Юрий Азаров - Гений и "другие"
Я был поражен широтой мышления Шило Г.М., который, создавая все условия для учебы Андрея на юридическом факультете, непременно хочет, чтобы Андрей не бросал заниматься музыкой. Ведь закончил же в свое время музыкант Игорь Стравинский юридический факультет! И это не помешало ему стать музыкантом "тысячи стилей", как его называли друзья. В приказе ректора музыкально-педагогического института Карсаковича А.Л. не все сказано. Не сказано и то, что не все члены кафедры были за исключение Коробейникова. Например, "блестящий композитор Борис Семенович Франкштейн" (выражение Карсаковича А.Л.), тоже учитель Андрея по четырем дисциплинам, в знак протеста против исключения гениального студента ушел из "Ипполитовки". Я попросил его рассказать об Андрее. Он сказал:
– Здесь все очень просто: гений. Может быть, такого уровня, как Моцарт или Скрябин.
– Это только Ваша точка зрения? – спрашиваю.
– До определенного времени так считали и его педагог Левин, и ректор института. Такой же вывод сделали и специалисты в области развития музыкальных дарований – музыканты Прокофьева Ирина Сергеевна и Сапожников Сергей Романович.
Я сказал:
– Музыкант с такой техникой игры, как у Андрея, должен заниматься по 7-8 часов в день, как Моцарт или Чайковский. А Андрей занимается музыкой 5-6 часов, и лишь в субботу и воскресенье.
– У мальчика поразительный талант схватывать буквально на лету любую информацию.
– А не зря он все-таки пошел в юристы?
– А почему зря? – ответил Борис Семенович. – Почему Бородин был и химиком, и композитором? Наконец, в Италии был Леонардо. Почему у нас не может быть Коробейникова?
– Я слышал, что Андрею после его победы на международном конкурсе в США предложили платить 38 тысяч долларов, лишь бы он остался на учебу в Америке…
– Андрей отказался. Он считает, представьте себе, что должен доучиться дома и посвятить свой талант России. А вот его преподаватель Левин Юрий Владимирович как учитель гениального мальчика, доказав Америке, что рождение юного гения – это главным образом его заслуга, остался работать в США.
Б.С. Франкштейн сделал несколько оговорок относительно интриг "запутанной" этой истории с изгнанием Андрея с музыкального Олимпа, где совершенно явственно выступал и такой момент: "Андрей отказался подписать с ректором кабальный договор относительно загранкомандировок". Не буду вдаваться в домыслы, могу лишь сказать, что этот "момент" имеет место в российском образовании. Преподаватели ставят ученикам двойки, а затем рекомендуют дополнительные занятия за доллары.
Андрей от дополнительных занятий отказался: некорректно повел себя ученик! Ах, как же недостает Андрею юридического образования, чтобы защитить себя в этой позорной для педагогики истории!
В федеральном законе "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" говорится: "Дисциплинарное взыскание, в том числе отчисление, может быть наложено на студента высшего учебного заведения после получения от него объяснения в письменной форме". Андрей Коробейников такого объяснения не писал.
Кстати, в свое время ректор и педагоги музыкально-педагогического института были чрезвычайно заинтересованы в приобретении такого гениального мальчика в качестве своего студента, они даже согласились на свободное посещение им занятий в связи с параллельным обучением во втором вузе.
…Судьба Андрея так сильно затронула меня потому, что она отражает мои тревоги и то, над чем я работаю: воспитание талантов, дарований, учащихся с высшими способностями.
В своих книгах я рассказывал о том, как по разным причинам, а фактически по одной (ненависть к талантам!), изгоняют творческих учителей, хотя так беден ими мир божий. Я вижу сонмища талантоненавистников, жаждущих расправ и распятий, которые любой ценой стремятся утвердить свою посредственность. А сегодня еще одна гнусность прибавилась: бешеная погоня за наживой. Талант в коллективе – это всегда взрывное устройство: попробуй догадайся, что он выкинет. А бесталанная серость – это всегда покой, надежность, предсказуемость: обкрадывай кого угодно – смолчат, между собой пошепчутся, позавидуют, а голоса против сильных мира сего не подадут. И начальство бережет серость: как же без нее – это народ!
Я написал шесть романов о шести изгнаниях. Назревает седьмой.
Расскажу о Геннадии Михайловиче Шило. Он с единомышленниками создает новый вариант вузовского образования – ускоренное развитие дарований, талантов, высших способностей. И создаст вопреки всему.
…Меня судьбы Андрея и его ректора так сильно затронули по трем причинам.
