Александр Беляев - Всемирный следопыт, 1926 № 07
Магнаты всех желтых народов питаются этим даром неба; остальные же, простые смертные, — а их сотни миллионов, — чтобы продлить удовольствие есть рис, едят его с блюдечка тоненькими палочками.
Индостанское простонародье считает пирушкой, если держит в ладони левой руки кучку риса и подносит его ко рту двумя пальцами правой руки зерно за зерном.
Народы Старой Азии, начиная с самых отдаленных веков своей истории, живут неразрывно в союзе с голодом.
Китайская гастрономия.
Гастрономическое национальное блюдо китайцев — крошево; оно подается в начале каждого банкета. Имеется около сорока сортов такого крошева, в состав которого входят самые невероятные вещи: земляные черви, громадные тараканы блестящего черного цвета, которых — я сам это видел — продают на улицах, яйца с зародышами, коконы шелковичных червей с куколками. Соусы и растирания улучшают вид и вкус такого крошева.
Национальное суеверие влияет также и на состав напитков. В некоторых южных провинциях есть рестораны, которые славятся своими винными складами: они переполнены особыми чанами, и эти последние открываются только для богатых знатоков, которые могут как следует заплатить за содержимое в них.
В этих ценных сосудах сохраняются, «вино из обезьян», «вино из цыпленка», «вино из ужей». Эти вина называются так потому, что указанные животные вымачиваются в чанах много лет кряду, сообщая жидкости своеобразный вкус.
Говорят, что вино из обезьян возбуждает к любовным удовольствиям, вино из цыплят охраняет от грудных болезней, а вино из ужей — дает силу и ловкость.
Некоторые европейцы, обманом отведавшие крошева из шелковичных червей, уверяли меня, будто вкус у него похож на жареные каштаны.
Многие китайцы — превосходные повара, и их можно теперь встретить в кухнях лучших отелей, на многих больших пароходах и в учреждениях Америки Северной и Южной.
В одном историческом городе Южной Америки гости в аристократическом доме восхищались бульоном, приготовленным китайским поваром. Но это была профессиональная тайна, которую «маэстро» отказывался открыть.
Хозяйка дома, побуждаемая любопытством, вследствие молчания улыбающегося китайца, однажды как-то сошла в кухню, чтобы выведать тайну бульона, кипящего в чугуне.
Подняв крышку и взглянув в котел, она вскрикнула от испуга. Громадная крыса поднималась и опускалась в котле под давлением жары, выпуская свои соки в кипящую жидкость.
Так как синьора не могла говорить спокойно об этом отвратительном бульоне, желтый повар, в свою очередь, нашел нужным рассердиться. К чему такой ужас, как будто случилось что-то неслыханное? Пусть каждый поступает, как хочет; важнее всего, чтобы все жили в согласии друг с другом. И своим нескладным испанским языком повар сказал синьоре:
— Не кричи, все будет хорошо! Бульон для тебя, крыса для меня.
Китайские лягушки в суде.
Недавно в Шанхае в смешанном суде, контролируемом иностранцами, слушалось дело о лягушках.
Следствие установило, что три китайца были задержаны на территории иностранной концессии Шанхая, как обладатели нескольких лягушек, часть из которых была жива, а с некоторых уже была содрана кожа. Полиция направила арестованных в смешанный суд.
На суде англичанин-прокурор Мейтланд произнес большую речь. Прокурор указал, что арестованные нарушили закон Китайской Республики, запрещающий населению ловлю и убийство лягушек, ибо они «приносят пользу земледельцам, уничтожая вредителей растений». Прокурор требовал, чтобы виновные были осуждены к одному году тюрьмы. Выступили свидетели, была экспертиза и проч. В качестве вещественных доказательств па суде фигурировало… несколько лягушек, мертвых и живых.
Арестованные в последнем слове сказали, что они купили лягушек во французском городе и что лягушек едят не только китайцы, но и иностранцы. Ассессор Витамор осведомился у прокурора: распространяется ли закон Китайской Республики на территорию иностранной концессии Шанхая и были ли прецеденты подобных дел в смешанном суде. Прокурор представил суду требуемые сведения, после чего суд удалился для совещания.
Суд вынес мудрое постановление, по которому каждый из арестованных китайцев должен был уплатить по 5 долл. штрафу, из которых 2 доллара должны быть выданы тому полицейскому, который произвел арест. В приговоре далее сказано: «Лягушек конфисковать, мертвых послать в главный госпиталь, а живых освободить».
