Ямато. Японский императорский дом - Шляхов Андрей Левонович
Падение сёгуната Камакура и реставрация Кэмму
Император Го-Дайго был умным и деятельным человеком, которому не хотелось находиться под контролем выскочек из плебейского дома Ходзё. Мало того, что они забрали в свои руки всю власть, так еще и пытаются устанавливать порядок престолонаследия и ограничивают сроки правления императоров!
К началу XIV века в бакуфу, точнее – в доме Ходзё, обострились противоречия, вызванные борьбой за власть. Репутация дома Ходзё была не лучше, чем репутация канувшего в Лету дома Тайра – наглые и беззастенчивые узурпаторы, к тому же не способные обеспечить в стране порядок. С порядком и впрямь было плохо, закон соблюдался лишь в крупных городах, а в провинциях бесчинствовали многочисленные банды, состоявшие из разорившихся крестьян, беглых монахов и самураев, которых жизнь толкнула на скользкий путь.
Поначалу императору Го-Дайго не сопутствовала удача. Первый заговор против дома Ходзё, составленный в 1324 году, был раскрыт и императору, ради того, чтобы удержаться на престоле, пришлось переложить всю вину на плечи других заговорщиков. Следующий заговор мог реализоваться в 1331 году, но тоже был раскрыт. На сей раз императора сослали на остров Оки и потребовали от него отречения, но Го-Дайго, несмотря на сильное давление, все же не отрекся. Впрочем, бакуфу не стало соблюдать формальности, а возвело на престол принца Кадзухито из ветви Дзимёин, известного под именем императора Когон.
Пока император Когон сидел на престоле, Го-Дайго удалось собрать вокруг себя большое количество сторонников, с которыми он в 1333 году покончил с сёгунатом Камакура. Императору Когону пришлось отречься от престола, который снова занял Го-Дайго. Дом Ходзё пришел в полный упадок – кто не погиб, тот покончил с собой – и угрозы реставрации сёгуната не было. Го-Дайго получил возможность править самостоятельно… Его трехлетнее самостоятельное правление, длившееся с 1334 по 1336 год, между первым и вторым сёгунатами, по девизу правления получило название Реставрации Кэмму (под «реставрацией» понимается восстановление полноправной императорской власти).
Была ли у Го-Дайго возможность сделать императорскую власть настолько крепкой, чтобы она сохраняла свою независимость веками? В принципе – была, потому что начал он хорошо и поступал правильно с точки зрения государственного строительства – реорганизовал органы центральной власти, по примеру своих предшественников попытался упорядочить землепользование, принял меры, направленные на укрепление порядка… Но при этом в императорском правительстве не было единства, самураи выражали недовольство тем, что не получили должного вознаграждения за участие в борьбе против сёгуната, а простой народ изнывал от налогового бремени, возросшего в связи с перестройкой императорского дворца и прочими расходами двора. По замыслу Го-Дайго отреставрированный дворец должен был провозглашать величие императора, но о каком величии может идти речь, если в корне его лежит недовольство? Вдобавок ко всему, у Го-Дайго появился весьма серьезный политический оппонент – Асикага-но Такаудзи, сына одного из гокэнинов [71] Камакурского сёгуната. Род Асикага вел свое начало от ветви рода Минамото Сэйва Гэндзи. Основатель рода Минамото-но Ёсиясу взял фамилию Асикага по названию своих владений в провинции Симоцукэ [72].
За свои заслуги в борьбе против дома Ходзё, Такаудзи рассчитывал получить титул сэйи тайсёгуна, который достался старшему сыну императора принцу Мориёси (действительно – зачем Го-Дайго после сокрушения одного сёгуната понадобилось бы создавать основу для возникновения другого?). Такаудзи поступил как истинный самурай – решил добиться желаемого, невзирая на обстоятельства. В ход пошло все – и вербовка союзников среди недовольных, и обвинение принца Мориёси в заговоре с целью захвата престола, и доказательство верности императору во время подавления крупного восстания в провинции Синано. Когда Такаудзи выступил против восставших, императору волей-неволей пришлось дать ему вожделенный тайсёгунский титул, но зерна обиды уже дали всходы. После подавления восстания, тайсёгун Такаудзи обосновался в Камакура и начал вести себя как правитель государства – верным он раздавал должности и земельные пожалования, а неверных карал. При этом он соблюдал положенные приличия, обосновав свое пребывание в Камакуре невозможностью возвращения в столицу, где его жизни угрожали враги, главным среди которых был глава Военного ведомства Нитта-но Ёсисада.
