Михаил Хлюстов - Танки в современных конфликтах. Обзор применения основных боевых танков за последние 20 лет
Хотя работы над концептуально новыми моделями не прекращались, устраивающий военных танк нового поколения в войсках пока не появился.
Медленный ход работ объясняется, в том числе, и неопределенностью будущего бронетанковых войск. Очевидно, что новый танк должен строиться на основе самых передовых технологий, то есть будет стоить довольно дорого. Предполагаемая цена окажется сравнима с ценой истребителя четвертого поколения. Но экономически целесообразно производство довольно крупных серий танков, поскольку надо создать новейшие производственные линии, которые как минимум должны окупиться. Например, разработанный в омском ОКБ танк Т-95, по имеющимся сведеньям, показал на испытаниях хорошие результаты, но был отвергнут именно по экономическим показателям.
Пойти на риск создания крупных партий военной техники, возможность применения которой в будущей войне сомнительна, не могут ни политики, ни военные. Такое возможно, если танки найдут новую нишу в предстоящей войне.
Например, массовое производство танков «Абрамс» свернуто к 1989 году. В настоящее время в сухопутных войсках США находятся 4,5 тысячи «Абрамсов», еще около 500 в Корпусе морской пехоты. На резервное хранение выведено до 3 тысяч «Абрамсов». Военное ведомство, считая такое количество ОБТ избыточным (запаса хватит как минимум на ближайшие десятилетие), отказывается закупать «Абрамсы» до появления новой модификации танка, прошедшего коренную модернизацию. Появление такой модели планируется только к 2017 году. Пока же в Пентагоне считают наиболее целесообразным модернизацию имеющегося парка.
РИСУНОК 1. Основной боевой танк Abrams M1A2
Конгресс США ежегодно выделяет средства на поддержание минимального уровня производства 50–70 танков в год. Во времена массовых серий выпуск танков был в 10–12 раз выше.
За этим стоит нежелание закрывать производство, тем самым потерять целую отрасль. Консервация завода Lima Tank Plant (штат Огайо) и подержание его в годном состоянии обойдется в 3 миллиарда долларов, — что не гарантирует возобновления работы из-за потери специалистов. Закрытие завода чувствительно отразится на состоянии рынка труда и финансировании этого автостроительного региона, прилегающего к Детройту, в настоящий момент переживающего упадок, граничащий с бедствием.
Учитывается и экспортный потенциал. В настоящее время «Абрамс» эксплуатируют еще 5 стран — около 1800 единиц. Последняя крупная поставка — 140 штук армии Ирака осуществлена в 2011 году. Американский ВПК старательно «пропихивает» этот танк на рынки вооружений.
Не последнюю роль в сохранении производства «Абрамсов» играет неопределенность будущего танков как вида вооружений, что означает возможную потребность возобновления массового производства. Политики не хотят оказываться от проверенного почти за целый век надежного «средства стратегического сдерживания» и «большой дубинки», не получая адекватного средства взамен.
РИСУНОК 2. Производство танков Abrams на заводе Lima Tank Plant, штат Огайо (www.courierpress.com)
Руководство США буквально навязывает Пентагону закупку «Абрамса», цена которого на сегодняшний день достигла 7,5 миллиона долларов. Политические игры вокруг этого танка длятся более 20 лет, что сказывается и на освещении в СМИ информации о его боевом применении. В частности, искажаются или скрываются данные о реальных потерях «Абрамсов» в Ираке. Практически безнадежно поврежденные танки восстанавливаются, в том числе по соображениям престижа. Разумеется, здесь движут не только соображения имиджа, стремления «подправить статистику», но и сугубо экономические расчеты.
В нормальной ситуации сильно поврежденный танк подлежит списанию и замене на новый из армейского резерва. При этом движение финансовых средств минимально, производственные мощности не задействуются. При восстановлении сильно поврежденной машины загружаются работой и получают дополнительное финансирование танкоремонтные заводы и частично основное производство. Происходит скрытая дополнительная закупка «Абрамсов». В пересчете к статистике потерь за время боевых действий в Ираке это добавляет еще минимум 10 единиц в год. Эксплуатационные и боевые качества таких машин после капитального восстановления очевидно более низкие по сравнению с новыми ОБТ. Но и полная утилизация «Абрамса» требует разукомплектования (или полного захоронения в специальных хранилищах) многослойной брони, с включением пластин с обедненным ураном, что тоже складывается в немалые затраты.
