Лев Соцков - Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера
В преамбуле записки, направленной Генсеку ЦК ВКП(б) Сталину и Председателю СНК Молотову, так и значилось: агентурный материал об активизации японской разведки в работе по СССР из стран Ближнего Востока.
В ней констатируется, что японцы существенно усилили работу своей разведки по Советскому Союзу с территории Турции, Ирана, Афганистана. Ими приобретается агентура в зарубежных организациях мусаватистов, грузмеков, горцев и туркестанцев (так в тексте) с целью ее последующей заброски в родные места. Ставится задача подготовки диверсионных актов, пропагандистской обработки населения и организации партизанских отрядов на случай чрезвычайной ситуации, проще войны.
Особенно выделены значительные услуги, которые оказываются японцам руководителем эмигрантской группы «Кавказ» Г. Бамматом, подробно излагается ход совещания его сторонников, состоявшегося в Париже с участием японских представителей. Последними политическая цель определена как содействие отторжению Кавказа от СССР, а задача эмиграции на данном этапе — как активное участие в разведывательно-диверсионной работе в Закавказье и на Северном Кавказе. Японцев, в частности, интересовали возможности осуществления диверсий на бакинских нефтепромыслах.
В Иране, говорилось в документе, японской разведке удалось создать каналы заброски на советскую территорию агентов родом из кавказского и среднеазиатского регионов, которым поручается сбор многоплановой разведывательной информации. Названы фамилии лиц, которые привлечены японцами к сотрудничеству, но впоследствии арестованы органами госбезопасности и дали признательные показания.
Японский военный атташе в Тегеране Фугучи поручил агенту из числа эмигрантов выяснить в Союзе следующие вопросы: настроение населения на Кавказе и в Туркестане, состояние воинских частей, расквартированных там, отношение гражданских лиц и военных к действиям Японии на Дальнем Востоке.
С территории Афганистана работу против СССР с использованием возможностей эмиграции из Средней Азии ведет военный атташе Японии в этой стране Миязаки. Японский военный разведчик привлек к сотрудничеству выходцев из этого региона. Я поставил перед ними задачу подготовки диверсионных отрядов, которые будут задействованы сразу после начала японско-советской войны.
В другом спецсообщении отмечалось, что Миязаки и Фугучи проявляют повышенный интерес к бывшим авторитетам басмаческого движения в Средней Азии, которые обосновались в Иране и Афганистане. По заданию Миязаки члены Туркменского национального объединения Усман Ходжа и Бехтиар Бек имели свидание с басмачами Аулие Ходжой и Мухитдином Бай Камаком, которые затем были представлены японцу. Миязаки попросил их проводить работу на севере Афганистана в местах концентрации бывших участников басмаческого движения, имея в виду перспективу воссоздания басмаческих формирований.
Фугучи дал своей агентуре аналогичное задание по туркменской эмиграции в Астрабадской области Ирана.
Из всех этих фактов и многочисленных высказываний японцев следовало, что ими осуществляется комплексный план подготовки мер на случай большой войны Японии с Советским Союзом, чего они от своих помощников, собственно, и не скрывали. Такого рода оценки официальных японских представителей, военных атташе, пусть и сделанные в сугубо доверительном порядке, безусловно, требовали внимания НКВД и информирования политического руководства СССР, что и делалось.
Докладывалось далее, что продолжает свою активность горско-закавказская организация «Кавказ» во главе с Г. Бамматом, куда входят и грузинские представители Авалошвили, Амираджиби, Квинитадзе. Стало известно, что, информируя коллег о своих контактах с японцами, Баммат сказал, что помимо военного атташе он имеет выход на представителя японского МИД в Берлине, которому поручена работа по Кавказу. На рассмотрение японцев представлен меморандум об отношении кавказцев к сотрудничеству с Японией во имя достижения общих целей. Ему на упомянутом уровне заявлено, что, фигурально выражаясь, после первого же выстрела на русско-японском фронте кавказская организация будет признана воюющей и союзной Японии стороной и ей будут предоставлены все необходимые средства для борьбы с Советами за освобождение Кавказа.
Из поступавшей в Центр информации выяснилась любопытная деталь. Японцы, контактируя с эмиграцией, были крайне обеспокоены ее взаимоотношениями с турецкими официальными властями. Они полагают, что договоренность на этот счет предопределяет успех дела. Очевидно, сами они не хотели вылезать с подобными делами на высокие турецкие инстанции, желая, чтобы эмигранты сами договорились с компетентными турецкими службами.
