Лев Рубинштейн - Скорее всего
Тали стала разглядывать непонятные знаки. Они покрывали всю стену до самой крыши, и было неясно, для кого же их писали там, наверху. Кто может их различить на такой высоте? Точно такие же изображения частично сохранились на колоннах разрушенного храма Временного посёлка.
— Я не знаю, мой Господин… Не могу прочитать… До прихода в Священный город я не видела такого письма. Что это за язык?
— Раньше любой младенец без каких-либо объяснений понимал это…
— Никогда не слышала такого.
— Это не отдельный язык, это вообще не связано с языком, — сказал Ассаван, приблизившись к стене и прикоснувшись кончиками пальцев к выпуклому рельефу, секрет красоты которого заключался не только в естественных пропорциях, но и в поразительной аккуратности исполнения. — Любой в прошедшую эпоху мог понимать эти символы. Они — словно двери, за которыми стоят целые понятия, объяснения природных явлений, гимны и молитвы, трактаты из разных областей Священной Науки… Человек, обладающий интуицией, вглядывается в одно из изображений и тем самым пробуждает его. Двери открываются, и всё то, что было скрыто за ними, оказывается доступно его разуму… И неважно, на каком языке он разговаривает… Знания хранятся не в камне, они хранятся в мире мыслей. А эти изображения — только посредники, указывающие дорогу.
— Но когда-то я могла это прочитать! — воскликнула Тали и сама удивилась своим словам.
Девушка наконец оторвала взгляд от таинственных знаков и посмотрела на Ассавана. Его глаза были задумчивы, Тали увидела в них печаль, будто он застал то время, когда всё было иначе… Но разве это возможно?
— Пойдём, — наконец тихо произнёс Учитель, поднялся по ступеням и открыл тяжёлую дверь.
Они вошли в широкий коридор, обрамлённый круглыми, чуть сужавшимися кверху колоннами. Через маленькие окна где-то наверху, под самым потолком, просачивались рассеянные лучи солнца. Таинственный полумрак усилил неясное предчувствие Тали, она ощутила, что всё тело её дрожит от волнения. Они сделали несколько шагов вперёд, и Ассаван остановился.
— Жди здесь, — сказал он и быстрым шагом направился в глубину загадочного коридора.
Тали осталась одна. Справа и слева от неё виднелись двери в боковые залы, иногда ей казалось, что оттуда доносятся голоса. Она вслушивалась, пытаясь угадать, за какой из этих дверей находятся люди. Ей хотелось заглянуть туда, увидеть собственными глазами, как работают Служители, копирующие священные тексты. Она рассматривала причудливые знаки, рассыпанные на полу и стволах колонн. Она пыталась прочитать их… Юная ученица вглядывалась в пустоту длинного коридора, заканчивавшегося тупиком. Прошло несколько минут…
Вдруг впереди послышался шорох, и вдали возникла светлая фигура. Она приближалась быстро и решительно. Это был молодой Служитель с тремя золотыми браслетами на руках. Золотисто-белые волосы его, достававшие до плеч, колыхались при ходьбе. Казалось, он очень спешил. Что-то знакомое читалось в его плавной походке и широких целеустремлённых шагах. Подойдя на расстояние нескольких метров, он замедлил движение. Тали смотрела на него и не верила своим глазам… Через несколько мгновений он уже стоял перед ней, смущённо улыбаясь. Входя сюда, она ожидала чего угодно, но никак ни этого! Рядом стоял Служитель, настоящий ученик Храма… Эти нежно-голубые глаза! Такие же, как у неё самой!
— Онисана!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! — воскликнула Тали.
Он шагнул вперёд, раскрывая руки для объятий. Тали подалась ему навстречу, и через миг они стояли, зажмурившись от радости и прижимая друг друга к сердцу…
Тали плакала, не в силах сдержать слёз. Она обнимала его, уже почти ставшего для неё мифическим существом из детских воспоминаний, а он гладил её длинные золотисто-белые волосы. Слова не могли передать и сотой доли того, о чём говорило молчание. Прошло много времени прежде, чем Тали смогла оторвать голову от плеча брата и заглянуть ему в глаза. Он тоже плакал, не издавая не единого звука.
— Я всё-таки нашла тебя, Онисана! Неужели всё это — правда?
Тали разглядывала его, будто до конца не могла поверить, что перед ней действительно он.
— Ты Служитель, мой милый брат! Ты Служитель, как и я теперь…
Она снова заплакала, но это были слёзы счастья. Это были слёзы человека, в этот момент осознавшего себя ведомым некой разумной и милосердной Силой, указывающей Путь, утешающей в отчаянии, насылающей испытания, забирающей и дающей радость встреч… Это она, Госпожа Судьба, сегодня улыбнулась им…
— Моя маленькая Тали, как же я рад, что ты прошла испытания! Я так переживал!
— Ты знал, что я здесь? — удивилась Тали.
— Да, знал… Когда тебя нашли, ты была чуть живой. Я молился за тебя.
— Почему ты не дал о себе знать? Почему? Ты был так необходим мне!
— Ассаван запретил мне приближаться к тебе. Ничто не должно было повлиять на выбор. Ведь не за мной же ты пришла сюда?
