Евгений Брандис - Жюль Верн и его романы
Во втором произведении автор использовал записки полярных мореплавателей. В 50-х годах, когда он задумал и написал эту повесть, газеты всего мира были заполнены статьями о загадочной судьбе без вести пропавшей экспедиции английского полярного исследователя Джона Франклина и сообщениями о новых спасательных экспедициях, которые следовали одна за другой на его поиски. Достаточно вспомнить эти события, чтобы понять, что навело Жюля Верна на мысль написать «Зимовку во льдах».
Если «Драму в воздухе» можно назвать прелюдией к воздушным эпопеям доктора Фергюссона («Пять недель на воздушном шаре») и Робура-Завоевателя, героя одноименного романа, то «Зимовку во льдах» — прелюдией к таким известным романам о покорении Арктики, как «Путешествия и приключения капитана Гаттераса» и «В стране мехов».
Так Жюль Верн набрел на тропинку, которая вывела его затем на широкую дорогу. Это был первый шаг к «Необыкновенным путешествиям».
Казалось бы, молодому писателю теперь оставалось только заботиться о дальнейшем развитии счастливо найденного им нового типа повествования. Но в действительности его искания еще только начинались. От рассказа «Драма в воздухе» до романа «Пять недель на воздушном шаре», первого из серии «Необыкновенных путешествий», его отделяли еще двенадцать долгих лет.
Продолжая сочинять водевили и либретто комических опер, Жюль Верн исподволь накапливал знания, чтобы приступить со временем к задуманным «романам о науке».
Наконец летом 1862 года был написан первый научно-фантастический роман. Пятнадцать издателей один за другим, словно сговорившись, вернули автору рукопись с одинаковым ответом: «Я не могу рисковать». Но зато шестнадцатый издатель, Пьер-Жюль Этцель, который был одновременно видным литератором, не только не отверг рукопись, но поспешил закрепить деловые отношения с талантливым писателем своеобразным договором на двадцать лет вперед: автор брал на себя обязательство ежегодно передавать издателю за соответствующее вознаграждение два «научных романа» или один двухтомный, общим объемом в двадцать — двадцать пять печатных листов [В 1883 году договор был возобновлен еще на такой же срок и оставался в силе до конца жизни писателя].
— Этот контракт, — сказал Жюль Верн издателю, — избавит меня от повседневных материальных забот. Уже задуманного мною хватит на несколько лет, а новые сюжеты будут рождаться во время работы. Их подскажет сама жизнь. Скоро я начну второй роман. Это будет путешествие к Северному полюсу…
Личная и творческая судьба Жюля Верна сложилась более чем благополучно. Издательские каталоги Этцеля непрерывно пополнялись новыми заглавиями «Необыкновенных путешествий»:
«Путешествия и приключения капитана Гаттераса».
«Путешествие к центру Земли».
«Дети капитана Гранта».
«С Земли на Луну».
«Вокруг Луны».
«Двадцать тысяч лье под водой».
«Плавающий город».
«Приключения трех русских и трех англичан в Южной Африке».
«Вокруг света в восемьдесят дней».
«В стране мехов».
«Таинственный остров».
Эти романы открывают список «Необыкновенных путешествий». А сколько их еще впереди!..
Читатели едва успевали проглотить очередной роман Жюля Верна, как уже появлялся следующий. После выхода в свет его книги немедленно переводились на многие языки и распространялись по всему свету.
Жизнь Жюля Верна, небогатая внешними событиями, была заполнена всепоглощающим творческим трудом. Ежедневная работа — от зари до зари — была подчинена идеальному распорядку, во многом способствовавшему исключительной продуктивности писательского труда. С пяти утра до полудня Жюль Верн писал и правил корректуры. Послеобеденные часы он посвящал чтению и просмотру' источников для следующего романа, а вечернее время — отдыху и беседам с друзьями. Уже в восемь-девять вечера для него наступала ночь.
Такой размеренный образ жизни внешне ничем не напоминает бурную, кипучую деятельность героев «Необыкновенных путешествий» с их бесконечными приключениями на суше и на море, под водой и в воздухе. Да, Жюлю Верну не приходилось терпеть кораблекрушений, высаживаться на необитаемые острова или открывать новые земли! Все это делали за него герои его романов. Но вместе с тем было бы неправильно представлять писателя каким-то отрешившимся от мира кабинетным затворником. Насколько позволяло время, он стремился удовлетворять свою ненасытную страсть к путешествиям. Он побывал в Америке, изъездил вдоль и поперек почти все страны Западной Европы, бороздил на своей яхте «Сен-Мишель» воды Ла-Манша и Па-де-Кале, Северного и Балтийского морей, а иногда пускался в далекие плавания по Средиземному морю — к берегам Марокко, Алжира и Туниса.
