Лев Шейнин - Проклятое клеймо
Митлер начинает рассказ с изложения своей беседы с одной женщиной, заключенной в тюрьму за сбыт фальшивого чека. «С меня хватит фальшивых чеков, — заявила ему эта женщина. — Я начну опять торговать младенцами. Это наилучший способ получения дохода».
Отталкиваясь от этого заявления, Митлер сообщает, что он только что закончил под руководством прокурора Нью-йоркского округа около десяти следственных дел о торговле детьми.
«Это были дела о доходах, полученных от продажи детей. Я объездил большую часть Соединенных Штатов с целью самостоятельно расследовать, каким образом ведется торговля человеческими существами, и найти методы прекратить ее. Мне удалось выяснить, что женщина, сбывавшая фальшивые чеки, права… Мы боремся с торговлей людьми без какой-либо помощи со стороны американских законов…»
Таким признанием начинает Митлер свой очерк, который, право, мог бы явиться существенным комментарием к пропаганде «американского образа жизни», изо дня в день и даже по нескольку раз в день проводимой многочисленными радиостанциями «Голоса Америки». И если бы бархатные голоса дикторов этих радиостанций, прославляющие на всех языках мира «преимущества» этого «образа жизни», хоть единожды прочли очерк американского следователя, то, несомненно, помогли бы своим слушателям получить правильное представление о некоторых сторонах американской действительности.
Но почему-то «Голос Америки» предпочитает иную программу. Такой уж, видно, это голос…
2На основании своего опыта следователя по этой категории дел Митлер утверждает: «Имеются случаи, когда дети продаются, как скот. Один человек из Лонг Бича (штат Калифорния) оплатил свой карточный долг и выкупил из залога свою машину путем продажи еще не родившегося ребенка. Другой ребенок перепродавался дважды по пути следования поезда из Лос-Анжелоса в Эль-Пасо. Общественный деятель в Новом Орлеане купил маленькую девочку за 30 долларов…»
Когда Митлер закончил расследование о «черном рынке» по продаже детей в Нью-Йорке, ему предложили сделать сообщение подкомиссии Хендриксона, ведающей организацией борьбы с преступлениями малолетних. Американские законодатели пришли к выводу, что факты и доказательства, собранные следователем, «присущи только Нью-Йорку» и поэтому «конгресс, вероятно, не захочет устанавливать федеральный контроль над сделками по торговле детьми».
Несмотря на такое «авторитетное» разъяснение, которым следователю недвусмысленно давалось понять, что ему лучше не совать нос в это дело, Митлер решил на свой риск продолжать следствие. С этой целью Митлер приехал в Тексаркан (штат Техас), где, по имевшимся у него сведениям, торговлей детьми широко занимается «Лечебный дом Хайтауэр». При этом Митлер отрекомендовался семидесятилетней владелице этого «почтенного» заведения мадам Руби Хайтауэр как покупатель.
«Лечебный дом Хайтауэр» оказался целым «трестом» по торговле детьми. Миссис Хайтауэр сама рассказала «покупателю», что она, помимо «лечебного дома» ийеет еще специальную квартиру в городе, где принимает «поставщиц товара», то есть беременных женщин. На вопрос Митлера, откуда к ней приходят эти женщины, миссис Хайтауэр гордо ответила: «Отовсюду. Изо всех штатов, я думаю».
Когда Митлер заметил, что профессия госпожи Хайтауэр может привести ее в тюрьму, если об этом узнают административные и судебные власти штата, то она презрительно посмотрела на Митлера и сказала: «Под моим контролем здесь двести пятьдесят — триста голосов (речь идет о голосах избирателей. — Л. Ш.), и я сумею сбросить их (то есть представителей административных и судебных властей), если они посмеют мне противодействовать…»
Заверив Митлера, что ее отнюдь не беспокоят местные власти, госпожа Хайтауэр пожаловалась ему на конкурентов, также занимающихся этим выгодным бизнесом. Посетовала мадам и на черную неблагодарность «клиентуры»:
«Одна пара подвела меня под арест за кражу их детей, и это после того, как я помогла им в получении удовольствий. Они сказали, что я получила по десять тысяч долларов за каждого их ребенка, и они хотели их получить. Суд прекратил дело. Судья сказал: «Эта женщина (имея в виду меня) сделала для своего округа больше, чем любая другая женщина, которую я знаю».
