Н Черная - В мире мечты и предвидения
Кто же такой герой фантастики Стругацких, человек из воображаемого мира будущего? Это, прежде всего, наш современник. "Мы населили этот воображаемый мир людьми, которые существуют реально, сейчас, которых мы знаем и любим, - пишут Стругацкие в предисловии к одной из своих книг, таких людей еще не так много, как хотелось бы, но они есть, и с каждым годом их становится все больше. В нашем воображаемом мире их абсолютное большинство: рядовых работников, рядовых творцов, самых обыкновенных тружеников науки, производства и культуры" (84). Отказавшись от конструирования образа предполагаемого человека будущего и избрав своим героем современника, фантасты тем самым максимально приблизили мир будущего к читателю, дав ему возможность взглянуть на это будущее глазами героя.
Принятому писателями как творческий принцип изображению будничной повседневной стороны жизни будущего соответствуют и образы их героев "самых обыкновенных тружеников" будущего. Центральные, сквозные образы в фантастике Стругацких четко индивидуализированы. Такие персонажи, как Быков, Юрковский, Горбовскнй, Дауге, наделены запоминающейся внешностью, яркими своеобычными характерами, собственными привычками, даже мимикой, жестами, индивидуальными вкусами н темпераментом. От книги к книге, от эпизода к эпизоду перед читателем проходит их жизнь, складываясь у каждого по-разному, но всегда заполненная нелегким трудом, борьбой, поражениями и победами. Ряд других эпизодических образов Стругацкие умеют охарактеризовать одним-двумя бросками, запоминающимися штрихами.
В целом картины будущего, представленные в фантастике Стругацких, отличаются высокой степенью художественной убедительности и силой воздействия на читателя, секрет которых заключается в трехмерности, объемности "третьей действительности", изображаемой писателями по аналогии с живой современной жизнью, а также в той близости, родственности ее читателю, которая достигается согласованностью изображаемого писателями будущего с современными представлениями и идеалами. Обращаясь к современнику, в первую очередь молодому, фантастика Стругацких внушает ему чувство ответственности перед будущим, а значит и перед каждым прожитым днем, так как будущее определяется настоящим и уже сегодня присутствует в мыслях и делах людей. Именно таков смысл шутливой аллегории о встрече с далеким потомком, которую рассказывает один из героев Стругацких. Прощаясь с предками, потомок говорит: "Вы нам нравитесь. Мы... в вас верим. Вы только помните: если вы будете такими, какими собираетесь быть, то и мы станем такими, какие мы есть. И какими вы, следовательно, будете" (85).
(Черная H. И. В мире мечты и предвидения: Hаучная фантастика, ее проблемы и художественные возможности.- Киев: Hаукова думка, 1972.- С. 110-117).
"И все же будущее, изображенное в фантастике Стругацких, как впрочем и вообще в фантастике, в значительной мере условно. Это объясняется, во-первых, как уже отмечалось, необходимостью для писателей при воссоздании подобных картин исходить из современных представлений и идеалов. Во-вторых, тем, что писатель-фантаст неизбежно руководствуется в своих предвидениях пусть даже самыми отдаленными, гипотетическими, но все же вытекающими из современного уровня развития возможностями науки и может лишь с незначительной долей вероятности предполагать, какие перспективы откроются перед наукой, когда она взойдет на качественно новую ступень. И, наконец, надо иметь в виду, что изображение будущего в фантастике отнюдь не равняется сумме научных, технических, социальных и экономических прогнозов. Каждый писатель-фантаст неизбежно в соответствии с собственными идеалами и представлениями, с тем, что он хочет сказать своим современникам, осуществляет отбор среди громадного количества предвидений и прогнозов, которыми снабжает нас футурология. Hо и те идеи, которые он отбирает, ложатся в основание образного представления о будущем, обрастают в фантастике живой плотью художественных деталей и подробностей, частично домышленных, частично взятых из современной, реальной жизни и несущих на себе отпечаток индивидуального художественного видения.
Конечно, все эти специфические трудности утопического жанра нисколько не умаляют объективной идейно-художественной ценности лучших картин будущего, создаваемых фантастами. Однако понятным становится нежелание части фантастов употреблять по отношению к своим фантастическим произведениям термин "предвидение" или "предсказание", столь любимый критиками. Так, например, Стругацкие свои романы и повести о будущем определяют как выражение направленной мечты и "практического" идеала. "Романом-мечтой" называет произведения, посвященные изображению близкого или более отдаленного будущего, и польский писатель Станислав Лем (89)".