Когда разразилась франко-прусская война, Жюль Верн, движимый патриотическими чувствами, предоставил свою яхту в распоряжение военных властей и вступил в отряд береговой обороны. Охраняя вместе со своим «экипажем» — двумя старыми бретонскими рыбаками — нормандское побережье и бухту Соммы от возможного нападения германских рейдеров [Рейдер — военный корабль, выполняющий боевые операции на морских путях, главным образом в целях нарушения морской торговли неприятеля], он напряженно следил за развивающимися событиями.
Седанская катастрофа, осада Парижа, провозглашение республики 4 сентября 1870 года, Парижская коммуна — эти исторические события были в центре внимания всего мира. После бесславного падения Наполеона III Жюль Верн вернулся в Париж и героические дни Коммуны провел в столице. На его глазах парижские рабочие основали первое в мире пролетарское государство, на его глазах солдаты генерала Галифе залили парижские мостовые кровью коммунаров.
Жюль Верн не понимал и не разделял интересов защитников Коммуны, но и далек был от того, чтобы сочувствовать версальским палачам. Последующие его произведения отчетливо показали, что переживания «Грозного года» [ «Грозный год» — название сборника стихотворений Виктора Гюго, посвященных событиям франко-прусской войны и Парижской коммуны. Гюго был любимым поэтом Жюля Верна] не прошли для него бесследно. Многие романы Жюля Верна, написанные после Коммуны, полны злободневных намеков и прямых откликов на политические и общественные события того времени.
Захватнические войны и колониальные грабежи он считает главной опасностью, угрожающей мирному процветанию народов. Его решительному осуждению подвергаются не только человеконенавистники и тираны, использующие достижения науки и техники в своекорыстных, преступных целях, но и ученые, которые отдают свои изобретения и открытия врагам мира и свободы.
Вторую половину жизни Жюль Верн провел в Амьене, куда переехал осенью 1871 года. В этом тихом провинциальном городе, в трех часах езды от Парижа, он мог без помех заниматься своим любимым делом. Дом Жюля Верна находился вдали от центральных улиц. Над крышей возвышалась круглая каменная башня, и в этой башне, на третьем этаже, писатель устроил себе кабинет. Трудно было придумать более скромную обстановку: узкая железная кровать, письменный стол, кожаное кресло, бюро с выдвижными ящиками, где всегда была под рукой его замечательная картотека, дававшая ответы на самые разнообразные вопросы, и и качестве украшения- бюсты Мольера и Шекспира на каминной полке. Из окна своего кабинета Жюль Верн видел и зимой и летом, как над Амьеном вставало солнце. Паровозные гудки, доносившиеся с вокзала, провожали его героев в далекие путешествия.
Здесь Жюль Верн написал большую часть своих книг. Его жизнь из года в год шла своим заведенным порядком, в непрерывных трудах, перемежавшихся редкими поездками в Париж или экскурсиями на «Сен-Мишеле», который терпеливо дожидался своего хозяина на рейде в Соммской бухте…
Ежедневно со всех концов света Жюль Верн получал десятки восторженных писем. Юные читатели желали ему долгих лет жизни и подсказывали сюжеты для следующих томов «Необыкновенных путешествий». Известные изобретатели и ученые благодарили писателя за то, что его книги помогли им в молодые годы не только полюбить науку, но и найти жизненное поприще.
Массивный шкаф в его библиотеке, отведенный специально для «Жюльвернианы», был забит до отказа сотнями разноцветных томов, изданных в разных странах, на разных языках, вплоть до арабского и японского. Но это была лишь небольшая частица того, что было тогда уже напечатано под его именем.
Все чаще и чаще в Амьен наведывались парижские или иностранные журналисты, и Жюль Верн, всегда неохотно и скупо говоривший о себе и своем творчестве, вынужден был принимать визитеров и давать интервью. Время от времени в печати появлялись записи бесед со знаменитым писателем. Некоторые из них представляют несомненный интерес, так как содержат его достоверные мысли и признания.
