Сергей Нечаев - Любовь и злодейство гениев
Ее отец Уильям Паттерсон по линии жены находился в родственных связях с генералом Смитом, сенатором и человеком весьма влиятельным. Жером и Бэтси так любили друг друга, что балтиморское общество не могло нарадоваться, глядя на них. Все родственники Бэтси не скрывали своей гордости от будущего блестящего, как им казалось, союза, а генерал Смит даже успел построить на базе этого брака целую политическую комбинацию: породнившись с первым консулом, он решил добиться поста посла США во Франции, а Жерома он хотел сделать послом Франции в Вашингтоне.
В свою очередь, Жером, как мы понимаем, был не из тех людей, кто долго обдумывает свои поступки и их последствия. Быстро отметили помолвку, а на 7 ноября была назначена свадьба.
При этом он написал Луи-Андре Пишону:
«Господин генеральный консул, 7 ноября я собираюсь жениться в Балтиморе на мадемуазель Паттерсон. Я приглашаю вас, равно как и мадам Пишон, присутствовать на моей свадьбе и подписать брачный договор».
Но господин Пишон быстро понял, какой риск он взял бы на себя, если бы принял это приглашение. Дело в том, что такой брак без формального согласия Наполеона мог быть признан недействительным, так как французский закон запрещал французам в возрасте до двадцати пяти лет жениться без согласия отца или матери. Гражданину Жерому Бонапарту было меньше двадцати пяти, и у него не было согласия мадам Летиции Бонапарт (его отец к этому времени уже давно умер) на этот брак, следовательно, его брак, заключенный на территории США, перед лицом закона был бы недействительным на территории Франции.
В своих «Мемуарах» граф д’Оссонвилль пишет:
«Господин Пишон, понявший всю опасность подобного решения брата первого консула, составил три протеста: один из них был адресован Жерому, второй — господину Паттерсону, третий — представителю консульства в Балтиморе».
Эти три документа содержали следующую ссылку на вышеупомянутый закон от 20 сентября 1792 года и напоминали о том, что Жерому было всего девятнадцать лет.
Отец невесты, наживший огромный капитал на торговле оружием во время войны за независимость, получил протест Пишона, и свадьба была перенесена на 25 ноября. А 22-го Жером сообщил, что он разрывает свой еще не состоявшийся брак. Отец Элизабет, считавшийся, по словам Десмонда Сьюарда, «вторым по богатству человеком Америки», обеспокоенный сложившимся положением, отослал свою дочь в штат Вирджиния. Жером же, утопая в долгах, уехал в Нью-Йорк. Разумеется, сделал он это за счет посланника Пишона, который, впрочем, был счастлив, полагая, что удачно покончил с этим пренеприятнейшим делом.
Что происходило в эти дни в Балтиморе, никто точно не знает, но можно предположить, что страсти там кипели немалые…
«Желая укрепиться в монарших правах, в 1809 году он [Наполеон] расторг брак с Жозефиной де Богарне и в 1810 году женился на дочери австрийского императора Франца I Марии Луизе. Достигнув беспримерного могущества, он заставлял считаться со своей волей всех европейских монархов».
(Цит. по: Гизо Генриетта. История Франции для юных. М.: Б. С. Г. — Пресс, 2008. С. 372).* * *
А закончилось все тем, что 25 декабря 1803 года господин Пишон вдруг получил открытку от некоего Александра Лекамю, приятеля Жерома, со следующим сообщением:
«Месье, я имею честь вам сообщить от имени господина Жерома Бонапарта, что его свадьба с мадемуазель Паттерсон состоялась вчера вечером. Он также поручил мне сообщить вам, что с нетерпением ожидает перевода четырех тысяч долларов, который вы должны были ему сделать. Это ваше обязательство становится неотложным, так как он начинает испытывать нужду. Таким образом, он просит вас передать ему названную сумму как можно быстрее».
Как потом выяснилось, накануне, 24 декабря 1803 года, был подписан брачный договор, где, в частности, Жером брал на себя обязательство дать этому союзу всю форму и значимость совершенного брака согласно законам штата Мэриленд и Французской Республики. Совершил таинство венчания (гражданского брака в то время в Соединенных Штатах еще не существовало) первый католический архиепископ Балтиморский преподобный отец Джон Кэролл.
