Александр Хинштейн - Кризис
Золото и серебро свозились к портам, переправлялись в Европу на громадных кораблях-галеонах. Галеоны тонули, их старались перехватить английские, голландские и французские пираты.
Испанские клады ищут до сих пор и не всегда без успеха. В середине 1980-х мексиканец Фишер поднял на поверхность сокровища, оцененные в 400 миллионов долларов. Они покоились на борту испанского корабля «Нуэстра Сеньора де Аточа», затонувшего в 1622 году у берегов Флориды.
Фишеру досталось более семи тысяч золотых слитков, тысячи серебряных, 230 тысяч серебряных монет, а также изумруды и прочие драгоценности.
Но каковы бы ни были потери, с 1526 по 1800 год в Испанию вывезли 2500 тонн золота и около 100 тысяч тонн серебра.
Завоевание Америки — классический пример военной авантюры и сопровождающего ее финансового кризиса. Все как всегда — в начале авантюры денег катастрофически не хватает. Как обычно, для получения нужных денег правительство портило монету.
В 1497 году появилось серебряное peso de a ocho, то есть «восьмерик». Монета достоинством в восемь прежних реалов… Отсюда и слово «песо» для обозначения валют Латинской Америки.
Как водится, удачная авантюра позволила вернуть во много раз больше, чем было затрачено. Прямо в самой Америке стали чеканить монеты. Качество чеканки было скверным, местные монеты часто называли «пластинками из серебра» — piastra d'argento. Или попросту «пиастрами».
Это и есть те самые пиастры, которые в приключенческих романах закапывают на необитаемых островах. Об этих пиастрах и кричал непутевый попугай Флинта.
Кривые и косые пластинки не устраивали Европу, их обычно сразу переплавляли. С 1537 по 1888 год было выпущено порядка трех миллиардов песо. Испанцы даже чеканили монету по заказам королей Европы. Для Франции они, например, производили луидор («золотой Луи»).
Казалось бы — вот она, заветная мечта алхимиков! На крови и костях несчастных индейцев удалось получить «философский камень» — поток золота из Америки, где, как считали доверчивые испанцы, «улицы мостят из золота, и даже бедняки возлежат на ложе из драгоценных камней»!
Если принимать всерьез старые теории богатства и бедности, Испания должна была сказочно обогатиться. Ведь добывая серебро и золото, испанцы добывали деньги. Представьте, что в наше время кто-то смог бы извлекать из рудников запечатанные в банковскую клеенку аккуратные пачки долларов!
…А все получилось прямо наоборот. Поток золота и серебра вызвал к жизни невиданный ранее грандиозный кризис: кризис перепроизводства денег.
Анжелика и король
В наше время инфляция — настолько обычное дело, что сущность ее понимают все. Нельзя, чтобы денег было слишком много! Когда деньги дешевеют, растут цены.
Но в Средние века никому это было еще невдомек. Поток драгоценных металлов уменьшил стоимость золота в 3 раза, серебра — в 5 раз. И началось то, что позднее историки назовут «революцией цен». С XVI века в Европе все стало катастрофически дорожать.
Заработная плата наемных работников росла намного медленнее, чем цены на продукты и товары. Власти даже специально сдерживали ее — думали таким способом установить справедливость и препятствовать инфляции. Антиинфляционная монетаристская политика — знакомо звучит? Примерно так, как это в наше время предлагал министр Кудрин.
Не только наемные рабочие и прислуга, но и офицеры с чиновниками оказались в трудном положении. Еще вчера высокие доходы обесценивались. Малообеспеченные семьи едва сводили концы с концами. Ведь хлеба больше не стало… стало больше денег!
Конечно, феодальное общество оставалось чудовищно несправедливым. У кого-то похлебка жидковата, в ней горошина за горошиной гоняется. А у кого-то корона узковата, бриллиантов на ней мало, и вообще все время на одном ухе держится.
«В XV столетии социальная стратификация общества стала огромной. В соответствии с расчетами Лютера, годовой доход крестьянина был около 40 гульденов, дворянина — 400 гульденов, графа, принца или короля — 4, 40,400 тысяч соответственно. Около 1500 года нашей эры доход богатого человека равнялся 100–130 тысячам дукатов; среднегодовой доход немецкого ремесленника колебался между 8 и 20 гульденами; доход Карла Пятого предположительно был не менее 4,5 миллиона дукатов. Таким образом, самый высокий доход… превышал средний доход ремесленника в 500 тысяч раз»[10].
