Юлиус Мадер - Тайны «Черного ордена СС»
280 ТОНН ЗОЛОТА
Начиная с 1938 года гитлеровский вермахт вторгс во многие европейские государства, оккупировал обширные территории Европы, а частично и Африки.
За колоннами танков и пехоты следовали части СС, алчные представители германских монополий и министерств с многочисленными свитами. Едва заканчивались военные операции, как начинался разбойничий набег этого второго эшелона, действовавшего в полном соответствии со словами рейхсфюрера СС Гиммлера: «Живут ли другие народы в достатке, или дохнут с голоду, это интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны нам как рабы для нашей культуры. Остальное меня не интересует!»
Только за первые четыре года войны гитлеровцы изъяли в Чехословакии, Польше, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурге, Дании, Норвегии, Югославии и в других странах финансовые ценности на сумму около 80 миллиардов германских марок.
Немецкому народу война выгоды не принесла.
Ненасытный молох войны пожирал почти все, ч-ю награбили взрастившие его. А вскоре за победами Гитлера и его генералов последовало закономерное поражение.
Играя ва-банк, бесноватый фюрер вверг Гермакию в страшную катастрофу. Миллионы немецких солдат сложили головы на полях сражений. Немецкие женщины до изнурения работали в военной промышленности. Германские города были превращены в руины. Магазины опустели. Марка обесценилась. Продовольственные пайки, выдававшиеся по карточкам, не обеспечивали даже полуголодного существования.
В то же время те, кто сидел на шее немецкого народа и вверг его в опустошительную войну, сказочно обогатились. К началу 1945 года в их руках сосредоточились награбленные сокровища невиданных доселе в Германии размеров: многие тонны золота, драгоценностей, в том числе бриллиантов, произведения искусств общей стоимостью — если ее вообще можно установить около 10 миллиардов золотых марок. За исключением очень немногих посвященных лиц, часть которых участвовала в страсбургском совещании, до сих пор никто точно не знает ни размеров, ни местонахождения этих огромных богатств. Нет, например, сведений о десятках тонн золота из этого бандитского клада.
А ведь по нынешним ценам мирового рынка тысяча килограммов золота стоит минимум 4 миллиона западногерманских марок. Что касается вошедшей в поговорку скрупулезности немецкой бухгалтерии, то в данном случае она выглядела своеобразно: нацисты умышленно оставили после себя фальсифицированные бухгалтерские документы.
В свое время гитлеровцы издали законы, обязывающие германских граждан сдать государству все имевшееся у них золото, за исключением ювелирных изделий, служащих украшениями. В результате официальный золотой запас германского Рейхсбанка, по данным его президента, составил к началу 1939 года 500 миллионов имперских марок. В отчете же Рейхсбанка, опубликованном 28 февраля 1945 года, золотой и валютный запэс указывался в сумме 77 400 тысяч марок. Получалось, что за годы войны он значительно сократился.
В действительности дело обстояло иначе. После тщательных расследований удалось установить, что до октября 1946 года англо-американские власти обнаружили в Германии и в некоторых нейтральных государствах Европы 277 тонн золота, награбленного нацистами. Примерно 220 тонн этого драгоценного металла западные союзники присвоили. О 50 тоннах золота им сообщила Швейцария и об остальных 7 тоннах- Швеция. В переводе на золотые марки стоимость только этсй части нацистских сокровищ составляет не менее 772,8 миллиона марок, то есть в 10 раз превышает указанную Рейхсбанком сумму германского золотого запаса на конец войны.
Следовательно, Рейхсбанк, строго придерживаясь страсбургских решений, скрыл действительную стоимость бандитских сокровищ, чтобы, с одной стороны, ввести в заблуждение немецкий народ, а с другой — помочь гитлеровцам спрятать списанное со счетов или вообще не заприходованное золото.
Несомненно и то, что в руки властей США и Англии попало далеко не все золото, награбленное нацистами. Например, до сих пор не удалось обнаружить 60 ящиков золота общим весом минимум 3 тонны, вывезенных эсэсовцами из подвалов венгерского Национального банка на трех самолетах «Физелер Шторх» в конце февраля 1945 года, когда Будапешт находился в осаде.
Кроме золота нацисты в последние десять месяцев войны поспешно перевели за границу, обменяли и депонировали на секретные счета в банках большое количество валюты, девиз и драгоценностей: И в данном случае речь шла о миллиардных суммах. Кроме того, за пределы Германии были вывезены чертежи новых видов оружия, сконструированного немецкими учеными.
