Николай Шавыкин - Тайны пропавших экспедиций
Нельсон в многочисленных морских боях показал себя если не новатором, то, во всяком случае, блестящим реализатором маневренной тактики и максимально эффективно использовал все достоинства пока еще парусных линейных кораблей.
В битве у Сан–Висенте он нарушил приказ адмирала Джервиса, покинул линию и вошел в разрыв испанской эскадры и, связав боем 7 неприятельских кораблей, обеспечил тем самым окончательную победу.
Спустя два года он одержал блестящую, хотя и трудную победу над французским флотом под командованием адмирала Брюэса у Абукира. Это был классический бой, когда численно более слабая эскадра атакует сильную в ее гавани.
Атаковав центр и арьергард французского флота и создав таким образом превосходство, Нельсон добился полного успеха. Сильно пострадавшие английские корабли не препятствовали уходу кораблей Вильнева, командира авангарда.
Среди них был линейный корабль «Женерё». Удивительна судьба этого корабля.
Он ушел из Абукира на Корфу и находился там до того момента, когда адмирал Ушаков с русско–турецким флотом осадил этот остров. Однако и в этом случае он сумел прорваться сквозь строй блокирующих крепость кораблей противника. Однако, как говорится, от судьбы не уйдешь, и в 1800 г. эскадра Нельсона на пути к Мальте встретила и захватила этот 74–пушечный корабль.
Впрочем, если быть точным, факт атаки неприятельского флота в гавани имел место и раньше.
Классическим примером служит истребление турецкого флота в Чесменской бухте в Русско–турецкой войне 1768—1774 гг.
Объединенная эскадра адмиралов Спиридова и Эльфинсгона под общим командованием Алексея Орлова в составе 9 линейных кораблей атаковала в Хиосском проливе турецкий флот, состоящий из 73 вымпелов, в том числе 16 линейных и 8 фрегатов. Во время сражения флагманский корабль адмирала Спиридова «Евстафий» навалился на турецкий линейный корабль «Реал–Мустафа» и сцепился с ним в абордажной схватке. Бой был отчаянным. Адмирал Спиридов приказал оркестру «играть до последнего». «Реал-Мустафа» горел, и огонь перекинулся на русский корабль. Понимая, что спасти «Евстафий» невозможно, Спиридов перенес флаг на «Три святителя». Горящая мачта турецкого корабля рухнула на палубу «Евстафия», и он взорвался. Оркестр играл до конца. Вскоре взорвался и «Реал–Мустафа». Горящие остовы кораблей понесло на турецкий флот. В панике, обрубив якорные канаты, турки, несмотря на численное превосходство, вышли из боя и укрылись в Чесменской бухте.
В ночь на 2 июня было принято решение атаковать турецкий флот брандерами. Не прекращая артиллерийского обстрела, на турецкий флот было пущено 4 брандера. Успех сопутствовал только одному под командованием лейтенанта Ильина — он удачно сцепился с турецким линейным кораблем и зажег его. Вскоре огонь распространился и на другие корабли. К утру турецкий флот был уничтожен. Погибли 15 линейных кораблей, 8 фрегатов и множество мелких судов. Кроме того, один линейный корабль, «Родос», был захвачен. В этом бою проявился один из главных недостатков деревянных парусных кораблей — дерево хорошо горит.
Но вернемся к адмиралу Нельсону, точнее, к его последнему бою у мыса Трафальгар. Этот бой можно считать классическим с точки зрения применения маневренной тактики в открытом морском сражении, где ничто не мешало противникам применить свое тактическое мастерство.
Встреча произошла 11 октября 1805 г. 33 французских и испанских кораблей покинули Кадис и направились к Гибралтару. Вильнев не разработал плана и ограничился общими указаниями.
Нельсон предложил атаковать противника двумя колоннами: одну, из 14 кораблей, вел он сам, другую, из 13 кораблей, вел его младший флагман Коллингвуд. В пять часов утра противники обнаружили друг друга. Ветер благоприятствовал Нельсону — его эскадра шла бакштагом, в то время как франко–испанская шла хоть и не крутым, но бейдевиндом. Таким образом, у англичан было больше возможностей для маневра и большая скорость. Перед боем Нельсон приказал поднять сигнал: «Нельсон ожидает, что каждый исполнит свой долг». Ему сказали, что слова «Нельсон» нет в своде сигналов и ею надо набирать по буквам. Тогда Нельсон распорядился заменить слово «Нельсон» на «Англия», и в таком виде сигнал вошел в историю. Противники сходились почти под прямым углом, и эскадра Коллингвуда первая пронизала неприятельский строй, опередив менее быстроходный «Виктори» — флагманский корабль Нельсона.