Один из активных членов группы «Кавказ» Хасмамедов пояснил японцам суть дела так: «В последнее время отношения Турции и СССР охладели, но Турция не может позволить себе открыто работать против северного соседа. Поэтому в нашей работе необходима полнейшая конспирация с тем условием, что обо всех более или менее серьезных шагах мы будем своевременно осведомлять турецкие власти. Главное — это уберечься от советских агентов, иначе мы работать не сможем и только поставим турецких друзей в неловкое положение». Японцы согласились, что все это так, но г-ну Баммату надлежит самому обо всем договориться с турками, а за ними, японцами, дело не станет с точки зрения как финансовой поддержки, так и советов по конкретным вопросам.
Когда Баммат, выезжавший вместе с Амираджиби в Берлин для встречи с руководством ряда германских ведомств, возвратился в Париж, то собрал актив, чтобы проинформировать о состоявшихся переговорах. От своего источника разведка получила полную информацию о сделанном Бамматом сообщении. По указанию руководства НКВД была подготовлена соответствующая записка в ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров, которая ушла в оба адреса 19 декабря 1938 г. В ней приводится диалог Баммата с другими участниками совещания.
Габашвили:
— Вопрос кавказской независимости интересует Германию одну или же в этом вопросе есть какая-то общность между немцами и турками?
Баммат:
— Само собой, что кавказский вопрос интересует оба государства, в этом вопросе есть контакт между некоторыми турецкими кругами и немцами.
Габашвили:
— Известно ли нам содержание переговоров с этими кругами? Я хочу сказать, возможно ли без нашего ведома и за наш счет какое-либо соглашение между этими двумя государствами?
Баммат:
— Нам известно все, что касается этих переговоров. Немцы держат нас в курсе дела, а турки относятся к нам с большим доверием. Ахмерели и Амираджиби представляют нас в этих переговорах.
Чачишвили:
— Можно ли нам знать характер этих переговоров? Баммат:
— Разумеется, переговоры касаются нашей родины и роли, которую должна сыграть Турция в деле освобождения Кавказа. О деталях пока говорить преждевременно.
Джакели:
— Требует ли Турция территориальных уступок?
Баммат:
— Об этом не было разговора. Турки требуют от кавказцев только признания существующих границ как окончательных.
Гегелия:
— Каковы интересы Германии, что она требует от нас взамен помощи, которую она готова нам предоставить?
Баммат:
— Интересы немцев на Кавказе экономического характера, об этом, полагаю, говорить излишне. Я не думаю, что мы, кавказцы, можем отказать государству, которое ставит своей целью освобождение нашей земли, в экономических выгодах и для себя и для нас.
Гегелия:
— Мне и другим ясно, что у немцев есть экономические интересы помочь такому богатому краю, как Кавказ. Я хотел бы знать, что мы, эмигранты, можем сделать для Германии и какая роль нам предназначена в этом деле.
Баммат:
— Мы должны нашей пропагандой создать благоприятную почву для кавказско-немецкого сотрудничества, а конкретная линия нами пока еще не разработана.
В заключение Баммат заявил, что кавказский вопрос в Германии поставлен блестяще, на Нюрнбергском съезде национал-социалистов делегаты «Кавказа» занимали места почетных гостей. Комментируя Мюнхенские соглашения, он сказал, что, к несчастью, англичанам и французам удалось предотвратить военное столкновение, которое неминуемо кончилось бы поражением этих держав плюс СССР. В результате дело освобождения отложено, но оно остается в повестке дня.
Мюнхен дает возможность лучше подготовиться к боям уже в ближайшем будущем. Главное, что немцы поддерживают кавказцев, а это залог успеха.
В ЦК было направлено спецсообщение с перечнем вопросов, которые должен был освещать эмиссар одной из грузинских эмигрантских групп, засланный в СССР из Ирана. Задание ему поставил руководитель группы, бывший генерал царской службы Гаргаретели, который, по данным Центра, сотрудничал с немецкой разведкой. Во время мировой войны он был начальником штаба корпуса русских войск в Персии. После революции предложил свои услуги иранцам, некоторое время работал в разведотделе Главного штаба армии. Как человек военный, он, очевидно, разговаривал со своими новыми работодателями на профессиональном языке.