При этом нацистский «черный орден» сделал все, чтобы тщательно замести следы и скрыть имена причастных к этому лиц.
ПОДСУДИМЫЙ ФУНК ИЗВОРАЧИВАЕТСЯ
6 мая 1946 года. В Нюрнбергском дворце юстиции уже сто двадцать второй день заседает Международный военный трибунал, призванный осудить главных немецких военных преступников. Сегодня он приступает к допросу обвиняемого Вальтера Функа — бывшего имперского министра экономики и президента германского Рейхсбанка. Кто-кто, а Функ лучше всех осведомлен, откуда поступали награбленные нацистами ценности и куда они девались. Будет ли он говорить? Скажет ли он «правду, и только правду», как того категорически требует высокий суд?
Функ встает, надевает наушники. Допрос ведет представитель обвинения от США Додд. Вопрос сменяется вопросом. Обвиняемый отвечает нарочито медленно, запинается, зачастую лжет.
— Вы были связным между нацистской партией и крупными промышленниками? — спрашивает Додд.
— Это не отнимало у меня много времени, — отвечает Функ, уходя от прямого ответа…
Подсудимый ловчит. Его ответы предельно кратки. Он старается ввести трибунал в заблуждение относительно той роли, которую играл в гитлеровском рейхе. На самом деле Функ еще в двадцатые годы заведовал отделом в газете «Берлинер берзенцейтунг»
и довольно рано вступил в нацистскую партию, рассчитывая с ее помощью сделать карьеру. Вскоре он становится экономическим экспертом СА [1], а в 1931 году Гитлер назначает его своим личным уполномоченным по вопросам экономики. В последующие два года на Функа была возложена двойная задача:
он должен был вести переговоры с представителями крупных германских банков и монополий и добиться, чтобы они оказывали поддержку Гитлеру, и в то же время информировать фюрера о пожеланиях этих кругов. С начала непосредственной подготовки к нападению на соседние с Германией государства, то есть с 1937 года, Функ, занимавший до тех пор пост заместителя Геббельса, был назначен министром экономики. В 1939 году он стал также президентом Рейхсбанка и занимал эти два ключевых поста вплоть до окончательного поражения фашистской Германии.
Это отступление необходимо было сделать, чтобы показать положение нациста Функа в гитлеровском рейхе. А теперь вернемся опять во Дворец юстиции.
— Я предъявляю трибуналу документ 1031-ПС, датированный 28 мая 1941 года, то есть примерно через месяц после назначения Розенберга [2], - обращаясь к председательствующему, говорит Додд. — Это секретный протокол совещания у министра Функа. На этом совещании говорилось об изготовлении фальшивых денежных знаков для использования в России — на Украине и Кавказе.
— Вы припоминаете, подсудимый Функ?
— Нет, — трусливо озираясь, отвечает бывший министр.
— Значит, вы не припоминаете? Взгляните на этот документ, его номер 1031-ПС, США-844. Возможно, вы вспомните тот день, когда директор рейхсбанка Вильгельм высказал опасение по поводу распространения на оккупированных территориях фальшивой валюты. На совещании присутствовал и Розенберг. Вы нашли этот документ? Вы говорили о проблеме валюты на территориях, которые собирались оккупировать, и это было за месяц до нападения и спустя месяц после назначения Розенберга, не так ли?
Функ лихорадочно роется в лежащей перед ним стопке документов.
— Я не могу найти это место, — говорит он. — …Но, конечно, когда эти страны были бы завоеваны, пришлось бы заняться и такими вопросами…
Итак, Функ косвенно признает, что, планируя агрессию, нацисты одновременно подготавливали широкое производство фальшивых денег, чтобы использовать их в качестве дополнительного оружия против подвергшихся нападению стран и народов. Таким образом, Международный военный трибунал напал на след еще одного крупного преступления.
Однако обвинитель от США при допросе игнорирует факты, изобличающие подсудимого Вальтера Функа как одного из крупнейших в истории фальшивомонетчиков. Додд делает упор на то, чтобы доказать подсудимому, что тот точно знал о подготовке вероломного нападения на СССР.
— Я не был информирован о готовящемся нападении, — неуклюже пытается уверять Функ. — Я знал лишь о надвигающейся угрозе войны.
