Газета Завтра - Газета Завтра 816 (80 2009)
Судя по выступлению заместителя секретаря политсовета ингушского регионального отделения "Единой России" Руслана Албагачиева, депутаты парламента Ингушетии решили временно отвлечься от экономического кризиса и разгула терроризма. Они желают срочно решить проблему с петербуржцем Игорем Пыхаловым, получившим известность благодаря книгам "Великая оболганная война" и "За что Сталин высылал народы?"
Гнев парламентариев вызвали приведённые в книгах архивные данные, согласно которым антиправительственные вооруженные формирования Чечено-Ингушской АССР по неполным данным потеряли в боях с советскими частями 4532 человека убитыми и пленными. В то время как безвозвратные потери вайнахов на фронте составили всего 2,3 тысячи, причём туда входят и погибшие в составе шести рот Восточных легионов Вермахта. Учитывая, что как минимум 16511 военнообязанных ингушей и чеченцев дезертировали, Пыхалов сделал вывод, что высылка населения республики в Казахстан вполне заслужена.
Разумеется, соотечественники депортированных придерживаются совершенно иного мнения. "У меня есть достаточно материалов по деятельности "историка" Пыхалова, - Сообщает Албагачиев. - Я поделился ими с коллегами из чеченского парламента. В Чечне тоже обратили внимание на его "изыскания", вопрос о них мы намерены поднять на ближайших заседаниях парламентов обеих республик. Я считаю, что следует привлечь к ответственности этого псевдоисторика". ("Кому нужна история по Злопыхалову?", "Совершенно секретно", 2009, N7).
Это уже третья попытка. Первый раз на Пыхалова настучал бывший министр здравоохранения Ингушетии Хамзат Цокиев, поддержанный Большим жюри Союза Журналистов во главе с экс-министром печати РФ Михаилом Федотовым. В качестве эксперта, помогавшего подвести Игоря Васильевича под статью о разжигании межнациональной розни, выступил специалист по социологии негритянских племён Николай Гиренко, но петербургская прокуратура не сочла его аргументы убедительными.
Следующим попытал счастья лидер ингушской правозащитной организации "Машр", соратник Анны Политковской и подопечный американского "Национального фонда за демократию" Магомед Муцульгов. Прокуратура города Карабулака приняла его донос, однако блюстители порядка из русскоязычных регионов проявили возмутительную нетолерантность и показательный процесс не состоялся.
Третьей атаке предшествовала длительная артиллерийская подготовка. В двух номерах "Совершенно секретно" уважаемые люди Ингушетии клеймили гнусного клеветника. Особую благодарность редакция выразила генеральному директору ОАО "Ингушэлектросвязь" Тимуру Марзиеву и главе ОАО "Ингушнефтегазпром" Руслану Коригову, которые, видимо, и решили все организационные вопросы.
Уверен, что ни одной казённой копейки не потрачено. Ведь финансовое состояние "Ингушнефтегазпрома" представляется далеко не блестящим. В декабре прошлого года долги компании по налогам приблизились к полутора миллиардам рублей, около 2 тысяч её работников не получали зарплату, задолженность по которой составила 18 миллионов рублей. Совсем недавно республиканская прокуратура возбудила семь административных дел, касающихся незаконного приказа об увольнении 730 работников, а господина Коригова оштрафовала на 5 тысяч рублей. Разве можно в такой ситуации тратить деньги на публикацию, в которой нет ни единого документа, опровергающего приведённые Пыхаловым цифры? Только бывший сотрудник Генеральной прокуратуры РФ Багаутдин Гарданов клянётся, что бумаги есть, поскольку о них говорил сам Александр Николаевич Яковлев!
Ну, как тут не поверить! Сперва будущий горбачёвский подельник честно вступал в партию большевиков, клянясь хранить верность делу Ленина-Сталина. Потом честно клеймил Сталина, агитируя за возврат к ленинским идеалам. В конце жизни признался, что в гробу видал обоих вождей, а партийную карьеру делал, чтобы подорвать КПСС изнутри. Такой человек врать не может!
Даже о реально воевавших соотечественниках авторы ухитряются писать так, что невольно ставят под сомнения их заслуги. "Единороссу" Албогачиеву мало, что среди погибших защитников Брестской крепости был и уроженец Ингушетии Уматгирей Барханоев. Он называет Барханоева последним защитником крепости и тоже ссылается на документы.
Действительно, в ингушском альманахе "Вопросы истории" опубликована статья про последнего защитника расположенной в окрестностях города Перемышля Брестской крепости, вышедшего из развалин на глазах у захватившей бастионы дивизии СС. Восхищённые мужеством ослепшего в подземельях героя, эсэсовцы отдают ему честь, а он стреляется у них на глазах.
