KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Андрей Савельев - Как убивали СССР. Кто стал миллиардером.

Андрей Савельев - Как убивали СССР. Кто стал миллиардером.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Савельев, "Как убивали СССР. Кто стал миллиардером." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Сцена была переполнена декорациями и героическими персонажами.

Утренняя картина массового народного гулянья вдоль баррикад перед Белым Домом с фотографиями на память около танков на фоне голубого неба говорила: совершеннейший спектакль! Но, очевидно, это было видно только со стороны. Участники массовки фальши не замечали, они наслаждались призраком свободы!

С12.00 здесь начался непрекращающийся многочасовой митинг. Большой праздник требовал большого шума. Снова выступил Ельцин, потом появился вернувшийся из дальних мост отдыха Гавриил Попов. Позднее раскалившийся микрофон радио российского парламента плотно занял Сергей Станкевич. Он же первым объявил, что в ближайшее время может быть предпринята попытка штурма Белого Дома.

Станкевич умел в нужный момент оказаться в нужном месте при микрофоне и информации. Во время путча 1991 i ода он стал глоткой сопротивления ГКЧП. Победа была добыта горлом: у ГКЧП не было ни слов, ни дел, а у ельцинистов было много словоохотливых сторонников. Вся информация на пространство вокруг Дома Советов транслировалась узнаваемым голосом, Станкевич через усилители проникал и души защитников Белого Дома. Любая поступавшая информация и дезинформация принималась сначала с голоса Станкевича.

Человек работал в поте лица, понимая, что такой возможности для набора политического веса у него больше может не быть. Станкевич просчитался: не подкрепил недолговечную любовь толпы солидным административным весом. Но он не справился и с управлением толпой. Когда Боровой со своими брокерами, отмечая провал августовского «путча», принял решение снести памятник Дзержинскому на Лубянской площади, Станкевич пытался остановить толпу. Он кричал, что «железный Феликс» может свалиться и пробить своды метро. В его распоряжении были мощные динамики, но толпа не хотела слушать своего вчерашнего кумира. Под покровом ночи обстановку разрядили те, кто действительно выиграл в августе: «железного Феликса» демонтировали с помощью мощной строительной техники номенклатурные хозяйственники — на тот момент криминально-мафиозные, а всего через несколько месяцев — олигархические круги.

Станкевич назвал «хунвейбинских специалистов по сносу памятников» случайными людьми (телебеседа 27.08.91). Но случайным в этом спектакле оказался все-таки сам Станкевич, получивший от Ельцина за свои микрофонные страдания лишь пост советника. И выше этого невнятного статуса он уже никогда не поднимался.

Телеведущий (кто-то из легких фигур номенклатуры) в передаче об августовских событиях заискивающе напомнил, что 20 августа господин Станкевич лучился уверенностью в победе. И Станкевич разыграл предложенную комбинацию, кокетливо отрицая такой примитивный образ.

За внешней уверенностью, как оказалось, скрывался глубоко переживающий человек. Он, как выяснялось на глазах телезрителей, был уверен в установлении полувоенного режима на 5–7 лет. То есть принял спектакль всерьез. Зрители жаждали на политической сцене именно таких героев, и им было неинтересно, что творится за кулисами. А для Станкевича закулисная игра оказалась, в конечном счете, слишком сложной.

К вечеру 20 августа Ельцин, поговорив по телефону с президентом США Дж. Бушем и премьером Великобритании Мейджором, стал звонить председателю ВС СССР А. Лукьянову (через двое суток тот будет объявлен «главным идеологом переворота»). Лукьянов, сославшись на министра обороны Язова и шефа КГБ Крючкова, сказал, что ни о каких планах штурма Белого Дома ему неизвестно. Тут же с Ельциным связался и глава ГКЧП Г. Янаев, заявивший, что ему тоже неизвестно о каких-либо планах штурма и что он готов отменить такой приказ, если он где-либо существует. Все эти переговоры тогда никому известны не были, и ГКЧП клеймили с невероятным усердием, ожидая штурма, многократно обещанного Станкевичем.

Совсем уж погружаясь в бред, информационные агентства сообщили, что руководящий «обороной» Белого Дома генерал-полковник К. Кобец направил невесть откуда взявшегося «верховноглавнокомандующего казачьими силами России» в конный полк киностудии «Мосфильм» для получения лошадей и оружия, «необходимых казакам для защиты Президента России».

Информационная истерия нарастала. Всюду искали танки. А между тем, начался вывод войск из столицы. Мне довелось в ночь с 20 на 21 августа пройти маршрутом от Моссовета до Белого Дома. Я опасался, что нарвусь на патрули и буду арестован. Проходя по безлюдным улицам, я заглядывал за угол на каждом повороте. И с изумлением обнаруживал, что на улицах нет никого: подступы к Белому Дому были совершенно свободны. Жертвенная толпа мокла перед зданием парламента под обильным дождем совершенно впустую. За нарушение комендантского часа никого не преследовали, Москва мирно смотрела августовские сны, а военные контингенты тихо покидали столицу.

