Журнал Русская жизнь - Россия - Европа (март 2008)
…А «братская помощь, братские партии» - «Когда все дружно помогают друг другу в беде». И даже у чемальского одиннадцатиклассника Игоря Пономарева с легкой душой читала я такие ответы: «„буржуазный предрассудок“ - не знаю», «„классовый враг“ - не знаю», «„социалистическое обязательство“ - не знаю».
В Якутске, где мы вскоре оказались, школьники пошли в этих случаях напропалую от буквальных значений - «обязательство, которое человек обязан выполнить перед социализмом». А классовый враг попал там в такое рассуждение: «Не встречала; в моем понимании - не человек, а пагубное обстоятельство, вредное для людей (например, алкоголизм)».
А «красный уголок» - это еще, господа, «уголок живой природы». А что? Или - «уголок вещей, которых очень мало». Или же - «например, красный уголок в избе - укромное, наиболее уютное место». Или - «То место, где нельзя мусорить», «угол, в котором находится все самое важное и ценное», «уголок в комнате, где находится главное»; «угол памяти умерших».
Но встретился, правда, и «уголок советской пропаганды, символики», и «место, отведенное агитации коммунизма, патриотизма и прочего, присущего советской власти».
Для якутской семиклассницы Маши Барабановой это - «уголок, который совместными усилиями сделали рабочие, ученики и т. п.» Сказочное такое место всеобщей любви и дружбы.
Братская помощь, братские партии. Ответ - «состояние в секте». Что-то тут есть. «Бесплатная помощь». Теплее.
Буржуазный предрассудок - «некрасивый поступок». Тлело, значит, в наследственной советской памяти что-то связанное с этим плохое. Отказник - «отказывает везде и всем». Невыездной - «человек, давший подписку о невыезде».
Космополитизм - «много монополий», «политика, связанная с космическими открытиями». Вот и славно, как говаривал профессор Стравинский. О, не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана.
Но неожиданно (в этом-то и интерес) читаешь у еще одной якутской барышни: «Классовый враг - когда врагом является не один человек, а целый класс (напр., буржуазия, аристократия). Космополитизм - явление, когда человек не испытывает дискомфорта, живя в другой стране, „человек мира“. Невыездной - человек, которому отказано в выезде в капиталистические (иногда и в коммунистические) страны».
И не скажешь, что родилась Алена Соколова в год конца советской власти.
Окаменевшие волны когда-то опасного для жизни и свободы языка.
Самое интересное - следить за тем, как грозным советским эвфемизмам, испакощенным, «заточенным», как сегодня выражаются, на специально советское значение словам возвращается почти детскими руками их буквальный смысл. «Высшая мера социальной защиты - не встречала; возможно, наилучшая защита от притеснений, несоблюдения законов», «страховка», «защищание человека телохранителями, милицией и т. п.», «самая лучшая защита общества»; «люди принимают хоть какие-то меры, чтобы вас защитить». У очень немногих проступило давнее, удаленное от них прошлое (не семейная ли память?): «Самая страшная мера защиты социальной группы», или, наконец, «расстрел» (Куннэйэ Харитонова из Якутска).
«Спекулянт - бандит советского прошлого» - опять Маша Барабанова из Якутска. И ее землячки, шестиклассницы и десятиклассницы, - «человек, который тебя игнорирует», «который делает все, чтобы не работать». Нехороший такой. И еще - «зачинщик». А в Горном Улусе - вообще «пьющий человек».
К филфаку Якутского университета - счет другой, чем к школьникам. Надо бы знать язык распавшейся цивилизации - изучать ее так, как изучают завершившуюся культуру. На филфаке красный уголок трактуют как «место пребывания большевиков» - это уже инфантилизм (и то и дело возникает у юных филологов уже знакомый по школам Алтая и Алтайского края «живой уголок», заставляя колебаться - может, это я уже чего-то недопонимаю?…).
Приятно поражают определения, за которыми встает довольно стройная система воззрений на советское прошлое, чем не могут похвастаться сегодняшние авторы учебников истории (да, пожалуй, и на современность такая барышня глядит трезвее многих поживших на свете мужчин): «Антисоветская агитация - любая агитация, не соответствующая политике государства, партии. Классовый враг: враг - это почти любой, ведущий отличный от общепринятого образ жизни. Красный уголок - место, посвященное Ленину, партии, Октябрю. Невыездной - по политическим причинам запретили выезжать за границу. Спекулянт - человек, перепродававший товары с наценкой» - здесь само прошедшее время причастия ясно говорит о понимании того, что это - дела давно минувших дней. А в другой студенческой же работе видно как раз сегодняшнее время, в котором это слово стало анахронизмом: «Спекулянт - частный предприниматель, коммерсант, как мы называем их сейчас». Смена эпох уложилась в несколько слов дефиниции.
