Марина Хоста - Шпионский роман (Попытка краткого обзора)
ПОДДЕРЖИМ ОТЕЧЕСТВЕННОГО "ПРОИЗВОДИТЕЛЯ"
Ну, а что же Россия, спросите Вы? Да, поделки криминального чтива были популярны еще в царской России: на книжных развалах продавались и переводные приключения частных сыщиков Пинкертона и Холмса, и уголовные истории русского сыщика Путилина и репортера Гиляровского. Прочие имена уже как то подзабыты. Впрочем, формальные признаки детектива можно найти и в произведениях классической русской литературы, например, романе "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевского или рассказе А.П.Чехова "Злоумышленник", однако мы не стали бы относить их к детективам - все таки преступление играет здесь роль фона.
После революции детективу, как и его родственникам авантюрному и приключенческому жанрам удалось продержаться лет 10 - такие книги и произведения в журналах печатались и продавались вплоть до конца 20-х годов, например "Гиперболоид инженера Гарина" А.Толстого, "Испытательный срок" П.Нилина или повесть "Дипломатическая тайна" Л.Никулина. Ряд прекрасных образцов дала эмиграция, например украинский писатель и бывший политик Владимир Винниченко. Однако объединительно-зачистные и цензурно-идеологические процессы в создаваемой властью единой советской литературе надолго остановили его существование и развитие. Так что надо признать вполне справедливым высказываемый многими исследователями тезис о плохом сочетании детектива с тоталитарным режимом. Лишь после Великой Отечественной войны появилась наконец более или менее сильная в литературном отношении серия романов об уголовном розыске, принадлежавших перу Аркадия Адамова [5]. Однако нормальное развитие жанра началось только после смерти Сталина. Кстати говоря, одновременно произошло и возрождение в СССР переводного зарубежного детектива, которое началось с выхода в свет рассказов Честертона (1958 ) и романов Сименона (1960).
Поскольку с 1930-х годов отечественный детектив и произведения о чекистах и разведчиках (такой вид принял в Советском Союзе шпионский жанр) пошли разными путями, то здесь мы напоследок лишь бегло проиллюстрируем основные моменты истории советского (а затем и российского) чистого детектива в 1960-1990-х годах.
В 1950-1960 годы продолжил развивать милицейскую тему в своих книгах Аркадий Адамов, ряд романов об органах обеспечения общественного порядка (так одно время назывались органы внутренних дел) выпустил советский писатель Николай Томан [6]. Конец 60-х - начало 70-х годов время прихода в литературу молодых и талантливых профессиональных писателей: Юлиана Семенова [7] (выпустившего в этот период первые две вещи цикла о сотруднике уголовного розыска Костенко "Петровка, 38" и "Огарева, 6"), Николай Леонов [8] со своим любимым сыщиком Львом Гуровым, братья Аркадий и Георгий Вайнеры [9] (и у них в большинстве произведений действует сквозной герой - сотрудник опять-таки уголовного розыска Стас Тихонов) , а также Эдуард Хруцкий [10], Анатолий Ромов [11], Гелий Рябов [12]. Оригинальным по теме (деятельность уголовного розыска в годы Гражданской войны) были книги Юрия Кларова "Конец Хитрова рынка", "Полоса отчуждения".
На Украине на родном языке и в переводах на русский в 70-х и 80-х безраздельно господствовали Ростислав Самбук [13] и Владимир Кашин [14] (ему принадлежит цикл "Справедливость - мое ремесло" в который вошли "Справедливость - мое ремесло", "Чужое оружие", "По ту сторону добра", "Следы на воде" и другие). Типичными представителями национальная литература других советских республик можно назвать прибалта Андрис Колбергс с детективами "Тень", "В автомобиле под утром", "Обнаженная с ружьем" и среднеазиата Октема Эминова, написавшего "Дело возбуждено", "Будь начеку, Бекназар" "Высокое напряжение".
В середине 70-х - середине 80-х к ним прибавились добротные подробные психологические детективы Станислава Родионова [15] о следователе прокуратуры, Леонида Словина [16] с сыщиками из транспортной милиции, Даниила Корецкого [17], Василия Веденеева [18] (практически все последние - бывшие или действующие сотрудники милиции). Иногда к жанру обращаются и маститые советские писатели - и тогда появляются и "Мой друг Иван Лапшин" Юрия Германа [19] и "Деревенский детектив" Виктора Астафьева. Автором многочисленных детективных произведений со сквозным героем полковником уголовного розыска Корниловым выступил ленинградский писатель Сергей Высоцкий. Другой советский член Союза писателей Виктор Пронин был автором большого количества детективных произведений, цикла иронических детективов о следователе Зайцеве и журналисте Ксенофонтове и детективной эпопеи "Банда".