— Да, я понимаю…
— Но я не оставлял тебя всё это время ни на минуту. Мои мысли и моя любовь всегда были с тобой. Я молил богов, чтобы они помогли тебе…
Воцарилось молчание. Онисана взглянул наверх.
— Солнце уже высоко.
— Неужели ты хочешь меня оставить, Онисана?
— Нет, — улыбнулся он, — Ассаван отпустил меня до заката, чтобы я показал тебе город. Пойдём, иначе ничего не успеем!
Он схватил сестру за руку, и они бегом отправились к выходу. Распахнув огромные двери, они выбежали вприпрыжку, как маленькие беззаботные дети. Горячий воздух окутал их тела, но они не замечали ни жары, ни палящих лучей.
Приходит время, и Мечта воплощается в мире физическом, становится явной и ощутимой. Всё то, чем ты жил, за что сражался и что любил, однажды способно проявиться и громко произнести: «Всё это чистая правда! Твоя любовь — не слабость и не иллюзия, это подлинная реальность!» И тогда отрицать это станет бессмысленно, ни один здравомыслящий человек не отважится на такое. Но разве мы не знаем закона циклов? Разве трудно предположить, что недолог век воплощённых идей? Настанет время, когда исчезнут очевидные доказательства, и снова будет трудно жить и верить в то, что не доступно физическим очам. Это случится обязательно, даже не сомневайся. Но когда исчезают любимые, то остаётся Любовь… Она путешествует с нами из жизни в жизнь, она рождает в глубине души неразгаданную тоску, она заставляет искать дороги, на которых нам суждено встретиться с собственной Судьбой.
— Подожди, Онисана! — остановилась Тали. — Как Ассаван узнал, что ты — мой брат? Я же не называла твоего имени?
Ония улыбнулся.
— Он знал о тебе многое ещё до твоего появления здесь.
— Но откуда? — удивилась юная ученица и устремила на давнего друга вопрошающий взгляд. Порыв ветра поднял в воздух длинные волосы и скрыл на несколько секунд её счастливое лицо.
— Я думал о тебе все эти годы и не мог молчать…
Брат и сестра шли по песку, а голубое небо, распахнувшее свои объятия, наполняло собой всё пространство вокруг, спускаясь так низко, что они могли дотронуться до него. Солнце рассыпалось лучистыми бликами под ногами, и, обжигаемые его жаром, они почти бежали. Поразительно, но сейчас им казалось, что в их жизни не изменилось ничего, что они такие же, как несколько лет назад, что они — прежние дети. Светлое, беззаботное детство невидимыми нитями повлекло их в прошлое, где они, наивные и чистые, были так счастливы. Что разделяло их? Что объединяло? Взглянув на них в этот миг, можно было удивиться: улыбки, вызванные одним чувством, сделали их похожими друг на друга, как две капли воды. У брата и сестры был один цвет кожи и волос, их стройные тела казались воздушными, а белые одежды, развевавшиеся при ходьбе, походили на облака, несущиеся по земле.
Несколько устав от долгой прогулки, они опустились на каменную скамью в тенистом саду, рядом с благоухающими цветами.
— А как ты попал сюда, Онисана? — спросила Тали, переводя взор с безоблачного неба на светлое лицо молодого Служителя.
— Совсем не так, как ты. Это было семь лет назад.
— Расскажи, — попросила Тали, — ведь для меня тогда твоё исчезновение стало концом жизни, старой счастливой жизни…
— Знаю… Мне и самому было нелегко оставить тебя, уйти, даже не попрощавшись. Но у меня не было другого выхода.
— Так что же произошло?
Онисана помолчал с минуту, будто погружаясь в воспоминания, потом улыбнулся и ответил.
— Может быть, ты помнишь, что мама отправила меня в тот день в соседнюю деревню за мёдом к празднику? На обратном пути я решил сократить дорогу, чтобы придти домой раньше, и свернул в луга. Но почему-то вышел не к ущелью, как планировал, а к обрыву. А потом пытался вернуться на дорогу, но через какое-то время понял, что заблудился окончательно. Представляешь? Я как-то сумел заблудиться! Тогда, выбрав верное, как мне казалось, направление движения, я долго шёл, стараясь не отклоняться в сторону. Не знаю, сколько прошло времени, только помню, что очень устал и совсем не было сил. А потом вдалеке показалась река. Как же я ей обрадовался! Наша маленькая речушка так обнадёживающе журчала! Мне осталось только понять, вверх теперь идти по течению или вниз. Приблизившись к берегу, я увидел трёх человек, что-то рассматривавших в воде. Они были одеты в одинаковые белые плащи с капюшоном, наглухо застёгнутые до самой шеи. Их голоса звучали спокойно и умиротворённо. Несмотря на то, что я так хотел узнать, кого они там увидели, я решил не мешать и прошёл мимо. Но один из них окликнул меня. Он спросил, как меня зовут и где я живу. Отвечая на его вопросы, я разглядывал этих людей. Они все показались мне какими-то необычными. Их глаза, словно светившиеся изнутри, притягивали взгляд, в них было что-то не мирское, красивое и сильное.
