Александр Пушкин - Переписка 1826-1837
Отдаю в ваши руки свои интересы и планы. Не важно, будет ли это Савкино или какое нибудь другое место; я только хочу быть вашим соседом и владельцем красивого уголка. Благоволите сообщить мне стоимость такого или иного имения. Обстоятельства, повидимому, задержат меня в Петербурге дольше, чем я того желал бы, но это нисколько не меняет моих намерений и надежд.
Примите уверение в моей преданности и совершенном уважении. Кланяюсь всему вашему семейству.
29 июля. Царское село.
[Н. Н. Пушкина:]
Разрешите мне, милостивая государыня, поблагодарить вас за те любезности, которые вы высказываете мне в письме к моему мужу; заранее поручаю себя вашему расположению и расположению ваших дочерей. Примите, милостивая государыня, выражение моего почтения.
Наталья Пушкина.
612
Переделано из me
613
Мне надо рассказать вам о тысяче вещей, но так как нас разделяют двадцать две версты, я вынужден написать вам всего десять слов. Проект политической и литературной газеты — прелесть, я много о нем думаю: я искал и, кажется, нашел для его выполнения путь верный и вместе с тем благородный. Вы знакомы с г-ном Уваровым, бывшим арзамасцем: мне кажется, он хорошо ко мне относится, хотя и не очень ладит с моим начальством, но зато он очень хорош с генералом Бенкендорфом; ему сообщили о вашем проекте, он его одобряет, приветствует, он от него в восторге и поговорит о нем с генералом, когда вам это будет угодно. Я повторяю, вы знакомы с г. Уваровым: следовательно, вы знаете, что это царедворец, раздраженный неудачами, но который никогда не зайдет так далеко в своем злопамятстве, чтобы отказаться от значительной должности, если ему предложат ее; это умный человек, пресыщенный наслаждениями, которые может доставить разум, но всегда готовый вернуться к литературной и ученой деятельности; в конечном итоге, это добрый малый, но тщеславный, обиженный и раздосадованный тем, что он не достиг той степени почета и власти, к которым стремился двумя путями, испробованными им один за другим; он избрал третий путь — путь богатства, и встретил здесь еще больше препятствий. Думаю, что он исправился, по крайней мере, я нахожу, что он стал гораздо любезнее, чем был раньше. Вся беда в том, что сначала он следовал путем славы, затем путем почестей, принял одно за другое и смешал их. Это была ошибка, но всё же надо заметить, что его прежние друзья оказались слишком требовательными, скажу даже — несправедливыми; они вообразили, не знаю право почему, что он обладает стоической твердостью и душою римлянина, а когда убедились в своем заблуждении, — отвернулись от него, словно он изменник и клятвопреступник. Несмотря на всё мое уважение и почтение к ним, я не считаю его столь виновным; я его ценю, я расположен к нему, и мне кажется, он мне платит тем же. Он с жаром, я сказал бы даже — с детской непосредственностью ухватился за идею вашего проекта. Он обещает, клянется помочь его осуществлению; с того момента, как он уверился в ваших благих намерениях, он готов преклоняться перед вашим талантом, которым до сих пор только восхищался. Ему не терпится увидеть вас почетным членом своей Академии Наук; первое свободное академическое кресло у Шишкова должно быть предназначено вам, оставлено за вами; вы — поэт, и не обязаны служить, но почему бы вам не быть при дворе? Если лавровый венок украшает чело сына Аполлона, почему бы ключу не украсить зада потомка древнего и благородного рода? Словом, одно только счастье и слава ждет того, кто не довольствуется тем, чтобы быть украшением своего отечества, но и хочет послужить ему своим пером.
В общем, вы видите, что только от вас зависит приобрести себе горячих и ревностных сторонников. — Он очень хочет, чтобы вы пришли к нему, но желал бы, для большей верности, чтобы вы написали ему и попросили принять вас и назначить час и день, вы получите быстрый и удовлетворительный ответ. В вашей записке вы можете сослаться на меня, но не упоминайте о содержании настоящего письма. Оно должно было заключать в себе десять слов, как я заметил в начале, но, как видно, я принадлежу к тем людям, которым требуется два часа для того, чтобы их высказать, и три страницы, чтобы их написать. Прощайте, до свидания. А когда будет это свидание?