Эскадра Коллингвуда должна была нанести удар по арьергарду, а корабли, ведомые Нельсоном, — по центру, главным образом по флагманам.
Бой был жарким. «Виктори» практически вплотную сошелся с французским линейным кораблем «Редутабль».
Расстояние между ними было столь мало, что выстрелы пушек зажигали борт неприятельского корабля, и противники готовились к абордажной схватка
В этот момент и был тяжело ранен адмирал Нельсон: на марсах французского корабля были расположены стрелки, что давало им существенное преимущество.
Звезды на груди адмирала, которые он нс пожелал снять перед боем, послужили мишенью, и вскоре пуля, попав в плечо, поразила позвоночник Увидев это, французы стали готовить мостки для абордажа («Редутабль» был двухдечным в отличие от трехдечного «Виктори»), но в это время с другого борта подошел еще один английский корабль. Зажатый с двух сторон, осыпаемый градом ядер и картечи, «Редутабль» спустил флаг. Вскоре спустили флаги и флагманы: французский «Буцентавр» с Вильневом и испанский «Сантиссима–Тринидад» с адмиралом Гравина — не помогли ему и его 130 пушек.
Бой закончился полным поражением франко–испанской эскадры — она потеряла потопленными и захваченными 20 линейных кораблей. Уцелел только находившийся под ветром авангард, который не смог, впрочем и не пытался, оказать помощь своим главным силам. Это была своеобразная плата Вильневу за Абукир, когда он также не пришел на помощь Брюэсу.
Нельсон умер незадолго до окончания боя, был доставлен в Англию и похоронен в Вестминстерском аббатства. Последним пристанищем его стал гроб, сделанный из мачты «Ориона», одного из французских кораблей адмирала Брюэса, и в свое время подаренный Нельсону. Он все время возил его с собой, и он ему пригодился.
Своеобразной памятью боя стало то, что и впоследствии, до Русско–японской войны, на марсах броненосцев и крейсеров располагались пушки и пулеметы.
В рассказе о Трафальгарском сражении вскользь была упомянута роль ветра. И это в ряде сражений парусных кораблей зачастую оказывало решающее действие. Примером тому может служить Выборгское сражение между русским и шведским флотами в войне 1788—1790 гг.
После Красногорского сражения 24 мая, когда шведская эскадра под командованием герцога Зюдерманландского, в том числе 22 линейных корабля, отступила в Выборгский залив, где и была блокирована русской эскадрой под командованием адмирала В. Я. Чичагова, в течение месяца шведская эскадра ждала благоприятного ветра, чтобы попытаться прорваться, хотя бы и ценой больших потерь, из ловушки, в которую она сама себя и загнала.
В течение этого месяца произошло множество небольших столкновений — можно сказать, что шведы вели разведку боем и ждали восточного ветра. Русская эскадра имела численное преимущество — 27 линейных кораблей, но Чичагов не рисковал, ибо бой в узостях, изобилующих мелями и рифами, сулил большие потери.
Наконец 22 июня подул долгожданный свежий восточный ветер, и шведы пошли на прорыв. Сразу подтвердилась правильная тактика Чичагова — не навязывать бой в узостях залива. Из шедших на прорыв 4 линейных корабля и 2 фрегата шведов стали на мель и были захвачены русскими.
Кроме того, шведы потеряли еще один корабль и один фрегат, зажженный своими же брандерами, предназначенными для атаки русских кораблей. Тем не менее значительная часть шведского флота сумела прорваться. Русские корабли устремились в погоню, догнали и захватили еще два линейных корабля: «Софию Магдалину» и «Ретвизан» — последний у самого Свеаборга.
В бою особенно отличился капитан 2–го ранга Р. В. Кроун. Всего шведы потеряли 64 вымпела, из них 7 линейных кораблей и 3 фрегата. Потери в командах шведского флота составили 7000 человек. Потери русских: 117 убитых и 164 раненых.
Довольно часто линейным кораблям приходилось действовать против береговых крепостных укреплений. Гораздо реже такие действия были успешными. Достаточно вспомнить неудачную атаку шведского флота на практически не укрепленный еще Кронштадт.
Как правило, линейный флот осуществлял блокаду крепости, высаживал десант и брал крепость с суши. Так в Русско–турецкую войну в 1770 г. был взят Наварин. Утвердилось мнение, и небезосновательное, что морские крепости берутся с суши. Так были захвачены в последующие времена Севастополь — дважды, Порт–Артур и Сингапур. Можно вспомнить и неудачную Дарданелльскую операцию 1915 г, когда англо–французский флот штурмовал турецкие укрепления и понес большие потери, ничего не добившись.
