Василий Ирзабеков - Святая сила слова. Не предать родной язык
Показатель качества души
Есть ещё одна тема, которая меня постоянно волнует, – это «русскость». Ведь наличие фамилии Иванов ещё не говорит, что ты русский. У Игоря Северянина есть стихотворение, очень короткое:
Родиться русским
Слишком мало ,
Им надо быть,
Им надо стать.
У Достоевского есть мысль о том, что всем нам «нужно отбросить наши раздоры и поскорее становиться русскими и национальными». Оказывается, русским можно (и нужно!) становиться. Вы можете себе представить, что стоит,
скажем, группа азербайджанцев и к ним подходит человек с призывом: «Давайте начнём становиться азербайджанцами!»? Действительно, нелепо звучит. Или латыш говорит, что нужно становиться латышами, а эскимос, что эскимосами. Но когда мы говорим, что нужно становиться русскими, сердце нам подсказывает, о чём идёт речь. Русский – это прежде всего показатель качества души. К примеру, Владимир Иванович Даль сохранил для нас наш язык, а ведь в его жилах не текло ни капли русской крови, а только датская, немецкая и французская. Но Даль, как мне кажется, – великий русский человек.
– Вы часто выступаете в школах перед родителями и детьми. О чём Вы им говорите?
– Нередко делюсь с ними тем, что сам «расслышал» сравнительно недавно. Скажем, привычное: «А я – учитель». Ведь произносящие эти слова дерзают называть себя так, как ученики называли Самого Христа (!). Мы отдаём себе отчёт в этом?! Нужно последовательно снимать со слов повседневный налёт и показывать их истинный драгоценный смысл. Когда мы осознаём вдруг, прозреваем, что это слово из Евангелия, что это одно из имён Самого Христа, то приходим и к тому, что нас поражает в Христе Учителе. Меня поражают в личности Спасителя прежде всего два момента: первый – это умение говорить о сложных вещах простыми доступными словами, и второй, главный, – Он ради учеников Своих, ради всех нас пошёл на Крест.
Не устану повторять: «В русском языке есть ответы на все вопросы, которые перед нами ставит русская жизнь». Всегда подчёркивая при этом слова «русская жизнь».
Беседовала О. ШАНГИНА
Слово – вектор развития народа
Как служить языку
– Василий Давыдович, можно ли сказать, что сегодня русский язык такой же великий и могучий, каким он был раньше?
– Конечно, он всегда был и есть такой. С годами к человеку приходит понимание, что с языком на самом деле ничего не происходит. Все изменения происходят с нами, носителями языка. Язык – это такое сакральное зеркало, в котором в каждый момент истории отражаются вся нация и каждый из нас. Ещё язык – это имя Бога, как мы читаем в Евангелии: «В начале было Слово», то есть Христос.
Я сам год от года милостью Божией меняюсь. И если раньше, заканчивая лекцию, обращался к своим слушателям независимо от того, какая это была аудитория – школьники, студенты, заключенные, больные, – с призывом защищать и беречь язык, спасать его, то с годами понимаешь, что это он, язык, нас спасает и сберегает. А ещё сохраняет нацию и веру. А мы должны служить языку.
– Каким образом?
– Не предавать его. Блюсти чистоту собственной души, а через это чистоту языка. Потому что на том суде, который ожидает всех – и верующих, и неверующих, речь будет идти о сохранности души. И оказывается, что её чистота неразрывно связана с чистотой языка. И когда в нас звучит чистый язык – это отражение нашей души. Словарный запас отдельно взятого человека тоже замечательный показатель личности человека. Словарный запас А. С. Пушкина составляет 313 тысяч слов, а М.Ю. Лермонтова – 326 тысяч слов!
Начальник тишины
– Но мы ведь не знаем, какой словарный запас был у святых, многие из которых были молчальниками. Но они ведь тоже личности с большой буквы!
– И я задавал себе этот вопрос. Увы, мы часто воспринимаем язык как устную речь. Если святые не произносили слов, то это не значит, что у них внутри не звучала речь. А молитвы? Просто мы не слышим эту речь. Разве глухонемые люди не являются носителями языка?