Я об этом написал много книг: именно в смутные времена во всех странах мира, особенно в России, активно развиваются как бы параллельно две линии: агрессивная преступность и трансцендентная, т.е. высшая, талантливость взрослых и детей.
Вспомним: рядом с апостолом Павлом, Сенекой, Рафаэлем и Леонардо, протопопом Аввакумом и Бердяевым, Булгаковым и Ильиным всегда соседствовали палачи и гонители.
Прав был Герцен, когда отмечал, что "Россия будущего всегда жила в мальчиках, только что вышедших из детства, но сумевших вобрать в себя и общечеловеческую науку, и чисто народную Русь". Эти слова я взял эпиграфом для моего четырехтомника "Евангелие от Учителя". Детство – истоки мессианской роли России, во что я глубоко верю. Прав был Шопенгауэр, когда писал, что "всякий ребенок в известной мере есть гений, и всякий гений в известной мере – ребенок. Сродство обоих обнаруживается в наивности и в возвышенной простоте". И еще такого рода мысли: в гениальности нет ничего мистического – это высшая способность к длительным напряжениям, это люди, чей мозг работает так, как мозг обычных людей работает лишь в особой ситуации (Швебель, Юнг, Бердяев и др.).
Мне до сих пор непонятно, каким образом у Андрея Коробейникова одновременно так мощно развились два прямо противоположных дара – логического и образного склада. У него блистательная техника и необыкновенная проникновенность. У него облик и манеры ребенка, а когда он садится за рояль, льется божественная музыка, которая буквально ошарашивает и музыкантов, и немузыкантов.
Вторая причина моего обращения к проблеме гения лежит в области ПРАВОВОГО ВОСПИТАНИЯ И ПРАВОВОЙ ЗАЩИЩЕННОСТИ НАРОДА. Об этом я написал большой роман "Подозреваемый", героями которого являются реальные мои современники – и ректор Европейского университета права Г.М. Шило, и педагог этого университета, полковник милиции, профессор С.В. Максимов, и правоборец, завуч учебно-воспитательного комплекса 1804 г. Москвы А.В. Курбатов, и его сын-девятиклассник Всеволод Курбатов – оба открыто выступили против наркомании и преступности (в отца стреляли из дробовика, а сына избили хулиганы). В моем романе талантливые подростки ведут активную борьбу с коррупционерами и насильниками, ратуют за правовую защищенность личности. Меня поразило и то, что Андрей Коробейников, этот крохотный человечек, которому не отходить бы от рояля, ринулся в юриспруденцию, чтобы изучить законы для защиты прав человека!
И здесь интересы и даже судьбы ректора Шило Г.М. и его гениального ученика как бы совпадают. Совпадают в главных своих очертаниях: Геннадий Михайлович сам достиг высшего уровня в юридических науках, став доктором наук, профессором, президентом восточно-европейского отделения Международной Академии Наук, директором технического сектора этой Академии. Его, как и Андрея, преследовали, гнали, наносили ему незаслуженные оскорбления. И по сей день он ведет неравную войну с чиновниками, пытающимися перекрыть кислород его правозащитной деятельности, закрыть его вуз! Возникнет проблема. Не для ректора, он свободен: десятки лет был преуспевающим адвокатом, готов снова с головой погрузиться в адвокатуру или возвратиться к одной из десятка профессий своей бурной молодости. Проблема – для государства, которое так расточительно относится к своим талантам. Самая, пожалуй, значительная заслуга Шило Г.М. состоит в том, что он создал новый учебный план на началах трансцендентальной педагогики, которым предусмотрена необходимость каждого студента, будущего правоведа, готовиться к правозащитной деятельности.
И третья проблема, возможно, связанная с двумя предыдущими, – это проблема преодоления бюрократического авторитаризма, который парализует и школу (высшую и среднюю), и социальные институты, и производство, и науку. Россия всегда славилась изощренностью в способах уничтожения своих дарований: надо ли перечислять, скольких гениев она загубила?! Сегодня отношение к талантам и дарованиям нашей земли ужесточилось. Чего стоит одна только цифра: 3 миллиона подростков стали беспризорниками! Сколько среди них даровитых молодых людей с высшими способностями, в развертывании которых так нуждается страна! А самочувствие тех замордованных перегруженными программами и авторитарными режимами детей, среди которых 70% думают не о жизни, а о смерти, детей с заниженными самооценками, ибо пребывают в семьях репрессивного типа, в школе репрессивного типа, в общении сверстников того же репрессивного типа. Такими были многие ответы второклассников, шестиклассников, старшеклассников и студентов вузов в моих опросах.