Безымянная дивизия СС тут перепутана с конкретной 45-й пехотной дивизией вермахта. Крепость перемещена из Белоруссии к стоящему на польско-украинской границе Перемышлю. Последний защитник Бреста, по которому имеется точная информация, - крещёный татарин, капитан Пётр Гаврилов. Наконец, эпизод с отдачей чести ослепшему воину, словно переписан из повести Бориса Васильева "В списках не значится".
Неудивительно, что опирающиеся на столь достоверные материалы граждане, чтобы доказать свою правоту в исторической дискуссии вынуждены обращаться к парламентариям и прокурорам.
Евгений Головин АЙВЕНГО
Герой, созданный воображением Вальтера Скотта, может считаться мифическим героем в той же степени, как мистер Пиквик Диккенса или Шерлок Холмс Конан Дойла. Мифический герой - тот, кто обращен к нашей душе не в смысле воспитания, ибо душу воспитать нельзя, а в качестве парадигмы, то есть звезды животворного света. Небесная субстанция души (в отличие от субстанции рациональной, анимальной и вегетативной) пронизывается светом, который не теряется, не поглощается и не гаснет, но остается навсегда, независимо от жизненных условий, характера, локальных или глобальных катастроф. В этом смысле миф мифу рознь. Мифы о Геракле, Ахилле, Орфее, Язоне отдаленно сказочны, давным давно потеряли животворный свет и обрели общую занимательность для культурных людей. Мифический принцип перешел в высоко романтическую литературу типа Вальтера Скотта, Байрона, Гюго, Понсона дю Террайля, в новое время к Конан Дойлу и Рафаэлю Сабатини. Можно сравнить Айвенго с капитаном Бладом, но отнюдь не с Ахиллом или с Энеем. Мы в лучшем случае преклоняемся перед героями древности, они доходят до нас как блики крайне далеких и недостижимых звезд качественно иной вселенной, тогда как Айвенго или капитан Блад, несмотря на разделяющие их столетия, несравненно ближе нам, как парадигмы животворного света. Разные эпохи только формально переходят одна в другую, образуя общее течение человеческой истории, на самом деле они хаотичны, непоследовательны, сталкиваются и уничтожают друг друга, так что легче представить себе историю горностаев, нежели людей. Нас сближают общие понятия, но не смысл этих понятий. "Дама", "любовь", "джентльмен", "победа", "слава", "богатство", "бедность", "честь", "благородство", "великодушие" понимаются каждой эпохой настолько по-разному, что только живущий в ту или иную эпоху может уразуметь их временный смысл. Марк Твен заметил, что если бы леди Ровена и Айвенго заговорили бы привычным языком, то покраснел бы современный грузчик. Типично американское замечание человека, верующего в прогресс и школьное воспитание. В своем романе "Янки при дворе короля Артура" Марк Твен вообще умудрился сотворить из благородных рыцарей Круглого Стола какие-то сорняки позитивизма: его "рыцари" в полном вооружении разъезжают на велосипедах, (ибо лошади слишком дороги), обмениваются скабрезными анекдотами, устраивают забастовки и революции, пытаясь приблизить блаженное новое время.
Вальтер Скотт чужд позитивизму, ему скорее близка наивная патриархальность. Саксонские рабы всецело преданы своим хозяевам, полностью разделяют их убеждения, не задумываясь готовы отдать за них жизнь. Они не чужды солёным шуткам, вольным разговорам, простым нравам, дружеским потасовкам, но знают свое место и привержены старинным саксонским обычаям.
Англия, конец двенадцатого века. Король Ричард Плантагенет, известный по прозванью "Львиное Сердце", отправился в крестовый поход с лучшими сподвижниками: поначалу дела шли неплохо, была отнята у султана Саладина важная крепость Сен-Жан д»Акр, затем счастье изменило крестоносцам - они потерпели несколько крупных неудач, пришлось возвращаться на родину, кто как может, а сам король Ричард попал в плен к австрийскому эрцгерцогу.
Этим не преминул воспользоваться принц Джон (будущий король Иоанн Безземельный): с группой своих сторонников он решил захватить власть. Его поддерживали рыцари норманны, которые предпочли спокойную жизнь в Англии тяготам крестового похода, значительная часть духовенства, орден тамплиеров и недовольные Ричардом дворяне. Простой народ (в основном саксонцы - коренное население) в общем и целом стоял за Ричарда, законного короля. Саксонские дворяне (таны), не имея возможности восстановить свою династию, тоже склонялись к Ричарду, ибо принц Джон, корыстный честолюбец, был известным притеснителем саксонцев.