Труд и жажда образования.
Существует два Китая.
Один — традиционный, который все знают, тысячелетний Китай, с ширмами, с запутанными до ребячества церемониями и суевериями.
Второй Китай — это несметный китайский народ, человеческая масса, наиболее расположенная к работе, которая весело выносит утомление и ежеминутно стремится к знанию.
Китаец желает добывать себе пропитание хотя бы работой в четырнадцать или шестнадцать часов в сутки, а едва он свободен, — он пользуется отдыхом для учения.
Ни один коммерсант в мире не может сравниться с ним по живой сообразительности и ловкости в устранении препятствий.
Ни один ремесленник не превосходит китайского в проворстве, в терпении и веселой выносливости.
Так как в Китае каждый бедняк мог занять, благодаря учению, высокую должность в государстве, в биографиях самых знаменитых ученых имеются примеры героического упорства с целью приобретения знания. Некоторые из ученых были заняты в молодости целые дни физическим трудом и учились ночью, при свете луны.
Эта жажда знания и легкость усвоения современной культуры и техники привели к основанию теперешней республики. Молодые китайцы намереваются создать то, что они называют «великой желтой демократией».
Детский труд в Китае.
Шанхай является типичным городом для изучения эксплоатации труда малолетних. Главными производствами здесь являются: хлопчато-бумажное, шелковое и табачное. В них занято около 200.000 рабочих, из которых 50 % женщины и дети. Заработная плата этих последних очень низка, от 10 до 20 центов в день. Продолжительность рабочего дня для всех от 12 до 13 часов.
Хозяин предпочитает подростка, который дает себя эксплоатировать с большей покорностью, часто вырабатывая норму взрослого, как это, например, обстоит в шелковом производстве, где работа несложна, а машины так просты, что не требуют ни силы, ни навыка.
В шелковом производстве условия труда отвратительны. Маленькая «опускальщица» должна вооружаться двумя котелками, наполненными кипящей водой и содержащими известное количество коконов. Опускальщица двумя маленькими палочками соединяет нити, которые выходят из коконов, и надевает их на быстро вертящуюся щетку. Так как всегда находятся коконы, которые отвязываются, и нити, которые обрываются, приходится шевелить палочки беспрерывно. И опускальщица подвергается, с одной стороны, ужасающему жару от кипящей воды, а, с другой — охлаждению, вследствие движения воздуха.
Известная всему Пекину семья «богача» Ву-Тчен-Фенга. Он богат… потомством. На снимке с Тченом — его жена и двое сыновей, старший и младший, между которыми есть еще 11 человек детей.Оглушающий шум машины, усталость, пары от воды, тошнотворная вонь припекшихся или загнивших коконов, — все это соединяется для того, чтобы бесжалостно развинчивать нервы маленькой работницы.
Ни вентиляции, ни санитарных предосторожностей. Таковы условия, в которых работают девочки в возрасте от 8 до 15 лет! Шелковая пыль забирается им в рот и в нос, затыкает им уши. Пальцы и лицо бывают опалены кипящей грязной водой из котелков.
Это еще не все. Чтобы добраться до места работы и вернуться затем домой, им приходится пройти целые километры пешком. Очень редко в их распоряжение предоставляются маленькие коляски, в которые их набивают, как сельдей в бочку. Им приходится принимать пищу в полдень (или в полночь) в самой мастерской, потому что им дается всего 15–20 минут на еду. Ни перерывов, ни еженедельного отдыха.
Часто измученные дети засыпают на работе, — из-за этого столько несчастных случаев!..
Китайская грамота.
Кто не слышал о «китайской грамоте» — тех тысячах иероглифов, которые с трудом поддаются изучению. Вот эта трудность китайской грамоты, требующей слишком много времени для ее изучения, а равно те сословные перегородки, которые существовали в Китае до революции, и являются основой китайской безграмотности.
В прошлом образованность была привилегией состоятельных людей, а в сословном делении Китая ученые, как сословие, стояли на первом месте. Дальше шли земледельцы, ремесленники и купцы.
Революция срезала мандаринские шарики, бесжалостно разоблачила китайскую псевдо-ученость и откровенно сказала, что Китай безграмотен, что если он не хочет оставаться в тисках международного империализма, то он должен учиться и в качестве основной предпосылки реформировать «китайскую грамоту».
