Жорес Трофимов - Волкогоновский Ленин (критический анализ книги Д. Волкогонова “Ленин”)
Что же касается заявления о “примитивизме” ленинских философских работ, то их будут читать и изучать многие из грядущих поколений. А вот брошюры и книги самого Дмитрия Антоновича настолько примитивны и основаны на комментариях (не Гегеля!) Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева, пропаганде решений партсъездов, что даже сам автор теперь не согласится на их переиздание. Так что вклад генерала в философию и историю весьма скромен, и сам он не подготовлен к серьезному анализу трудов Ленина по философии, истории, политэкономии, социологии, статистике.
Невольно припоминается замечание Г. Матвееца о том, что принципиальность бывает разная: “Волкогонов, например, под старость заявил, что всю жизнь не тем делом занимался, не на той улице (приведшей его к генеральским погонам) жил. Сейчас он клянет “ту жизнь” (Советская Россия, 1993, 17 июня). Клянет не только дело своей жизни, но заодно не устает порочить и творца великих идей, на пропаганде которых сам-то получил докторские дипломы.
Его, оказывается, “всегда поражала способность Ленина к бездумному экспериментированию, имея в руках как предмет бредовых опытов классы, государство, народы, армию” (т. 1, с. 310). А для того, чтобы уж окончательно опорочить героя своей книги, он заявил, что “ни один эпохальный прогноз Ленина не оправдался, хотя он очень любил им заниматься... Несостоятельность пророчеств является, по сути, безоговорочным приговором человеку, считавшемуся гением”. (К слову заметим, что по желанию Волкогонова гений перестал быть гением).
Эту нигилистическую байку Дмитрий Антонович позаимствовал у В. Чернова (бывшего министра земледелия Временного правительства, организатора мятежей в Поволжье против советской власти), который в статье, посвященной кончине Владимира Ильича, хотя и высоко отозвался о его мастерстве “великолепно ориентироваться” в текущем политическом моменте и предвидении “ближайших политических последствий”, но и полагал, что Ленину присущи были “абсолютная беспочвенность и фантастичность... всех его программных идей и планов, рассчитанных на целую переживаемую эпоху”.
Но простительно заблуждаться Чернову, который с 1920 года обитал за границей и многого недопонимал, да и в начале 1924 года не все планы Владимира Ильича были реализованы. Но заместитель начальника ГлавПУРа являлся знатоком ленинских эпохальных прогнозов, был очевидцем претворения их в жизнь, без устали пропагандировал их в массах...
Разве история не подтвердила правоту гениального ленинского предвидения о возможности победы социалистической революции в одной стране, причем не обязательно высокоразвитой в экономическом отношении, а конкретно — в России? Или не оправдалось предвидение Владимира Ильича, что победа Великой Октябрьской социалистической революции стремительно ускорит национально- освободительное движение и приведет к краху колониальной системы империализма? Неужели не ясно, что события 1990- х годов не поколебали ленинского прогноза о том, что социализм — это светлое будущее всего человечества?
Неуклюже и цинично выглядит попытка Волкогонова обвинить Ленина в развале СССР. Заявив, что это сделали не Горбачев и не Ельцин, он с серьезным видом утверждает: “Глубинная мина под Союз была заложена еще Лениным в 1920 году, когда Политбюро стало ликвидировать губернии и создавать национальные формирования. Это — главная причина распада СССР” (т. 2, с. 420).
Если бы он интересовался историей, то даже из “Краткой исторической энциклопедии” узнал, что не Политбюро создавало национальные образования — они создавались декретами ВЦИК и Совнаркома, скажем, от 23 марта 1919 года (а не 1920-го) о создании Башкирской АССР. На Украине буржуазно-националистическая Центральная рада возникла еще при Временном правительстве в России. А в декабре 1917 года 1-й Всеукраинский съезд Советов провозгласил Украину республикой Советов.
