Вадим Бурлак - Русская Америка
Тем что сработали,
Как здесь хлопотали,
Ум патриотов уважим потом…
Гимн Русской Америки, сочиненный Александром Андреевичем Барановым«Ко взаимному доброму согласию»
О начале славной деятельности первого правителя Русской Америки свидетельствует документ, подписанный в Охотске в августе 1790 года: «…мы, нижеподписавшиеся рыльский именитый гражданин Григорий Иванов сын Шелехов, каргопольский купец иркуцкий гость Александр Андреев сын Баранов постановили сей договор о бытии мне, Баранову, в заселениях американских при распоряжении и управлении Северо-Восточной Компании, тамо расположенной…»
Согласно этому договору, состоящему из 12 пунктов, Александр Андреевич принимал обязательства, что в Америке он не будет обижать местных жителей и подчиненных ему русских, «…но изыскивать всевозможные и на человеколюбии основанные средства со всевозможным решением по взаимному доброму согласию, грубых же и в варварских жетокосердых обычаях заматеревших — остерегощать и проводить в познание».
Новоиспеченный первый правитель Русской Америки возглавил команду русских промышленников из 192 человек и вскоре после подписания договора отправился на Алеутские острова.
В тот год Баранову исполнилось сорок четыре года. Он уже приобрел огромный опыт в коммерции, в налаживании производства. Но возглавлять колонии вдали от родины, в окружении неизвестных племен ему еще не приходилось.
Не случайный выбор
Почему Григорий Шелехов решил назначить на столь ответственный пост именно Баранова? В 1790 году таких предприимчивых, как Александр Андреевич, купцов, обосновавшихся в Сибири, тогда было немало.
Спустя двенадцать лет мичман Гавриил Давыдов, служивший в Российско-американской компании, оставил словесный портрет: «Баранов ростом ниже среднего… белокур, плотен и имеет весьма значущие черты лица, не изглаженные ни трудами, ни летами, хотя ему уже пятьдесят шестой год.
Дикие, живущие в отдаленности, приезжают иногда смотреть его и дивятся, что столь предприимчивые дела могут быть исполняемы человеком столь малого росту».
Шелехов слышал о Баранове задолго до их первой встречи в 1790 году. От олонецких купцов Григорий Иванович знал, что у себя в Каргополе еще в юности Баранов слыл и плясуном, и песенником, и «на забавные выдумки гораздым». Читать и писать он научился у каргопольского дьячка, а затем занялся самообразованием.
В зрелые годы Александр Андреевич писал статьи, изобретал и даже стал членом Вольного экономического общества. Несколько лет Баранов был управляющим «питейными сборами в Сибири».
В 1804 году государственный деятель и один из основателей Российско-американской компании Николай Петрович Резанов писал: «Если славить Ермака и Шелехова, то Баранов станет не ниже их, ибо он удержал и упрочил владения Шелехова и до возможной степени просветил и образовал народ ему вверенный».
Среди купцов и промышленников Александр Андреевич слыл человеком порядочным, честным и умевшим добиваться своего.
Словом, в своем выборе «начальника» Русской Америки Шелехов не ошибся.
«Не доброе начало»
Не легким оказался путь Баранова в Новый Свет. Григорий Шелехов выделил ему свой галиот «Три Святителя» под командованием Дмитрия Бочарова. Как впоследствии вспоминал Александр Андреевич: «Океан и Америка сразу решили испытать меня…»
Вблизи острова Уналашка (Уналяска) судно потерпело крушение. Этот остров находится на востоке Алеутской гряды и после 1867 года принадлежит США. Открыт он был русским мореходом Семеном Глотовым в середине XVIII века.
«Не доброе начало пусть обернется дальнейшей удачей» — так оптимистически отозвался впоследствии Баранов на кораблекрушение галиота «Три Святителя». А Шелехову он написал о своем приключении: «Судьба преследовала меня несчастьями. Может быть, увенчает конец благими щедротами или паду под бременем напряженных ее ударов…»
При кораблекрушении погибли почти все припасы. Зиму Баранов и его спасшиеся товарищи провели на острове Уналашка. Жили в землянке, питались впроголодь тем, что удавалось добыть охотой. Большинство участников экспедиции страдало от болезней. Несмотря на мучительную лихорадку, новый правитель Русской Америки составил коллекцию шкур добытых птиц и зверей, искал полезные ископаемые, записывал сведения о жизни и традициях уналашкинских алеутов и даже добывал соль из морской воды.