Вместе с Александром Лекамю, фаворитом будущего короля Вестфалии, на свадьбе присутствовал и другой француз, бывший министр полиции Директории Пьер Сотэн де Куандриер, бывший посол в Генуе, который ныне был комиссаром по торговым делам в Балтиморе. Этот его поступок будет стоить ему (как, впрочем, и ни в чем не повинному Луи-Андре Пишону) поста…
Фактически Лекамю и Сотэн были единственными французами, присутствовавшими на свадьбе Жерома и Бэтси. И очень скоро стало ясно, что скандала не избежать. Информация даже во времена парусных кораблей распространялась довольно быстро, и уже через две-три недели Наполеон узнал о том, что брат посмел его ослушаться.
А пока же молодые предприняли свадебное путешествие на север страны, в Нью-Йорк, где они провели самые счастливые пятнадцать дней своей жизни.
«Любовь для праздного человека — занятие, для воина — отдых, для государя — подводный камень».
(Наполеон Бонапарт)* * *
На их беду уже в конце января 1804 года в США было послано сообщение, в котором от имени Наполеона говорилось, что Жером обязан срочно вернуться во Францию и не иначе, чем на французском военном корабле.
18 февраля 1804 года популярная газета «Журналь дэ деба» (Le Journal des débats) сообщила своим читателям следующее:
«Можно прочитать в некоторых английский газетах, что Жером Бонапарт, брат первого консула, женился в Балтиморе на мадемуазель Элизабет Паттерсон, старшей дочери господина Уильяма Паттерсона, богатого торговца этого города. Эти неверные новости о Жероме Бонапарте появились год назад, что позволяет сомневаться в их правдивости».
На самом деле, узнав о несанкционированной женитьбе своего младшего брата Жерома, Наполеон пришел в неописуемый гнев, хотя всего несколькими годами ранее, когда он был простым генералом без работы и особых перспектив, он наверняка счел бы подобный брак неслыханной удачей.
Результат: Жерому было приказано немедленно вернуться во Францию. Но приказы старшего брата пока не действовали на Жерома, как на него, впрочем, не действовали и никакие другие приказы. Возвращаться во Францию он явно не торопился. Фрегат «Преследующий» в марте 1804 года отправился в Европу без него, а сам он ответил министру иностранных дел Шарлю-Морису де Талейран-Перигору письмом следующего содержания:
«Я очень сожалею, что не узнал раньше о намерениях моего брата, так как я должен был воспользовался фрегатом „Преследующий“, который отбыл за несколько дней до получения вашего письма!»
А потом он написал своей матери:
«Мои письма, в которых я сообщал вам о своей женитьбе, до вас, несомненно, дошли, моя дорогая мамочка. Эта новость должна была вас удивить, но, когда вы узнаете мою жену, я надеюсь, вы одобрите мой выбор».
Однако влюбленный Жером напрасно думал, что легко отделался, и очень скоро до него дошло, что его брак не пришелся по вкусу Наполеону. А дошло вот почему — в июне его «ходячий кошелек» Луи-Андре Пишон получил от Наполеона приказ прекратить всякое финансирование новобрачных. Более того, он приказал своему морскому министру Декре, чтобы было запрещено «всем капитанам французских судов принимать на борт молодую особу, с которой соединился браком гражданин Жером, таким образом, чтобы она никак не смогла прибыть во Францию, а если и прибудет, то чтобы она не смогла высадиться, а была бы немедленно отослана назад в Соединенные Штаты».
* * *«Не потому великие люди стали велики, что им служило счастье. Нет, счастье им служило потому, что они были великие люди и умели овладевать счастьем».
(Наполеон Бонапарт)А 18 мая 1804 года Наполеон принял на себя предложенный ему титул императора французов, и, таким образом, результатом Великой французской революции стала наследственная монархия, то есть то самое, с чем она боролась. Для Жерома это означало, что он перестал быть гражданином Бонапартом, а превратился в «принца крови». Но, к сожалению, это ничего не изменило в отношении его брата к его жене. Более того, это-то все и усугубило.
Горе Жерома не поддается описанию, но он решил продолжать борьбу за свое счастье. Впрочем, борьба — это, пожалуй, слишком громкое слово. Жером был по натуре слабым и избалованным человеком, просто не умевшим отстаивать свое мнение, которого очень часто он и не имел. Где ему было тягаться с Великим Наполеоном…
Сходя с ума от любви, Жером еще какое-то время продолжал прибегать к уверткам. Но новости из Франции тем временем становились все более и более угрожающими. В начале августа прибыло сообщение о готовящейся коронации Наполеона и о возможном исключении Жерома из всех возможных списков по линии наследства. Кроме того, Талейран открытым текстом сообщил ему:
