Роман Арбитман - Сквозь призму грядущего
Игры, игровое восприятие действительности — важная особенность детства. Игра — основной вид деятельности детей, подготовка к будущей трудовой жизни.
Еще в XVI веке Мишель де Монтень писал; «…игры детей — вовсе не игры, и правильнее смотреть на них как на самое значительное и глубокомысленное занятие этого возраста», В научной фантастике нередки сюжеты, когда «самое значительное занятие» неожиданно оборачивается… спасением цивилизации. Помните девочку Муру из известного стихотворения Корнея Чуковского, которая сама выдумала «бяку-закаляку кусачую», изобразила ее в альбоме и сама же ее испугалась? В рассказе Виталия Бабенко «Феномен всадников» маленькая девочка показывает рисунок «бяки-закаляки» безжалостным пришельцам, которых невозможно победить никаким земным оружием. И этот рисунок — «Детский страх» — оказывается… единственным действенным средством: пришельцы мгновенно ретируются.
Повесть Владислава Крапивина «Голубятня на желтой поляне» рассказывает о неуязвимых для земной боевой техники бездушных манекенах, несущих смерть всему живому. Особую ненависть у манекенов вызывают дети и Детство. Но и против этих нелюдей герой находит оружие. Оказывается, манекена можно пробить насквозь… детским мячиком.
Конечно, приведенные примеры — лишь фантастические гиперболы, но, во-первых, любая гипербола вырастает из примет реальности, а во-вторых… Взять тот же мячик из повести В. Крапивина. Важно не то, что он пробивает манекена, а то, кто стоит за этим мячом. Это земной космонавт Яр — воплощение сил добра — и группа воспитанных им детей. Для авторской идейной позиции характерно то, что под воспитанием понимается не типичная защита от дурных воздействий, а прививка подросткам духовного иммунитета против влияния зла. Этому иммунитету есть более понятный синоним: чувство ответственности — перед собственной совестью, перед окружающими людьми, перед человечеством. Добро — это не только благотворительность. Добро — прежде всего непримиримая борьба со злом.
Еще несколько примеров того, как фантасты исследуют тему детских игр.
Пока взрослые ученые из рассказа Виктора Колупаева «На асфальте города» ищут, как помочь терпящим бедствие космическим «двумерцам», дети находят выход, рисуя им… домики на асфальте.
В повести Владимира Малова «Рейс «Надежды» описывается типичная для фантастики ситуация «контакт — нет контакта»: между земными космонавтами и инопланетными встала стена непонимания. Но оказалось, что никакого барьера отчуждения нет между детьми двух цивилизаций, быстро нашедшими общую понятную игру — игру, на которую ни та, ни другая взрослая сторона не обратила внимания…
Игра — символ детства, его непременный атрибут. Возможности игр изучены НФ литературой достаточно полно, но все же есть один очень важный аспект, который фантасты «проглядели», — это игры с компьютером, рассматриваемые как средство обучения.
Для многих пап и мам новые детские игры — явление совершенно неожиданное, что же говорить о том, что в ближайшие годы нам придется столкнуться с весьма серьезной «игрой», которая, судя по всему, многое перевернет в повседневной жизни. Речь идет о компьютеризации интеллектуальной сферы, индивидуального творчества и быта — о грядущей эре «сплошной компьютерной грамотности». Персональные ЭВМ (ПЭВМ) активно вторгаются в нашу жизнь, а ключиком, открывшим двери для этого вторжения, оказалась игра, игровая компонента, в солидной дозировке включенная в архитектуру «старой доброй» ЭВМ.
«Персональный компьютер оказался первым индивидуальным инструментом, который позволил миллионам людей, занятым в информационной сфере, перейти от рутины монотонного перемалывания информации к игре с этими потоками информации…» — писал в журнале «Знание — сила», 1985, № 3, исследователь темы ПЭВМ Г. Громов. И дальше: «Игра с компьютером» сама по себе невольно растормаживает и активно стимулирует творческое воображение, создает предпосылки к отысканию новых, нетрадиционных путей решения конкретной производственной задачи».
