Андрей Маркин - Как России победить Америку?
Конечно, объем инженерных работ для такого типа маскировки колоссален и хочется как-нибудь их избежать. К сожалению, не получиться. За превосходство вражеской авиации придется платить постоянным копанием грунта и непрекращающимися строительными работами, причем зачастую по несколько раз на дню восстанавливая одни и те же объекты.
Перемещения (марши)
Понятно, что лопата, если не лениться, может серьёзно снизить эффективность воздействия вражеской авиации. Понятно, что при наличии времени и ресурсов можно так оборудовать позиции, что господство в воздухе невозможно будет реализовать для уничтожения значительного количества спрятанных, неподвижных объектов. Это позволит вести позиционную оборону.
Однако одной позиционной обороной все задачи не решить. Как-то нужно наступать и снабжать войска. Некоторые приемы маскировки с «перенасыщением целями» можно, конечно, применять в наступательных действиях. Например: танк в наступлении тянет за собой порядка 3–4 макета таких же танков, переезд БМП с позиции на позицию сопровождается перемещением также нескольких макетов. Но так можно действовать в ограниченном количестве ситуаций. Тыловое снабжение и атаки требуют выхода из убежищ и перемещения, которое можно наблюдать с воздуха, а, следовательно, для воспрепятствования перемещению может быть задействована господствующая вражеская авиация.
Основная тактическая идея для решения этой проблемы остается та же — нужно заставить противника перенапрячь силы на совершение действий по обнаружению, идентификации, поиску целей и вызову авиации для их поражения, заставить его совершить как можно больше самолето-вылетов и потратить как можно больше времени на обнаружение одной цели. Средство для решения проблемы — максимальное рассредоточение машин в процессе передвижения. Любой ценой следует избегать появления групповых целей. Обработать групповую цель гораздо проще, чем множество одиночных целей. Если сказать упрощённо, то нужно стремиться к тому, чтобы соблюдался принцип «больше двух не собираться». Первое практическое последствие такого решения — никаких передвижений в колоннах. Все перемещения должны осуществляться в порядках, разреженных на значительные расстояния, как в по фронту, так и в глубину. Причем речь идёт не о паре сотен метров. Соседняя машина может быть в 2–3 километрах. Машины должны будут двигаться рывками от укрытия к укрытию, то пропадая из поля зрения воздушных наблюдателей, то появляясь в нем вновь.
Второе последствие — никаких пунктов сбора большого количества машин в одном месте, например для заправки, загрузки боеприпасов, и т. п. Снабжение и обслуживание осуществляется поодиночке. Например, есть одна машина снабжения, на которую загружены боеприпасы, ГСМ и еда подъезжает к танку или БМП, передает то, что нужно и едет дальше. Не должно быть такого, чтобы на пунктах боепитания образовывалась очередь из ожидающих машин.
Возникает резонный вопрос: а как вообще можно осуществлять хоть какое-то управление и координацию между отдельными машинами, разбросанными на большом расстоянии друг от друга, как поддерживать такое «децентрализованное движение»? Что делать в условиях, когда отсутствует визуальный контакт и возможность подавать команды по принципу «делай как я»? Само по себе наличие радиостанций решает проблему не полностью. Дело в том, что в условиях взаимодействия на близких дистанциях у всех есть общая картина боя и понимание того, что делает сосед слева и справа, что делают подчиненные, где начальство. Да, эта общая картина боя нередко фрагментарная, неполная. Но она есть. В условиях значительной пространственной распыленности сил, этой картины нет. Никто не видит никого. Поэтому значительные усилия потребуется направить на создание и поддержание системы сбора и передачи информации, которая компенсирует взаимную невидимость. Все составные части подразделения должны знать, что происходит со всеми остальными: где они находятся, какого противника они видят, с кем взаимодействуют. Можно, конечно, помечтать о том, что в Российской армии появятся и будут широко внедрены компьютеризированные системы связи, позволяющие собирать, упорядочивать и распространять информацию, выдавая данные на экран компьютера, если не каждого солдата, то хотя бы командира отделения. Но до этого еще очень далеко.
