Дмитрий Байкалов - Любите ли вы фантастику так
Собственно научная фантастика, несмотря на время от времени появляющиеся образчики, пребывает в глубоком кризисе. Читать ее готов лишь один человек из ста.
К сожалению, приходится смириться с тем, что с потерей своих диссидентских корней фантастика потеряла массовость. В советское время ее аудитория была шире за счет тех людей, которые пытались увидеть луч света в сумраке социалистического реализма. И фантастика им такую возможность предоставляла. Когда же литература вышла из сумрака, выяснилось, что предпочтение нашему любимому жанру оказывает не более седьмой части бывшей культурной прослойки, из которой лишь шестая часть читает только фантастику. Легко подсчитать, что это около полумиллиона человек.[2]
Много это или мало?
С одной стороны, много. Стартовый тираж книги ни одного современного фантаста еще не достигал такой величины. Распространители, при всем своем желании, просто не способны доставить даже самый хитовый хит во все концы нашей необъятной родины.
С другой стороны, мало. Когда два процента от общего числа потребителей диктуют всем остальным свои условия, рынок заполняется стандартной продукцией. Шаг вправо, шаг влево — отклонение от совершенства. В результате из жанра уходят самобытные писатели, отворачиваются взыскательные читатели.
Однако было бы несправедливым не отметить и тот факт, что благодаря именно этим двум процентам молодые неизвестные авторы прокладывают себе дорогу в массы. Пренебрежительное отношение к фэнам и фэндому может также крайне негативно сказаться на состоянии рынка российской фантастики.
Вообще фэндом как социальная структура представляет собой достойный отдельного исследования феномен. Вполне адекватная система, состоящая из не вполне адекватных элементов, — здесь явно просматриваются черты коллективного разума, который принимает в свои ряды только тех, кто повышает его устойчивость.
Самым главным тестом, которому подвергает фэндом своих адептов, является умение анализировать прочитанное. Молодому человеку, способному отличить честно и качественно написанный текст от халтуры, появившейся на свет по какой угодно причине (от идеологической в семидесятые годы до коммерческой в девяностые и далее), ворота всегда открыты и объятия распростерты.
Неудивительно, что подавляющее число опрошенных считает, что двери в фантастику им открыли произведения третьего поколения отечественных фантастов и авторов «золотого века» западной НФ. Старые добрые шестидесятые годы. И звездолеты тогда были шустрее, и драконы добрее, и писатели тогда творили для читателя. И тот радостно откликнулся на их призыв «Вперед, в фэндом!».
После этого на долгие тридцать лет писатели надолго отвернулись от своего alter ego. Акценты сместились внутрь литературного процесса. Читатель же, с его «низменными» желаниями, переместился на периферию творческих исканий. Характерными примерами игнорирования читательских интересов могут служить британская «new wave», наша «четвертая волна» и в какой-то степени киберпанк.
Только в начале девяностых годов появилась новая генерация авторов, для которых читатель перестал быть абстрактной величиной, пустым звуком. Именно они смогли прервать засилье западной фантастики средней руки и вновь повернуться лицом к читателю. В своем творчестве эти писатели сочетают философскую насыщенность текста с нетривиальной идеей, занимательный сюжет — с достойным литературным стилем. Именно это привлекает к их книгам повышенное внимание и делает лидерами нынешнего литературного процесса.
Зеркалом происходящих в современной российской фантастике процессов безусловно является конвент. Иногда это зеркало — кривое, иногда — с подобострастием отвечающее на вопрос: «Кто на свете всех милее?», но чаще все же объективно отражающее своей поверхностью и блеск, и нищету.
Кредит доверия интернет-форумам, похоже, начинает подходить к концу. Компетентность сетевой аудитории, к сожалению, уступает ее бескомпромиссности. Черный пиар, немотивированно агрессивные выпады в сторону знаменитостей, безапелляционность в высказываниях, увы, становятся общим местом. И все это можно творить анонимно и практически безнаказанно.
Конвенты же, где общение происходит лицом к лицу и где за такие действия можно и в морду получить, подобные «деятели» обходят стороной. На конвенты съезжаются люди, осознанно делающие свой выбор (участие стоит довольно приличных денег) и предпочитающие реальное знакомство с кругом профессионалов случайным сетевым связям.
К началу XXI века понятие «премия-конвент» стало двуединым. Премия без конвента представляется рыбалкой без финальной тройной ухи под водочку. Конвент же без премии — паноптикумом заспиртованных уродцев из кунсткамеры. Понятия настолько слились, что некоторые конвенты называют именем вручаемой на нем премии и наоборот.
Если пойти еще дальше, то можно озвучить следующую крамольную мысль: у рядового любителя фантастики вручаемая премия стала напрямую ассоциироваться с географическим положением места проведения конвента и, более того, с его организаторами. Иными словами, голосуй не голосуй — все равно получишь… В результате интерес к самим премиям стремительно падает.
В настоящий момент наибольшее доверие вызывают премии, при голосовании за которые между любителями фантастики и бронзовой фигуркой приза не стоит никто (читай: номинационная комиссия «Интерпресскона», жюри «Странника», мнение Б. Н. Стругацкого), кроме счетной комиссии. Что касается отношения читателей к остальным премиям, то очевидно следующее: доверия тем меньше, чем выше закрытость премии (от «Портала» до «АБС-премии») и, соответственно, субъективность голосующих.
Фэндом в принципе не умеет жить по указке. Так было и в советское время, ничто не изменилось и сейчас. Однако периодически возникают структуры, претендующие на роль руководящей и направляющей силы. Обычно они обещают наступление справедливости и равенства в фантастике и мгновенное исцеление всех не—строем—ходящих и не—в—одну—сторону—смотрящих. Но какие бы сладкоголосые песни они ни пели, какие бы высокопарные названия ни носили — Совет, Фонд, Академия, — их действия вызывают у большинства любителей фантастики лишь чувство сдержанной иронии.
Фантастике для преодоления своих кризисов и поступательного движения вперед не нужны новоявленные хэри селдоны. Она со своими хворями способна справиться сама. У нее для этого есть все основания — грамотные издатели, квалифицированные критики и беззаветно преданные жанру фэны.
Фантастике по большому счету ничто не может угрожать, пока жители Континента в качестве среды обитания продолжают выбирать себе миры «Полдня» и «Ордуси», а не «Пандема» и «Возвращения со звезд». Эти люди отвергают «дармовое счастье» ради деятельной, со вкусом прожитой жизни свободного человека. И не такие уж они эскаписты, если присмотреться. Почти пятая часть не готова променять нынешнюю реальность ни на какую другую. Все они, точно так же, как и мы, просто искренне любят фантастику, которая порой неизъяснимо прекрасна…
Москва, июнь, 2005 г.
Авторы благодарят сайт «Русская фантастика» и журнал «Если» за предоставленные материалы.
Примечания
1
Д. Байкалов, А. Синицын, 2005
2
По данным последней переписи, интеллигенцией в России себя считают 25 миллионов человек.