Вражда между родами Асикага и Нитта имела давние корни. Оба дома происходили от сыновей императора Сэйва, но дом Асикага возвысился в период первого сёгуната, благодаря женитьбам на женщинах из дома Ходзё. Разумеется, в доме Нитта этому возвышению не придавали значения… Впрочем, зачем говорить о том, что и так ясно, лучше перейти к итогу, а итог был таков – в июне 1336 года Такаудзи захватил Киото, принудил императора Го-Дайго отречься и возвел на престол младшего брата отрекшегося императора Когона принца Ютахито, известного как император Комё.
Такаудзи все сделал правильно, кроме одного – он не принял во внимание характер свергнутого им императора Го-Дайго, который в декабре 1336 года сбежал из-под ареста в горную область Ёсино близ Нары и оттуда объявил принца Ютахито узурпатором. Императорский двор раскололся на две части – Северную и Южную. Находящийся в Киото Северный двор возглавлял император Комё, а Южный двор в Ёсино – император Го-Дайго. Отрезок японской истории с 1336 по 1392 год называется Периодом Южного и Северного дворов.
Глава 7
Период Южного и Северного дворов
Сёгунат Муромати
Сёгунат Асикага чаще называют «сёгунатом Муромати», поскольку Асикага-но Такаудзи основал свою ставку в Муромати близ Киото, так ему удобнее было держать столицу под контролем. А период японской истории с 1336 по 1573 год называется периодом Муромати.
Различия между первым и вторым сёгунатами не ограничивались одним лишь переносом ставки. Изменилась политическая ситуация – если во время первого сёгуната аристократы представляли собой не менее влиятельную силу, чем самураи, то в XIV веке влияние знати существенно ослабло, а влияние самураев столь же существенно возросло. Если раньше два этих сословия сосуществовали вместе, то сейчас ушли в тень, уступив место, многие из которых были бы не прочь стать аристократами и стремились к получению в получении придворных рангов и титулов. Образно говоря, «меч стал важнее камона» [73] – на первое место в государстве выдвинулось военное сословие.
Оптимизировалось управление государством – на смену раздельному существованию императорского и сёгунского аппаратов, пришла единая система управления, в которой бакуфу доминировало над императорским двором, но с соблюдением положенных приличий. Например, все назначения на важные должности проводились от имени императора, хотя кандидатов выбирало бакуфу. На уровне провинций объединение выражалось в том, что полномочия гражданских правителей-кокуси перешли к военным губернаторам-сюго (короче говоря, суть всех перемен заключалась в максимальном оттеснении императорского двора от власти). На первый взгляд иметь в провинции одного правителя вместо двух было удобнее и практичнее, особенно, если этот правитель был военным. Но единовластие создавало широкий простор для различных злоупотреблений, а со временем сюго, должности которых обычно передавались по наследству, становились настолько могущественными, что выходили из подчинения. Передача должности по наследству была обусловлена практической необходимостью, ведь обычно сюго становился глава влиятельного и могущественного рода, способного держать провинцию в подчинении. Как было сказано в «Уложении годов Кэмму», «конституции» сёгуната Муромати: «подбор людей на должности сюго должен проводиться с учетом их качеств и способностей, поскольку им, как повелось с давних времен, нужно сохранять мир и порядок в провинциях». Разумеется, при назначении на должность сюго, учитывалась преданность кандидата, но это качество не всегда передается из поколения в поколение, отец может быть лояльным, а сын – нет. Впрочем, кое-какие меры по обеспечению лояльности сюго были приняты – им предписывалось постоянно проживать в столице, а при отбытии из нее оставлять дома заложников из числа близких родственников – сыновей или внуков. Такой порядок ослаблял контроль губернаторов за состоянием дел во вверенных их попечению провинциях и не очень-то надежно обеспечивал лояльность, поскольку семейные интересы часто приносились в жертву политическим. Другим средством было поощрение активности самураев, получивших в качестве пожалования земли в провинциях. Эти самураи, называемые «кокудзин» («провинциалы»), объединялись в самоуправляемые лиги («кокудзин икки»), которые служили своеобразным «противовесом» власти сюго. Вроде бы и хорошо, но и здесь имелась червоточина – кокудзин икки способствовали развитию местнических настроение, что создавало опасность для центральной власти.
