контролируют курды, а остальное – гуляй-поле. Этот участок – самый важный, через него можно перебрасывать все что угодно. От Алеппо до сирийско-турецкой границы – 40–45 километров, то есть это совсем рядом.
Было два основных прохода, контролируемых «Исламским государством», – Джальбрус на северо-западе, на западном берегу реки Евфрат, где действует сейчас наша авиация, а на земле сирийская армия со своими союзниками, и Тель-Абияд на северо-востоке. Тель-Абияд курды взяли летом 2015 года, выбили оттуда «Исламское государство» и закрыли границу с Турцией, поэтому турки не могут больше перебрасывать помощь ИГ через этот проход. Мало того, курды включили Тель-Абияд в свой состав так называемым кантоном, что вызвало истерику у Эрдогана, который срочно собрал совет безопасности и начал угрожать. Остался Джальбрус.
Что сделали турки? Они сказали, что на этом участке надо создать буферную зону, куда должны войти отряды, сформированные под руководством разных турецких силовых структур, состоящие из этнических туркомонов, или сирийских туркмен – народности, представители которой живут и в Сирии, и в Ираке, и в Иордании. Это потомки тех туркменских племен, которые когда-то вторгались на эту территорию, создавали себе различного рода сельджукские султанаты, а потом ассимилировались с местными коренными народами, как в той же Анатолии, и получились турки. Главный редактор очень известной в Турции оппозиционной газеты «Тараф» однажды сказал: «Послушайте, хватит говорить, что мы тюрки. Тюрок среди нас не так уж много – только те, что пришли во время вторжения туркменских племен с Алп-Арсланом. Давайте признаемся, что мы – потомки византийцев, греков и армян, впоследствии ставшие турками». А вот туркомоны не ассимилировались, но Турция всегда выступала в качестве защитников их прав – так сложилось исторически.