В силу того что я принял веру в зрелом возрасте, я часто обращаю внимание на такие вещи, которые другим кажутся привычными. Можно слышать, а можно расслышать. В одной из молитв, обращённых к Богородице, есть такие слова: «Яко Начальника тишины родила еси». Когда я впервые расслышал это, то остановился как громом поражённый. В начале Евангелия от Иоанна Бог именуется «Словом», а тут – «Начальником тишины». Как это состыковывается? Так вот, святые приуготовляют себя к этой божественной тишине. Просто мы, убогие, часто воспринимаем тишину – даже есть выражение «зловещая тишина» – как смятение, если вдруг на какое-то время перестаёт звучать телевизор или радио. Точно так же, как моряки боятся на море штиля, потому что он бывает перед грозой. А природа такого восприятия в том, что у нас нет внутренней культуры постоянного рассмотрения сердца, нет внутреннего непрерывного диалога с Богом. Безмолвие – это божественная тишина. Феномен, когда человек постоянно с Богом. Но мы утрачиваем это состояние, отсюда и появляются такие речевые обороты, как «я не в духе». А почему ты не в духе? Да вот с утра по телефону поговорил, а чай остыл за это время, а потом пошёл в душ, да вода там не такая была… Бред! Для святых быть в духе – это нормальное состояние. А мы швыряемся такими словами и девальвируем высокие понятия.
Безбожных языков нет
– Как язык определяет менталитет отдельного человека и нации?
– Я подниму этот вопрос выше: язык не только определяет менталитет нации, в нём заложен код этой нации, её «путёвка». Простите за грубую, но доходчивую аналогию. Водителю выписывают путевой лист, но он может поехать халтурить «налево». В языке заложен вектор развития народа. Русский язык в этом плане совершенно удивителен. Безбожных языков нет, но в мире полно безбожных людей, которые могут быть даже лауреатами Нобелевской премии, выдающимися писателями, абсолютно при этом не осознавая, что этот талант им дал Бог. Святые говорят, что талант – это поручение от Бога.
К примеру, я считаю М. Горького талантливым писателем, а мне возражают, что у него «не такие» произведения. Мой ответ: какие бы ни были, не вы будете отвечать за них, а он. Каждый язык дан Богом. Вот есть племена, у которых язык состоит из 400 слов. С нашей точки зрения, это убожество, а для них этих слов – «выше крыши», потому что там есть всё, что необходимо для их жизни. Но поразительно не это, а то, что даже в таком скудном языке есть понятие Бога.
Мой родной азербайджанский язык как бы соткан из понятий Ветхого Завета, а русский язык – из Нового Завета. И главный вопрос отсюда: пойдёт ли нация по тому пути, который ей определён Богом? Мы понимаем, что русские сегодня – это суперэтнос. Но если понятие «русский» замыкается только как биологическое, то это тупиковый путь. О чём тогда говорить? Почему первый и самый лучший «Толковый словарь живого великорусского языка» был создан Владимиром Ивановичем Далем, у которого не было ни капли русской крови? Не случайно «русский» – единственное название национальности в нашем языке, отвечающее на вопрос «какой?», все остальные отвечают на вопрос «кто?».
– Что происходит, когда носители языка перестают его уважать, начинают его засорять?
– Это всегда неизбежно связано с искажением души народа. Понаблюдайте, кто так разговаривает! Для меня, как и для многих людей, символом русского интеллигента в чеховском понимании является Дмитрий Сергеевич Лихачев. А. П. Чехов написал, что интеллигентному человеку бывает стыдно даже перед собакой. Вы можете представить Лихачева матерящимся? А он, между прочим, в Соловках сидел… Ушёл этот человек – и образовалась пустота.
Мне много пишут. Одна женщина написала про свою соседку, которая полжизни просидела в лагерях, но никогда не ругалась матом. Для неё удержаться от сквернословия, сохранить чистым язык было способом не опуститься, сберечь душу. Тут важен прецедент: один раз «выразился» – и покатился.
Я не случайно привёл в пример Лихачева. А взять Льва Николаевича Толстого, которого очень люблю и жалею. Хотя очень прискорбно, что он сам отделил себя от Церкви, а не она его от себя. Писатель – это зеркало состояний людских душ. А что происходило в его время? Толстому поклонялись миллионы русских людей. К. П. Победоносцев в письме С. А. Рачинскому писал, что вся интеллигенция поклоняется Толстому. Как в такой ситуации могла не случиться революция, когда вся нация поклонялась не Христу с его 2000-летней историей на Земле, а человеку, когда была нарушена заповедь «Не сотвори себе кумира »? Поэтому когда Ленин говорил, что «Толстой – зеркало русской революции», то он просто имел в виду, что писатель её предтеча, сделал всё, чтобы она случилась. Вот какую силу имеет слово. Чуть-чуть скажи Толстой по-другому – и вектор изменился бы. Вот почему такая большая ответственность лежит на писателях.