Искажения Волкогоновым истории создания национальных формирований — это детали, но немаловажные. Главное же состоит в том, что благодаря Ленину национальный вопрос был решен в СССР самым блистательным образом, и дружба народов стала одним из источников могущества нашего отечества, что особенно проявилось в годы Великой Отечественной войны, а затем и в период восстановления и развития экономики и культуры.
Так что, не Ленин является главным виновником распада СССР, а верхушка партийных и советских аппаратчиков, в которой Волкогонов играл не последнюю скрипку. Это она, так рьяно радевшая о своем благополучии за казенный счет, недооценила научно-техническую революцию, происходившую в мире в 60—80-х годах, и породила застойные явления в экономике Советского Союза, а затем и всеобщий кризис социализма. И прав В. Большаков, считающий, что с негативом, который привносила гонка вооружений, навязанная нам НАТО, и другими провалами в экономике “еще можно было справиться. Неправильно было другое — то, что верхушка партии окончательно оторвалась от народа, обуржуазилась, и поставить ее на место, отстранить от руководства партией ни у кого не нашлось мужества и сил. Это неизбежно привело к падению авторитета партии в народе, а затем, в последние годы правления Брежнева, — к прогрессирующему параличу административно-командной системы управления страной. Возникший кризис усугубили как нажим на СССР извне, так и предательские действия возглавляемой Горбачевым армии идеологических власовцев” (Правда, 1995, 19 января).
“Глубинная же мина” под СССР была заложена той частью перерожденцев, которая в конце 1980-х годов объявила себя “демократами” и вошла в состав руководства РСФСР. Это они, стараясь свалить союзные власти, поддержали забастовки шахтеров Кузбасса и тем самым нанесли огромный ущерб всей экономике страны; произвольно сократили взносы в союзный бюджет; пообещали автономиям столько суверенитета, сколько те смогут “проглотить”; по существу поощрили требования прибалтийских и закавказских националистов о немедленном выходе из СССР; начали очернять советскую историю и оголтело нападать на Ленина и КПСС. Апогеем этой геростратовой деятельности стали Беловежские соглашения, во много крат ускорившие разрушение (а не распад) великого многонационального государства.
...Вот таким неприглядным выглядит “политический портрет” Ленина у Дмитрия Антоновича: что ни сюжет, то ложь да навет.
Москва
1997
ББК 85.14 Т 59
Редактор: кандидат исторических наук Перфилов В. А.
Трофимов Ж. А.
Т 59 “Волкогоновский Ленин” (критический анализ книги Д. А. Волкогонова “Ленин”) — Москва, 1997.
ISB№ 5-8426-0178-8
Формат 84x108/32. Печать офсетная. Гарнитура Журнальная. Уч.-изд. л. 5. Тираж1О0О экз. Заказ .
2 Неделя, 1990, № 26, май, с. 13.
Примечания
1
См. Вопросы истории, 1994, .N? 6.
2
Оружие истины. М., 1987, с. 107.
3
Советская Россия, 1993, 25 марта.
4
Психологическая война. М., 1984, с. 138, 201.
5
Неделя, 1990, N° 26, с. 13.
6
Волкогонов Д. Оружие истины, с. 193.
ВолкЬгонов Д. Оружие истины, с. 200.
Аргументы и факты, 1991, N° 41, октябрь.
7
Октябрь, 1989, № 10, с. 121, 122.
Октябрь, 1989, N° 10, с. 122.
8
Трофимов Ж. Великое начало. М., Молодая гвардия, 1990, с. 46.
См. Казанские губернские ведомости, 1865, 25 июня.
9
Поливанов В. Н. Материалы к истории симбирского дворянства.
С.-к. 1900, с. 43.
10
Марков А. Ульяновы в Астрахани, с. 11, 24.
11
Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Ильиче. М., 1926, с. 3-4.
12
Первое марта 1887 г. Л., 1927, с. 381.
13
“Фани” — орфография Д. Волкогонова.