Состояние Лоренцо Медичи в 1440 году составляло 235 137 гульденов, банкира Чиджи (в 1520 году) — около 800 тысяч дукатов, папы Юлия Второго — около 700 тысяч дукатов. Золотой дукат весил порядка 3,5 грамма. 700 тысяч дукатов — 24 500 кг золота; 760 миллионов долларов — по нынешним ценам.
Покупательная способность денег до 1500 года была, по крайней мере, раз в 20–30 больше, чем в наши дни. Опять состояние, которых в наше время буквально несколько десятков на всю планету.
Но «революция цен» била по всем. Как и бывает при любой инфляции, обесценивались вообще все виды фиксированных доходов. А это были и доходы от имений, и ренты, которые давало государство. То есть доходы дворян.
Такое люмпен-дворянство описывают в своем когда-то нашумевшем романе «Анжелика и король» Анн и Серж Голон. Огромный замок, где дует из щелей и нечем топить, вокруг — толпы буквально умирающих с голоду людей, разоренных, озлобленных и нищих; сами хозяева ходят в старой, перештопанной много раз одежде; зато поверх — горделиво красуются драгоценные украшения.
Четыре века золото везли из Америки. Это четыре столетия сплошного роста цен, разорения и обнищания дворянства. Такой затянувшийся кризис. Настолько затянувшийся, что к нему просто привыкли.
При этом хуже всех приходилось Испании. Это страшно удивляло современников, они буквально не могли понять: как же так?! Ведь именно в Испанию шел основной поток золота! Уже потом, из Испании, он расходился по другим странам Европы!
В 1576 году француз Жан Боден (1530–1596) заметил, что рост цен всегда начинается с Испании. Все дорожает именно там, а потом уже волна доходит до других стран; и чем дальше она расположена — тем позже доходит.
Жан Боден высказал невероятно смелое для тех времен предположение: причина «революции цен» именно в обилии американского золота и серебра.
В Англии Уильям Стаффорд и Джерард Малейнс сделали еще одно наблюдение: испанское золото обогащало вовсе не Испанию, а Голландию, север Франции, Англию. Гост цен на товары? Вот и выигрывали те, кто их производит. А Испания ничего не производит, а только за все платит. Как ни парадоксально, но этот кризис был вызван богатством!
Английские ученые предположили, что ценность денег не абсолютна. Она определяется соотношением количеств товаров и денег. Эта теория под названием количественной теории денег дожила до нашего времени.
Коперник Николай (1473–1543) — польский астроном и якобы атеист и враг церкви.
О том, что он был еще и экономистом, знают даже меньше, чем о том, что он был, вообще-то, священником.
Еще в 1526 году, в работе «О способе чеканки монеты», он первым в мировой истории поставил финансовый кризис в один ряд по значимости с войнами и неурожаем. По версии Коперника, механизм обесценивания денег заключался в том, что население предпочитает расплачиваться плохой монетой, а хорошую — держит, как сокровища.
Чуть позже лорд Томас Грэшем (1519–1579), министр финансов королевы Елизаветы I, сформулирует эту мысль еще более четко: «Плохая монета вытесняет хорошую».
Но на счету Коперника не только экономическая теория, но и успешно реализованный проект по введению в Польше новой монетной системы. Что же до дела его жизни — гелиоцентрической системы мира, то католическая церковь при жизни Коперника воспринимала ее достаточно благосклонно, вероятно, как забавную математическую шутку. Ведь какая разница, что вокруг чего вращается, важно — кто всю эту систему запустил, не правда ли?
Раньше считалось, что чем больше золота, тем лучше! И монету ведь портили потому, что золота и серебра не хватало.
Испанцы искренне не понимали, что происходит. Они даже старались препятствовать исходу денег из страны. В XVI веке за вывоз золота была установлена смертная казнь. Но деньги все равно уплывали, и платила их сама же казна: Испании нужны были корабли, канаты, оружие, порох, инструменты, ткани. Американское золото оплачивало труд английских ткачей и голландских корабелов.
В Англии в 1440 году приняли похожий закон: об истрачении. Все иностранцы, привозившие в страну свои товары, должны были тратить выручку на покупку исключительно местной продукции. Английские же купцы-экспортеры обязаны были хотя бы часть своих доходов возвращать на родину наличными деньгами.