Увы, мы не найдем в НФ литературе рассказов и повестей, исследующих этот процесс. Фантастика прозевала «игровую революцию» в информационной сфере. Конечно, в ближайшем будущем подобные НФ произведения наверняка появятся, но это будет уже «остроумие на лестнице», ибо действительность в данной области обогнала фантастику. В нашей стране принимаются важные «меры по обеспечению компьютерной грамотности учащихся средних учебных заведений и широкого внедрения электронно-вычислительной техники в учебный процесс».[2] В марте 1985 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о введении с нового учебного года во всех средних учебных заведениях страны курса «Основы информатики и вычислительной техники» и проведении широкого эксперимента по использованию ЭВМ в преподавании школьных предметов.
Это означает, что нынешние дошколята через десять лет будут заканчивать школу уже во всеоружии «компьютерной грамотности», и психологические последствия этого нам — взрослым — еще только предстоит оценить.
II. НЕ ПОХОЖИЕ НА НАС…
Дети отклоняются от родителей не только из-за воспитательных промахов и из-за тысяч неуследимых посторонних влияний, но и просто потому, что они другие. Дети должны быть другими. Будь дело иначе, мы бы, наверное, до сих пор сидели в пещерах.
В. ЛевиНа протяжении десятилетий тема столкновения роботов и их творцов была одной из наиболее популярных в НФ литературе. Секрет популярности заключался, конечно, в самой природе «героев»-роботов, прекрасной находке писателей-фантастов, которые «развязали руки» своим творцам, позволив изобретать бесчисленные вариации парадоксальных положений, — но и не только в ней. Здесь важно вот что. В конфликте искусственных существ и Франкенштейнов, в противостоянии «роботы — россумы» (если вспомнить о героях той пьесы К. Чапека — «R. U. R», — со страниц которой роботы и вышли в белый свет) можно было найти отголоски реальных противоречий между людьми, в первую очередь конфликта между отцами и детьми.
Вот и вторая ступенька нашего «восхождения». Впрочем, если добиваться структурной точности, то конфликт поколений — это скорее — позволим себе такое выражение — «подступенька». Тема детства как условия смены поколений вбирает в себя множество подобных «подступенек»: здесь и проблема передачи молодым опыта, накопленного старшими, и представление о воспитании как о тяжелом, во многом утомительном (выражение В. А. Сухомлинского) — и для воспитателей, и для воспитанников — труде, и сложные вопросы взаимоуважения взрослых и юных; и мировоззренческая проблематика; понятия о месте в мире, о гражданской позиции… На этой же ступеньке снова возникает тема ответственности, особенно в том варианте, который был четко обозначен Антуаном де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце»: мы ответственны за тех, кого приручаем…
Ответственность… Этим нравственным зарядом пронизана не только вся «взрослая» литература о детстве, но и сама идея воспитания. Что может быть более противоестественным — и губительным для юных душ, — чем процесс обучения, отданный на откуп людям, лишенным ответственности?!
Сто сорок лет назад — в работе «Тезисы о Фейербахе» — Карл Маркс писал об этом следующее: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан».[3]
«Воспитатель сам должен быть воспитан» — насколько точно сказано и насколько актуально звучит эта мысль, отразившая самую суть культуры воспитания!
Здесь трудно удержаться, чтобы не привести высказывание не ту же тему, принадлежащее человеку из совершенно другой эпохи.
«Мы полагаем, что правильное обучение заключается не в благозвучии и изысканности слов языка, но в разумном применении мыслей и в истинных суждениях о хорошем и дурном, о достойном и позорном. Поэтому всякий, кто думает одно, а учеников наставляет в другом, кажется мне, гак же чужд обучению, как и понятию о честном человеке… Ибо, несомненно, такие учителя обучают тому, что сами считают наиболее скверным, обманывая и прельщая учеников похвалами, которыми, я полагаю, хотят прикрыть свои пороки».
Эти слова сказаны в IV веке. И поразительно не то, что приведенные размышления о воспитании перекликаются с современными концепциями. Поразителен тот факт, что в педагогике, оказывается, за последние полторы тысячи лет не очень-то изменился ракурс видения этой темы — темы ответственности воспитателей.