Восьмидесятые годы принесли в наш детектив с одной стороны определенную социальную остроту - на темы открывшихся коррупции, оргпрерступности тут же прореагировали большинство признанных метров. Так, скажем, Юлиан Семенов выпустил вторую часть произведений о полковнике Костенко - гораздо более правдивые, динамичные и острые "Противостояние", "Кутузовский проспект", "Репортер". Уже во многих детективах милицейский герой либо вынужден бороться и со своими коллегами, либо вообще сменен на пока еще робкую, но набирающую силу независимую фигуру (в основном, правда, либо смелого журналиста, либо уволенного, оставного или подставленного мента). Целый ряд детективных произведений, на остросоциальном иностранном материале, получивших в советском книгоиздании название политических детективов, выпустили Леонид Млечин [20] и Виктор Черняк [21].
НОВЫЕ ВРЕМЕНА
В конце 80 - начале 90-х годов книжные прилавки и лотки оказались прочно оккупированы зарубежным детективами, шпионскими романами и близкими им политическими детективами, социальными антиутопиями и спецназовскими экшенами. Железный занавес пал и в России появился Джеймс Бонд. (Правда интеллегентный столичный читатель Москвы и Питера давно уже был знаком с ним - маленькие pocket-book'и Флеминга [22] и прочих шпионских и детективных серийщиков, привезенные из-за границы и купленные букинистах, в 70-80-е годы были популярным чтивом для изучения и развития английского языка). Вместе с Бондом мы получили перед августовскими событиями 1991 года большое количество антиутопий на тему государственных переворотов в советской России. Появились и первые переводы более свежих, чем Флеминг, авторов. Издательство "Международные отношения" открыли массовому читателю Джона Ле Карре [23] (за что им огромное спасибо), издательство "Новости" - Джека Хиггинса [24], Кена Фоллета [25], издательство "Мир" - Тома Клэнси [26], многочисленные издательские кооперативы - Чейза, Гарднера, Стаута, Дика Френсиса, Роберта Ладлэма [27] и Фредерика Форсайта [28]. Тиражи были еще советские - 100 000, 200 000, а нередко и 300 тысяч экземпляров. Одновременно резко падает уровень издательской культуры - плохие переводы, плохая верстка и невычитанные корректором тексты (как следствие перехода на электронную базу и экономии на корректорах и редакторах), в общем воруем, спешим и экономим. Об авторских правах в большинстве случаев никто и не заикался. Потом в конце 90-х большинство западных классиков будет собрано и переиздано "Новыми Книжными".
В середине 90-х делают первые шаги новые отечественные авторы (Маринина [29], Бушков [30], Головачев, Ильин [31], Кржижановский [32] и другие). Правда многие из новых сходили с дистанции после первых одной-двух-трех книг. Зато оставшихся ждал бешеный успех, какой не мог присниться в советские времена. Восстанавливают свои пошатнувшиеся позиции и некоторые советские мэтры (Леонов, Корецкий). Остаются на плаву и бывший прокурор Безуглов [33], и "зять" начальника ГРУ и председателя КГБ Хруцкий, и выпустивший уже не лакированный и надуманный, а реалистичный цикл про транспортных ментов одного из московских вокзалов Словин. Для этого времени характерен все более сильный возврат к серийности - как самих книжных серий, так и их героев. Во многом это связано с желанием по максимуму проэкплуатировать удачный персонаж, во многом - использование сквозного героя позволяет экономить на изобразительных средствах. Появились и вариации - действующие сотрудники, служащие закону и государству, уступают свое место либо отставникам (бывшим операм, спецназовцам, следакам), действующим в интересах себя любимого, либо какой-нибудь структуры. Все смелее и смелее изображаются ранее неизвестные большинству методы работы, все динамичнее, острее и кровопролитнее действо. Книги становятся похожи на жизнь, а события в жизни, в отображении газет и телевидения, все больше начинает походить на крутые боевики.
Расширение количества ведомств, ведущих оперативно-розыскную работу, приводит к появлению новых героев. Уже не только классические менты, разведчики, контрразведчики колют подслественных, вербуют агентов, разрабатывают, следят, подслушивают, натравливают спецназ. Появлются крутые налоговые полицейские, сотрудники таможни, кремлевские охранники, частные секьюрити из охранных предприятий и служб безопасности. Не желает умирать, хотя и бьется на страницах по-прежнему в одиночку "бывший" (оперативник, спецназовец, разведчик, чекист).