Вигель.
614
Переделано из доставите
615
В копии: романа
616
в Новг.[ородских] поселен[иях] вписано.
617
то есть на известное проявление христианского духа. Насколько христианство потеряло при этом в отношении своего единства, настолько же оно выиграло в отношении своей народности.
618
Переделано из нынешние
619
Переделано из к [ним]
620
Марфу надписано над ее
621
о евр. ист. вписано.
622
несущественное, мелочи.
623
Quarterly [Review] — „Трехмесячное обозрение“.
624
верьте нежности той, которая будет любить вас и за гробом.
625
Морнея.
626
О женщина, женщина! созданье слабое и обманчивое…
627
Переделано из начатого Го[ды]
628
Было: рекрутский набор, карантины.
629
В подлиннике: самим
630
Середина листа (около 9 строк текста) вырезана.
631
Переделано из начатого на Патр[иотический]
632
Переделано из стене
633
положим переделано из начатого Соко[л]
634
Переделано из непреклонных
635
весь переделано из и всё
636
В подлиннике: quel sommes vous est disposée
637
Переделано из de
638
У нас, в окрестностях Тригорского, холера проявляется только в одном неудобстве, — из-за нее опаздывает почта; и этому, я думаю, надо приписать позднее получение вашего письма от 29 июля, дорогой Александр; я получила его 11 августа, а так как всё это время я чувствовала себя неважно, то не могла вам ответить раньше. Кроме того, меня навещали архиерей и г-н Пещуров, затем надо было съездить к Борису и Евпраксии, затем еще тысяча разных мелочей помешали мне написать вам — вплоть до нынешнего дня. Благодарю вас за доверие ко мне, но чем более оно глубоко, тем более и я обязана показать себя достойной его, — и совесть не даст 435 мне покоя. Вот почему, рискуя вам наскучить, я спрашиваю вас, мой молодой друг, какую сумму вы намереваетесь затратить на приобретение того, что вы называете хижиной, — думаю, что не более 4 или 5 тысяч. Обитатели Савкина имеют около 42 десятин, разделенных между тремя владельцами. Двое из них почти уже согласились на продажу, но самый старший не решается и поэтому заламывает цену. Но если только вы мне сообщите сумму, какую вы хотите употребить на покупку, то у нас есть средство согласить пожелания старика с нашими. На что, в самом деле, вам земля, которая удалит вас от Михайловского — (а по вашему любезному выражению осмелюсь добавить) и от Тригорского, привлекающего меня теперь лишь надеждой на ваше соседство. Вот почему я, пока не утрачу всякую надежду, буду стоять за Савкино. — Мы узнали, увы, о беспорядках в военных поселениях. Вы правы, говоря о том, чего не следует делать. Но до тех пор, пока храбрый Николай будет придерживаться военных приемов управления, дела будут итти всё хуже и хуже. Должно быть, он читал невнимательно или вовсе не читал „Историю восточной римской империи“ Сегюра.* — Что думают у вас об этой нелепой польской войне? Когда же она кончится? Я забываю о времени, беседуя с вами, любезный сын моего сердца. Будь у меня лист бумаги величиной с небо, а чернил столько же, сколько воды в море, этого всё же не хватило бы, чтобы выразить всю мою дружбу к вам; и однако можно так же хорошо высказать ее в двух словах: любите меня хотя бы в четверть того, как я вас люблю, и с меня будет достаточно. Анета и Александрина вам кланяются.
Прасковья Осипова.
Передайте от меня тысячу приветствий вашим родителям.
[Н. Н. Пушкиной:]
Поистине, сударыня, те три строчки, которые вы прибавили для меня в письме, только что полученном мною от вашего мужа, доставили мне больше удовольствия, чем в другое время доставили бы три страницы, и я благодарю вас за них от всего сердца. Радуюсь надежде когда-нибудь увидеть вас, ибо я готова восхищаться вами и любить вас, как это делают все, имеющие удовольствие быть знакомыми с вами. Благодаря вам, счастливы люди, которых я люблю, и тем самым вы уже имеете право на мою благодарность. Прошу вас верить очень дружеским чувствам покорной слуги вашей