Падение имиджа «лучшего в мире танка» отрицательно сказывается как на экспортных возможностях, так и на настроениях избирателей, чье мнение конгрессменам приходится учитывать. Поэтому ежегодно на покупку «Абрамсов» расходуется в среднем по 500 миллионов долларов, что, по мнению американских военных экспертов, является бесполезной тратой средств.
В соседней Канаде в начале ХХI века приняли решение о постепенном отказе от ОБТ, заменив их на колесную технику. Следуя логике — «раз любая бронеплатформа уязвима, то лучше использовать дешевую слабобронированную». Подобную логику разделяли и военные Италии, сохраняя небольшой парк ОБТ и развивая класс колесных танков. А до недавнего времени — и руководство Минобороны России.
РИСУНОК 3. Уничтоженный Abrams, Ирак 2003 г.
Столкнувшись в Афганистане с изменившимся характером ведения современных войн, Министерство обороны Канады вновь вернулось к гусеничным танкам. Пришлось заново возрождать целый род войск.
Поскольку новое поколение танков пока не появилось, остается несколько путей повышения боеспособности бронетанковых войск — модернизация уже имеющихся образцов и создание специальной техники сопровождения танков. Оба пути не дают качественного прорыва.
Модернизация имеет свои ограничения: невозможно до бесконечности увеличивать калибр установленных на танках орудий или радикально поднять углы возвышения. Невозможно постоянно наращивать слои дополнительных элементов защиты, начинять танк новыми приборами. Сама философия конструкции ограничивает такие возможности.
Второй путь — создание специальных средств сопровождения танков, раз танк оказался слишком уязвим и сам нуждается в защите. Для ее обеспечения в состав танковых подразделений на разных этапах были введены: мобильные комплексы ПВО различных радиусов действия, разведывательные машины, бронемашины пехотного прикрытия, артиллерийские установки, машины разминирования, машины боепитания, БРЭМы, гусеничные разградители, передвижные командные пункты, машины обеспечения связи, мобильные понтоны, мостоукладчики и прочие гусеничные и колесные машины. Все они должны иметь высокие ходовые качества и достаточную броневую защиту.
Значительная часть этих технических средств обеспечения должна действовать в передовых порядках рядом с танками, следовательно — бронирована не хуже ОБТ. В противном случае менее защищенные единицы бронетехники будут быстро выбиты, боеспособность танкового подразделения резко понизится или вовсе будет сведена на нет.
В свою очередь весь этот обширный парк бронетехники нуждается в технических средствах обеспечения: тягачах, транспортных платформах, автоцистернах с горючим и прочих средствах. В итоге удельный вес собственно танков ко всему парку техники в танковых частях сокращается, а само подразделение становится довольно громоздким, что сказывается на его оперативно-тактических характеристиках. Становится большой проблемой применение и обслуживание парка столь разнотипной техники.
В состав современного танкового соединения (постоянного или в виде временно созданной группировки из отдельных частей различных видов войск) включается множество тактических единиц, ранее относившихся к другим видам войск: ПВО, инженерным и саперным войскам, мотопехоты, артиллерии, РЭБ и прочих. Что требует включения в штат большого числа различных специалистов, а это, в свою очередь, создает сверхсложную многоуровневую систему управления, требуя от штаба соединения обработки и анализа больших потоков сложной информации. А сложные системы гораздо более уязвимы. Ведущее боевые действия соединение изначально подвержено риску потерь — утраты важных своих частей, что в сверхсложной системе неизбежно приведет к сбоям в управлении военными действиями.
Противник наносит удары в самые уязвимые точки подразделения. Гораздо проще уничтожить несколько слабо защищенных специализированных машин во второй линии или в тылу, чем выбивать десятки танков в передовых порядках.
Таким образом, очевидным становился не только кризис в развития танка, но и организационный кризис самого рода войск.