Ожидая штурма, защитники парламента выстроились вокруг здания плотными рядами и наладили жесткую пропускную систему. По радио голосом Станкевича транслировались сообщения — одно страшнее другого. Люди изматывали себя в крайне взвинченном состоянии, считая, что совершают подвиг и в любой момент могут погибнуть. Я смотрел на этих стоящих «живым кольцом» людей, недоумевая: зачем все это? Если оборонять парламент, то зачем же превращаться в пушечное мясо? Если не от кого оборонять, зачем тут мокнуть?

Я обошел все эти «живые баррикады», все время предъявляя удостоверение депутата Моссовета. На меня смотрели с недоверием, но запретить проход не решались. Однако меня все-таки настойчиво пригласили к какому-то человеку в военной форме, который стоял на каком-то ящике и озирал людей вокруг с видом Наполеона. Изучив мое удостоверение, он не нашел в нем ничего подозрительного, но подозрения насчет меня у него, видимо, остались. Тем не менее, повода для каких-то распоряжений на мой счет у него не было, и я был отпущен свободно бродить среди странных композиций из человеческого материала.

Увидев у парламента только коллективный психоз, я отправился обратно в Моссовет. По пустынным улицам, уже никого не боясь и в полной уверенности, что народ просто обдурили.

В Моссовете в тот день энергично заработал штаб по чрезвычайному положению, собиравший сведения о перемещениях военной техники по городу и занимавший значительную группу депутатов разговорами на эту тему. Три человека беспрерывно отвечали на телефонные звонки, пытались связываться то с Белым Домом, то с командующим Московским военным округом, то с военным комендантом. Еще человек тридцать напряженно слушали радио, обсуждали слухи, переполнявшие эфир, и анализировали прогнозы, переполнявшие головы. Организовывать полезную деятельность было некому, и немногочисленные депутаты просто ждали появления вооруженных людей, безотчетно желая пострадать и прославить себя участием в сопротивлении.

Героизм в депутатские сердца нагнетался потоками дезинформации, поступающей по радио из Белого Дома. Целые дивизии входили в город и бесследно исчезали в нем, колонны танков то и дело готовились к штурму, со всех сторон надвигался ОМОН. Пугая друг друга этими слухами, депутаты и разные «специалисты» по военным делам переполнялись гордостью за собственную стойкость.

Многие московские депутаты пытались работать в индивидуальном порядке на баррикадах, в штабе обороны Белого Дома, в районах. Но оказалось, что «родная мэрия» не собирается делиться славой подавления «путча» с депутатами. Этот подвиг должен был совершить аппарат и только аппарат. Черновая работа активистов-энтузиастов должна была потонуть в общем торжестве демократии. Так и получилось: славы на всех не хватило, и многим из тех, кто тогда думал, что защищает демократию, через очень короткое время был присвоен титул «красно-коричневых».

Бюрократия свое дело знала. Она не терпела праздношатающихся масс. А потому замещающий мэра Лужков поторопился издать распоряжение о прекращении допуска в Моссовет кого-либо, кроме депутатов. Добровольные помощники, решавшие, к примеру, задачу доставки бетонных блоков к Белому Дому, проникали в Моссовет только после напряженных разговоров депутатов с начальником охраны. Впрочем, эти бетонные блоки не пригодились. Зачем городить настоящие укрепления, чтобы через пару дней тратиться на их разборку?

Своеобразно действовал и сам мэр Г. Попов, на небольшом совещании предложивший депутатам не подставлять лбы под пули и идти спать домой. Сам же Гавриил Харитонович обещал оставаться в Моссовете с небольшой группой до конца (то ли дня, то ли дней своих), но после депутатского собрания тут же уехал в Белый Дом. Тоже за славой и подальше от беззащитного и полупустого Моссовета. Охрана Моссовета, присланная Грачевым, которую все приняли за войска ГКЧП, была снята. Несколько милиционеров могли защитить Моссовет только от случайных посетителей. Зато начальник ГУВД Мыриков предупредил работников мэрии о готовящемся штурме красного здания на Тверской, и чиновники ретировались столь быстро, что даже не известили об опасности депутатов. Только спасающийся бегством любимец Попова, ныряя в автомобиль, случайно привлек к себе внимание воплями: «Сейчас здесь такое будет!» Так и сидели то ли испуганные, то ли обрадованные депутаты в своем штабе и готовились принять мученическую судьбу. Депутат-журналист, отправляясь к Белому Дому, надевал бронежилет, и на его лице появлялась грустная решимость пойти на смерть. У тех, кто бронежилета не имел, лица были более спокойными.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*