(Там же, С. 119-120).
"Именно мысль о долге каждого живущего перед своей эпохой и современниками, перед современностью, какой бы тяжкой, неприглядной стороной не повернулась она к человеку, проходит сквозь сюжет фантастической повести Стругацких "Попытка к бегству", скрепляя несколько присутствующих в ней временных планов единым идейным замыслом. Герой этой повести, узник фашистского концлагеря, командир Красной Армии Савел Репнин, организующий бунт и побег заключенных, в последний трагический момент смертельной схватки "дезертирует"... в коммунистическое будущее. При этом авторы не используют ни один из излюбленных способов, применяемых фантастами для путешествия по времени; факт появления героя в другой эпохе и возвращения его назад, в свое время, не получает вообще никакого объяснения. Обнаженная условность сюжетного приема соответствует аллегорическому смыслу повести: ни в будущем, ни в прошлом нельзя укрыться от современности, от необходимости найти свое отношение к проблемам, поставленным современной жизнью, определить и защищать свою позицию по ту или другую сторону баррикады. К такому выводу приходит Репнин, который в мире будущего неожиданно для себя встречается все с той же вечной дилеммой, с необходимостью выбора между позицией бездействия, созерцательности, капитулянтства и новым суровым и жестоким сражением за счастье человека и человечества. Репнин не колеблясь выбирает борьбу и этот выбор возвращает его в свою эпоху, где он выполняет до конца свой долг и погибает, расстреляв в эсэсовцев последнюю обойму. Таков урок, преподанный будущим настоящему и составляющий смысл аллегорической фантастики Стругацких.
Повесть "Попытка к бегству", проникнутая пафосом современности, является своеобразным вступлением к ряду социально-философских произведений Стругацких ("Далекая Радуга", "Трудно быть богом" и др.), в которых фантастика будущего и прошедшего поступает на службу современности.
Так, уже в "Попытке к бегству" заключена завязка сюжетного конфликта, развернутого и углубленного Стругацкими в фантастической повести "Трудно быть богом". Репнин указывает молодым энтузиастам, своим спутникам, уверенным, что "Мировой совет не потерпит существования планеты с рабовладельческим строем", на всю сложность внешне казалось бы простой задачи - помочь "младшему брату" выбраться на прямую дорогу исторического прогресса. Герои повести "Трудно быть богом", сотрудники Института экспериментальной истории, пытаясь найти практическое решение этой задачи, живут и работают в необычной обстановке - в метрополии и провинциях обширной феодальной империи. Земляне считают себя не в праве ни круто вмешиваться в течение чужой истории, пересоздавая общество на иных, более разумных началах, ни даже слишком резко искусственно форсировать его развитие, так как это может привести к нарушению закона исторической преемственности, необходимости последовательной закалки и воспитания разума и души человека. Hе могут земляне также обратиться к прямой пропаганде и агитации, основав на планете образцовую коммунистическую колонию: слишком велика историческая дистанция, чтобы можно было наладить какие бы то ни было дружеские отношения и контакты. Тем более невозможен третий путь ввести сразу на планете век материального изобилия, так как это значило бы превратить три четверти населения планеты в потомственных бездельников, уничтожить стимулы к труду, развитию знания, движению вперед. Поэтому избранный землянами путь состоит в том, чтобы, смешавшись и растворившись в феодальном обществе и внешне ничем не возбуждая подозрений, изучить досконально обстановку, вжиться в нее и начинать осторожно действовать изнутри, применяясь к местным условиям. Hа первых порах участники эксперимента ограничиваются поддержкой и защитой местных прогрессивных общественных элементов, ограждая от преследований реакции ученых и людей искусства - грамотеев и книжников, врачевателей, мудрецов, астрологов, алхимиков и т. д., спасая от расправы ватажков крестьянских восстаний, но понемногу их деятельность усложняется, становится более разнообразной и целенаправленной, вплоть до управления какими-то существенными пружинами внешней политики феодальных государств в интересах общего поступательного движения вперед. Однако помощь землян не выходит за рамки изнутри действующего фактора, и основной ее смысл - не подмена или навязывание новых законов общественного развития, а попытка предотвратить некоторые "исторические" ошибки, уберечь от громадных и невосполнимых потерь на долгом и длинном пути.