Так техасская Фемида отдала должные почести боссу трехсот голосов.
В заключение беседы с Митлером почтенная владелица «лечебного дома» заявила, что она продает детей по цене от 350 до 600 долларов.
Выяснив таким образом положение в штате Техас, Митлер направился в Чикаго. Оказалось, что там торговля детьми поставлена гораздо шире, нежели в Техасе. Как разъяснил Митлеру один из чикагских адвокатов, занимающихся торговлей детьми, это объясняется тем, что «законы штата Иллинойс (в этот штат входит Чикаго) являются наиболее либеральными в США».
По словам адвоката, приведенным в очерке Митлера, таким бизнесом в Чикаго занимается группа адвокатов, и большинство клиентов приезжает к ним из Нью-Йорка, Детройта, Бостона и Калифорнии.
«Позавчера я отослал в Нью-Йорк одного прекрасного младенца, — сказал он. — За последние три-четыре года я поставил своим клиентам пятнадцать детей».
После предварительных переговоров с адвокатом Митлер, также представившийся ему как покупатель, заговорил о цене. Тогда чикагский «правовед» заявил:
«Цены на все поднялись. Счет родильного дома обычно равняется примерно 150 долларам. Доктору надо заплатить от 200 до 250 долларов. А роженица должна получить какую-то материальную помощь до и после рождения ребенка. В целом этр дело будет вам стоить что-нибудь около 2000–2100 долларов». На вопрос Митлера, входит ли в эту сумму гонорар, причитающийся адвокату, последний с большим достоинством и пониманием требований американского сервиса ответил: «Да. Это почти то же, что называется доставкой на дом посылки, за которую все оплачено».
3В статье Митлера больше говорится о продавцах детей, нежели о покупателях. Митлера, как криминалиста, главным образом интересуют те элементы, которые превратили торговлю детьми в источник наживы и которые в этой своеобразной коммерческой деятельности прибегают к самым криминальным методам «заготовки товара», нарушая самые элементарные нормы морали и права. Однако Митлер вскользь сообщает, что, по его данным, в США около миллиона бездетных семейств хотят приобрести детей, и это и породило тот «черный рынок», о котором идет речь.
Конечно, трудно дифференцировать покупателей этого рынка. Весьма возможно, что среди лиц, покупающих детей, есть и такие, которые преисполнены самыми добрыми намерениями. С другой стороны, нет сомнений и в том, что многие покупают детей в самых низменных и просто преступных целях самых различных окрасок…
Но это вопрос особого характера и значения. И очерк Митлера по существу ответа на него не дает.
Разумеется, это ни в какой мере не снижает разоблачительной силы фактов, рассказанных американским следователем. Хотел этого Митлер или не хотел, но он разоблачил одну из жутких сторон «американского образа жизни», характерного тем, что в сегодняшней Америке все покупается и все продается — дело только в цене.
Касаясь сети «коммерческих родильных домов», Митлер пишет: «В этих домах, как я обнаружил, до рождения ребенка мать должна подписать соглашение, по которому за комнату и питание она обязана отдать родившегося ребенка…»
Иными словами: американский юрист признает, что торговля детьми — прямое порождение социальных условий сегодняшней Америки, где мать вынуждена торговать самым дорогим для нее — своим ребенком, вынуждена беспросветной и страшной нуждой, которая держит ее за горло своими железными, не знающими пощады клещами. Горе этих матерей превращено по неписанным законам сегодняшней Америки в источник наживы деятелей этого неслыханного «черного рынка», невиданного в истории по своим масштабам и по своему цинизму. А все писанные законы оказываются бессильными в борьбе с этими преступниками. Круг замкнут.
В декабре 1948 года 3-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла «Декларацию прав человека». Много споров было на этой сессии вокруг текста новой декларации. Американская делегация настаивала на следующей редакции статьи 4; «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность».
Советская делегация настаивала на том, чтобы эти общие слова были подкреплены обязательством государства обеспечить защиту человеческих прав.
И представитель СССР на Ассамблее А. Я. Вышинский настаивал на такой редакции четвертой статьи:
«Государству необходимо обеспечить каждому человеку защиту от преступных на него посягательств, обеспечить условия, предотвращающие угрозу смерти от голода и истощения».
