М Королицкий - А Ф Кони
В этических вопросах, в вопросах принципов, кардинальных вопросах личной и общественной чести, индивидуальной и коллективной совести А. Ф. не знал "средних решений", а придерживался решений безусловных, категорических. И в этой нравственной непоколебимости, моральной твердости и бесповоротности была какая-то особенно своеобразная красота. Здесь уместно будет вспомнить, как однажды трусливый редактор журнала с великой робостью убеждал А. Ф. изменить одно, только однозначное слово в статье А. Ф., причем получил категорический отказ. Или в другой раз, после события 1 марта 1881 года, когда А. Ф.
начинал заказанную ему статью для одной из либеральных того времени газет следующими словами: "Черные флаги реют над Зимним дворцом; черные мысли гнездятся в уме..." - профессор-редактор, струсив, предложил А. Ф.
изменить загадочную фразу, но тоже получил не менее категорический отказ.
Прямота А. Ф., стойкость его публичных выступлений внушали особую к нему неприязнь со стороны людей противоположного лагеря, которые нередко метали в него отравленные ядом стрелы. Эта среда, среда высшей бюрократии, как и все ретроградное, имела все основания не любить А. Ф. [...]
Вообще слово, слово-образ, слово-мысль играло громадную, первостепенную роль в его подвиге жизни [...], в том, что он называл "шестым чувством чувством совести". [...]
Он живо ощущал изумительную прелесть и неизреченную красоту родного языка, которым с таким блистательным совершенством владел и пользовался. Он нередко с неподдельной грустью говорил о засорении языка, об употреблении чуждых ему оборотов и слов - язык для А. Ф. был тою восхитительною стихией, с помощью которой он находил средства для выражения своих красочных помыслов и ясной, нестареющей и умудренно-сосредоточенной думы.
И читая, как и слушая изустную речь А. Ф., мы неизменно убеждались в том, что старость, которая, по словам Монтеня, "оставляет больше морщин на умственном облике нашем, чем на лице", совершенно не отразилась на его светлом интеллекте. [...] Но уже близок был закат, и А. Ф. это ясно чувствовал. "Смерть не страшна, - говаривал он, - страшно умирание". [...] Незлобливым и небрюзжащим, он, напротив того, искренне радовался росту жизни, тем ее проявлениям, где он видел здоровое развитие, различал живые начала. Он, бывало, с восхищением говорил о тех силах и свежих дарованиях, которые ему доводилось порой открывать в современной ему молодежи; говорил о тех возможностях, которые таят в себе эти молодые, стремящиеся к свету и теплу побеги. И в устах 83-летнего старца такое его восторженное отношение ко всему яркому и талантливому в молодежи звучало особенно выразительно. А. Ф. всегда готов был помочь всему, что выходило за черту ординарности, в чем он улавливал признаки недюжинной индивидуальности и дарования.
Он жил на грани эпох, в смену культур, социальных устоев... Уходил корнями в прошлое, неразрывно был с ним связан. Но и поколения грядущие немало почерпнут из того, что составило его "жизненный путь", что освещено им с такою образною живостью и с таким мудрым спокойствием его выдающегося словесного дара.
М. С. Королицкий
Печатается (с сокращениями) по книге: Королицкий М. С.
А. Ф. Кони: Странички воспоминаний. - Л., 1928.
С. 461. Дуббельн - прежнее название пос. Дубулты (входит ныне в состав г. Юрмала Латвийской ССР).