Весной 1791 года Баранов и его товарищи из остатков своего разбитого судна соорудили три байдарки. На них продолжили путь к месту назначения на остров Кадьяк. Там Александр Андреевич принял управление русскими колониями.
Согласно предписаниям и по собственной инициативе
Главное поселение русских на Кадьяке находилось в Трехсвятительской гавани. Однако после землетрясения и цунами, которые произошли еще в 1788 году, оно было почти полностью уничтожено.
Баранов решил построить жилые дома, производственные помещения и контору правителя в более благоприятном и безопасном месте. Штурман Дмитрий Бочаров рекомендовал побережье залива Чиниан, расположенное в восточной части Кадьяка.
В честь наследника престола (будущего императора Павла I) новое селение назвали «Павловской гаванью».
Энергия и организаторские способности Главного правителя колоний изумляли и туземцев, и русских. Вскоре благодаря Баранову на Кадьяке появилось медеплавильное производство. На берегах Кенайского залива началась разработка угля. На островах Алеутской гряды и на Аляске стремительно возводились новые русские поселения, верфи и мастерские.
Баранов уделял большое внимание организации научно-исследовательских экспедиций для изучения Алеутских островов и материковой части Америки. В некоторых экспедициях участвовал сам.
С годами он также значительно расширил торговые связи в тихоокеанском районе, особенно с Китаем, Калифорнией и Сандвичевыми островами.
Конечно, в своих деяниях в Новом Свете Баранов опирался на предписание, полученное от Компании, но во многом проявлял инициативу и изобретательность. Он не боялся, что его обвинят в своеволии, хотя такие попытки со стороны акционеров Компании и чиновников случались.
Среди пунктов предписания, полученного Александром Андреевичем, были:
«…Обратить особое внимание на исследование американского материка в этнографическом, статистическом и гидрографическом отношениях, и на тщательное и, по возможности, подробное изготовление всех открытых земель.
…Обратить особое внимание на хлебопашество, скотоводство и различные руды металлов, солей и т. д. и сообщить замечания свои по этому предмету.
…Обратить особенное внимание на учрежденную уже школу, и доставить вообще сведения об успехах распространения просвещения, и охотно ли учатся туземцы. При том составить каталог книгам, имеющимся в кадьякской библиотеке, из числа доставленных туда Шелеховым, дабы главное правление могло пополнять эту библиотеку недостающими и вновь издаваемыми сочинениями, как на русском так и на иностранных языках.
…Доставить сведения какие в настоящее время производятся в колониях мастерства и рукоделия и в каких мастерах, также и инструментах имеется надобность, дабы компания могла их выслать немеделенно.
…Имея в виду, что в колониальных водах водятся киты в изобилии, сообщить какое число китов ежегодно выкидывает на Кадьяк и на Уналашку, какой они величины, сколько примерно может быть добыто из них жиру, усов и прочаго, — присовокупить к тому замечания об удобнейших к этой ловле способах…»
Подобные предписания и распоряжения со множеством пунктов поступали Баранову от руководства Компании едва ли не каждый год. Вероятно, у многих на его месте опустились бы руки. За что браться в первую очередь? Как успеть все исполнить?..
Но Александра Андреевича не пугал колоссальный объем работы. К тому же он умудрялся заниматься делами, не свойственными правителю колоний: проводил химические опыты, изобретал лекарства от цинги и других болезней, добывал скипидар, гнал водку из ягод. Он лично проводил перепись аборигенов, внедрял в русских селениях животноводство, собирал минералы и растения.
А еще… — сочинял песни! Правда, до нашего времени сохранился текст лишь одной — «Стройтесь, зданья, в частях Нова Света!..». При этом Баранов успевал читать все книги, которые доставлялись из России.
О результатах первых лет своей деятельности в Америке Александр Андреевич писал: «…Через меня впервые северная страна разведана и описана с перешейком поднесь пять жил (т. е. пять поселений) народов надеясь и далее под матерой землей зделать открытия; Чугацкая губа так же вся мною приведена впервые под державу Российскую и до самой бухты Якутат (юг Аляски) и за оную…»
