Бранимир Станоевич - Усташский министр смерти - анатомия преступления Андрия Артуковича
Людей охватила паника. Они поняли, что их ждет. Наиболее смелые среди обманутых попытались вырваться из кольца усташей. Многим это удалось - около 400 человек сбежали. Оставшихся 1800 человек с трудом вместила в себя тюрьма в Соколане. В ней сербы провели всю ночь, они ждали самого худшего.
На следующий день все стало ясно. Особенно когда их стали заталкивать в грузовики, а затем привезли в Глину и заперли в православной церкви.
Известный усташ ЙОСИП МИСОН, один из главных участников этой бойни, рассказывал:
"Я собрал в районе Вргинмост около двух тысяч сербов под предлогом крещения. Затем я приказал пулеметчикам окружить их и отправить на грузовиках в район Глины, где они были уничтожены".
Впечатляюще звучит рассказ ФРАНЦА ЖУЖЕКА, католического священника церкви св. Ивана в Глине:
"Я вспоминаю этот день по церковным книгам. Сербов везли через город на грузовиках и автобусах из района Вргинмост. Их свозили в православную церковь, а затем везли дальше в Хаджер и Прекопу, где их убивали. В тот день один из сербов, которых впоследствии заточили в церкви, позвал меня посмотреть, как там все выглядит. Я пришел и увидел битком набитую людьми церковь, в которой стоял спертый воздух, так как многие вынуждены были справлять нужду прямо там же, и некоторые теряли сознание от духоты. Церковная утварь была повреждена, многое было уже уничтожено. Увидев меня, они, не скрывая страха, спрашивали, что с ними будет. Я не могу сказать точно, сколько людей было заперто в церкви, но судя по тому, что православная церковь по размерам была такой же, как и католическая, думаю, что там могло находиться до 700 человек".
Особенно тягостное впечатление производит свидетельство АНТУНА ГРЕГУРИЧА, строителя из Юкинаца:
"Я видел, как сербов на грузовиках привозили в церковь, а затем их везли в Глинско-Ново-Село и там убивали. В одном грузовике я увидел торговца Малбашу из Вргинмоста, кажется, его звали Джуро. О том, что их везли в Глинско-Ново-Село, я понял в тот вечер из разговора убийц-усташей Янко Кихалича, Николы Крешталицы и Пайи Крешталицы в закусочной Зибара в Юкинаце. Они говорили, что сербов убивают в Глинско-Ново-Селе. Усташи принесли что-то, завернутое в бумагу, они показывали этот сверток посетителям, а затем Янко Кихалич потребовал у жены хозяина Лерки Зибар масла, чтобы зажарить сердце. В ответ на ее вопрос, что это за сердце, они начали хохотать и рассказали, что это сердце серба, которому они в ГлинскоНово-Селе нанесли семь ран; потом, бросив его на землю, рассекли ему грудь и вынули сердце, которое еще билось в их руках. Поскольку потрясенная жена хозяина не захотела выполнить это требование, они снова завернули сердце в бумагу. Дальше я уже не помню, что было..."
Об этом зверстве вспоминает и ЛЕРКА ЗИБАР, учительница из Юкинаца:
"Я не помню точно, когда это случилось. Думаю, что в конце июля 1941 года, под вечер. Перед нашей закусочной остановился грузовик, и из него вышли усташи Янко Кихалич, Стево Крешталица и Пайо Крешталица. Они были пьяны. Ввалились в закусочную. Через некоторое время Янко Кихалич постучал в дверь кухни, где я находилась, требуя, чтобы я дала ему горячей воды. На мой вопрос, зачем ему горячая вода, он ответил: "Вот тут у меня человеческое сердце, можешь посмотреть". Моя падчерица Вера Зибар - тогда ей было 12 лет - прибежала на кухню и стала упрашивать меня не разрешать жарить это сердце. Посетители, присутствовавшие в закусочной в то время, позже рассказывали, что вместе с сердцем в свертке находились и человеческие глаза, но я их не видела. Меня охватил ужас, и мы с мужем выпроводили их на улицу, закрыли закусочную..."
Однако усташи не всех убивали подобным образом. По словам свидетелей, им надоедало однообразие.
Рассказывает АНДРИЕ ШОЛНЕКОВИЧ:
"Последняя группа осталась в церкви. Я не знаю, сколько их было там, но в городе ходили разговоры, что несколько сот человек. Церковь была набита битком. С жертвами расправились в разгар полевых работ, в ночь с 29 на 30 июля 1941 года".
"В то время,- вспоминает АНТЕ ШЕШЕРИН из Глины,- я работал на городской электростанции. Думаю, что было около 23 часов, когда ко мне подошел Никола Шафар, в прошлом крестьянин из Кихалаца, торговавший до недавнего времени железнодорожными шпалами, ставший усташом, который был известен своими зверствами. Он приказал мне отключить электрическое освещение в городе и не включать без его разрешения. Я сразу же отключил освещение и спустя некоторое время вышел из здания, чтобы посмотреть, что происходит на улице. Мне бросилось в глаза, что фасад церкви время от времени освещается прожектором. Часа через три вернулся Шафар и велел снова включить освещение в городе, что я и сделал".