II.
«Можно ли употреблять в журналистской речи без кавычек или какого-либо иного способа дистанцирования слова военного жаргона - зачистка, зеленка? Почему?»
Коротко и внятно ответила про зачистку тринадцатилетняя алтайка Гита из Чемала - «звучит неприятно». Почувствовала, что про людей, кем бы они ни были, про их мозги, размазанные после зачистки по стене, нельзя говорить так запросто - не в боевой обстановке с ее особым обиходом, а с общего для всех телеэкрана.
И одиннадцатиклассница (исправившая шесть депутатских фраз из тринадцати - немало для девицы из села на краю России, близ границы с Китаем и Монголией; и не одна она такая в Чемальской школе) про оба слова выразилась определенно: «Жаргон вообще неуместен в газетах».
«Считаете ли вы правильным (с точки зрения русского языка) использование слова „расстрел“ в часто встречающемся в современной журналистике, а также в интернетовских дискуссиях выражение „расстрел парламента“ применительно к событиям в Москве 3-4 октября 1993 года? Поясните то или другое свое мнение».
Восьмиклассники Чемала: «Нет. Я так не считаю. Потому что в эти годы был переворот. А слово „расстрел“ там неприемлемо». «Неправильно использовать такое слово в переносном значении, потому что можно найти более подходящие слова». «Я считаю, что использование слова „расстрел“ очень даже правильно! Ведь само слово говорит за себя - убить человека». Денис Шакин написал со взрослой мужской определенностью: «Если сказал „расстрел“, должен доказать, что так оно и есть. Я думаю, неправильно».
В Якутске уже знакомая нам Маша Барабанова - «…Невозможно расстрелять весь парламент». Вот оно, ответственное отношение к языку. И множество школьников - от села Чемал до Якутска и Томска - всерьез рефлектировали над словом, в отличие от взрослых дядей-журналистов; многие предлагали «обстрел» вместо «расстрела»: «Более правильным было бы использовать выражение „обстрел здания парламента“»; «…Это не всегда правильно. Например, можно сказать „„стрельба по зданию парламента““, „обстрел Парламента“. А слово „расстрел“, по моему мнению, более приемлемо к живым существам»; девятиклассница из якутского села Тулагино: «Я считаю это неправильным, потому что это очень страшно».
Не успело притупиться чувство родного языка, представление о гибели живых существ, встающее за словом, и пятиклассница из Чемала протестует как может: «Я не считаю правильным слово в русском языке «„расстрел“».
Порадовала ответами Юля Кайманова из Якутского гуманитарного лицея. Ясная мысль четырнадцатилетней. Живое, свободное размышление над родным языком (ощущается и знание других языков); юмор. «Аутсайдер - отставший, проигравший, отсталый, неразвитой. Имидж - образ, внешний и внутренний. Истеблишмент - ну и словцо… Консенсус - компромисс, соглашение, уступки. Популизм - смешное слово… Римейк - переделка старого на современный лад. Секс, сексуальный - ну как объяснить, чтобы без пошлостей…» (спасибо, Юля). «Хакер - злой компьютерный гений. Харизма - обаяние, умение привлекать. Шоумен - заводила, „тусовщик“. Амбиция - жажда победы». Интересно и про эгоцентризм: «Эгоцентриками до 3-х лет являются все, после 3-х это уже большой недостаток, отклонение» (тут у нее, видимо, поле личных наблюдений: на вручение премий - а ей была присуждена первая - родители Юлю не пустили, оставив сидеть с младшим братом). Что она написала про знаменитое «мочить в сортире», упоминать не буду - боюсь ей навредить. А о том, правильно ли говорить «расстрел парламента», Юля написала так: «Нет. Не сам ведь парламент расстреляли (хотела бы я посмотреть, как это с нынешним проделают), а здание».
III.
Зато на конкурсе студентов Заочного финансового университета (филиал московской Финансовой академии) в Барнауле меня ждали сильные впечатления.
Невежа - это у них в университете значит «неряха», а невежда - «неопрятный».
Изучающая «Финансы и кредит» так и нарезает падеж за падежом - «Жуль Верна», «Жуль Верну» (хоть тут же, в вопросе-то имя написано как надо). Не приходилось, видно, своевременно книжечку в руках держать, рассматривать переплетик детским зорким взглядом.