Создание системы, заменяющей взаимную видимость — вопрос не столько технический, сколько организационный. Там, где нет информации со спутников и беспилотных летательных аппаратов, создается сеть стационарных или мобильных наблюдательных постов; там, где противник подавил радиосвязь, используются курьеры на мотоциклах или велосипедах; там, где нет мобильных серверов с соответствующим программным обеспечением, создается подразделение по обработке информации, которое определяет какую информацию в какой очередности кому передавать.
Против создания такой системы можно привести, казалось бы, вполне разумный аргумент — появляется большое количество людей, которые непосредственно не принимают участие в ведении боевых действий и, помимо организации дорожного движения, занимается, на первый взгляд, весьма странным занятием — просто передают информацию о том, что происходит вокруг. Подчеркнем, речь идет не только и не столько о командах, сколько именно об информации о происходящем. Зачем вообще это нужно?
Дело в том, что ни один начальник со своим штабом не сможет раздать такое количество указаний, чтобы экипажи разбросанных боевых машины смогли действовать, не принимая самостоятельных решений, а только исполняя прямые указания. При рассредоточении объем работы старшего командира должен оставаться примерно таким же, как при движении в привычных порядках. Но при значительном пространственном рассредоточении объём информации, неизвестной для подчиненных, растет, и усилий по координации действий нужно прилагать на порядок больше. Система позволяющая поддерживать информированность на том же уровне, что и при взаимной видимости, снимает такую необходимость. Но за возможность передвигаться с умеренными потерями в условиях господства противника в воздухе придётся заплатить — действительно служба, обеспечивающая движение, будет количественно разрастаться, отвлекая на себя довольно много ресурсов.
Здесь следует сделать важную оговорку. В настоящее время ведется обсуждение концепции так называемой «сетицентрической войны». Не нужно считать, что это «война» с Интернет-сайтами противника. В весьма упрощенном виде речь идет о том, что при отсутствии даже напоминания о линии фронта действуют отдельные батальоны и роты, батареи, которые при необходимости объединяют свои усилия для решения какой-то конкретной задачи, а после ее выполнения опять начинают действовать самостоятельно. То есть крупное воинское соединение не существует постоянно, а собирается из подразделений-модулей под конкретную задачу в составе и количестве необходимом для достижения цели и распускаются сразу после ее выполнения. Полки, бригады дивизии и тому подобные организационные единицы существуют, в основном, для решения административно-хозяйственных вопросов мирного времени и не рассматриваются как постоянные тактические единицы. Основа такой тактической гибкости — компьютеризированные системы (сети) управления и связи, позволяющие осуществлять моментальное переподчинение подразделений и доведение до самого низового уровня всей тактически значимой информации в режиме реального времени.
В настоящем сборнике этот вопрос не обсуждается сознательно, поскольку к Российской армии в текущем моменте эта концепция не может быть применена из-за недостаточного уровня оснащенности необходимыми системами связи и управления. Следует признать, концепция сетицентрической войны в некоторой степени схожа с предложенным решением проблемы перемещений при господстве противника в воздухе, так как её основу составляет идея управляемой децентрализации. Хотя, конечно, ставить между ними знак равенства нельзя.
Атака
Теперь обратимся к вопросу как атаковать противника при его полном господстве в воздухе? Если с обороной решение есть — маскировка путем перенасыщения поля боя целями, со снабжением и со сближением с противником для атаки тоже есть потенциально возможное решение — движение в рассредоточенных порядках при создании единой информационной среды, то что делать непосредственно с атакой? Основной принцип атаки — массирование сил и средств для достижения значительного превосходства в выбранном месте атаки над обороняющимся противником.
Здесь нужно однозначно признать: никакие крупномасштабные атаки в условиях превосходства противника в воздухе в современных условиях практически невозможны.