Тем временем в глинской церкви разыгралась трагедия, повторявшаяся и в последующие дни, которую трудно описать словами, хотя это и пытались сделать оставшиеся в живых свидетели.
Вот что рассказывает ИВАН ПАЦИЕНТА, портной из Глины:
"... Я жил за церковью. Выглянув вечером из окна, я заметил, что пространство перед церковью было освещено. Слышны были доносившиеся оттуда глухие стоны... На следующее утро перед церковью я обнаружил лужи крови..."
Свидетелю МАТО БАКШИЧУ, столяру из Глины, удалось увидеть гораздо больше:
"... Я жил в пятидесяти метрах от бывшей православной церкви,- вспоминает Мато Бакшич.- Около девяти часов вечера я заметил из своего окна, что из церкви грузовиками вывозят людей. Затем я услышал, как из церкви доносились крики и стоны, похожие на завывания зверей или рев забиваемого скота. Выдержать это было трудно, и я отошел от окна. Но моя семья, все мы не могли заснуть от проникавших в нашу квартиру непрекращавшихся криков. Подойдя снова к окну, я увидел, что эти изверги выносят людей одного за другим из церкви, сваливая их в кучи. После этого их грузили на машины и увозили. Некоторых усташи убивали прямо перед церковью. До меня доносились приказы:
- Подыми ему рубашку! Где там у него сердце?
После чего слышался хриплый стон жертвы.
Они бросали несчастных в грузовики - один усташ хватал жертву за ноги, другой за руки, третий поддерживал посредине - до тех пор, пока не заполняли их доверху. Мне неизвестно, откуда были эти люди, но потом в городе говорили, что их пригнали из Вргинмоста или Топуско, чтобы перекрестить из православной веры в католическую".
Мато Бакшич вспоминает одну подробность за другой:
"Около полуночи мы с женой заметили, как из церкви вышел усташ с засученными рукавами. Его руки были окровавлены. В правой руке у него был нож. Не сдержавшись, моя жена спросила его:
- Что происходит в церкви?
Приостановившись, он коротко бросил в ответ:
- Режем.
- Кого режете?
- Сербов режем. До тех пор, пока не вырежем их всех до одного, нам, хорватам, спасения не будет.
Тогда и я вмешался в разговор:
- Почему это нам не будет спасения?
На это он только сказал:
- Хватит, я в эмиграции натерпелся".
Свидетельствует ЙОСИПА ШАРИЧ, домохозяйка из Глины. Вот как она вспоминает ту кровавую ночь:
"В ту ночь, когда происходила расправа, я была в доме усташа Янко Будака, который в тот день умер естественной смертью. Кроме меня, там были Мара Клаич и Драга Ликар. Около часа ночи в дом вошли трое усташей в форме, их одежда и обувь были в крови, в руках у них были окровавленные ножи. Подойдя к телу умершего, они подняли вверх свои ножи и стали размахивать ими, повторяя:
- Мы отомстим за твою хорватскую кровь!
В ответ на наш вопрос, почему они в крови, усташи сказали, если мы хотим знать, чтобы шли с ними. Подойдя вместе с ними к церкви, я увидела груды умерщвленных людей, вся земля вокруг была залита кровью. В церкви, которая время от времени освещалась прожектором, я тоже увидела убитых, слышались крики и стоны людей. Обращаясь к очередной жертве, один усташ спросил:
- Ну, куда тебе всадить нож?"
По свидетельству ДУШАНКИ БРЕКИ из Глины, это убийство совершили усташи из 13-й "сотни смерти". Об этом ей сказал Мича Михалец, который также находился в Глине, а затем в составе трудового батальона был переведен в Загреб. В числе тех усташей был и некий Зунац, который в 1943 году был жандармом в Петрине, а также механик Йосип Буткович из Беловара, который хвастался перед Душанкой Брекой, как он расправлялся в церкви с людьми, выкалывая некоторым из них глаза.
В этой бойне участвовало около пятнадцати усташей. Некоторые проявили при этом особую жестокость.
Проходивший в ту ночь мимо православной церкви ИГНАЦ ХАЛУЗА из Глины вспоминал:
"Я видел, как Йосип Мисон снимал с жертв одежду и бросал в корзину. Когда я шел парком, мне навстречу попался человек в гражданском, с засученными рукавами, руки его были в крови. Он попросил закурить. Я ответил, что у меня нет сигарет. Тогда он позвал меня в православную церковь. При входе возле забора я увидел около пятнадцати усташей, которые пили ракию. Из церкви вдруг раздался голос мальчика:
