Александр Гогун - Между Гитлером и Сталиным. Украинские повстанцы
К слову, в подавлении национально-освободительного движения «отметился» и Леонид Брежнев. После войны он возглавлял политуправление Прикарпатского военного округа, войска которого участвовали в борьбе с УПА.
На разных этапах своей деятельности повстанцы воевали с немцами, венграми, Советским Союзом, румынами, поляками и чехословаками.
Относительно устроенной УПА этнической чистки спикер сейма Польши в 2009 г. издал постановление о том, что резня обладала элементами геноцида[6].
При этом УПА вышла победителем в межпартизанской войне против польской Армии Крайовой. Да и планы руководства советских «народных мстителей» украинские повстанцы срывали неоднократно.
По силе и способности к сопротивлению УВО-ОУН была уникальной партией — феноменом. Другой политической организации, столь успешно противодействовавшей столь разным и, главное, столь свирепым противникам, в истории ушедшего столетия в Европе не найти. Структура украинских националистов отличалась удивительной прочностью, сочетавшейся со значительной гибкостью.
Поскольку природой тоталитаризма является феодальная реакция[7] в массовом сознании, то сила радикального потенциала Галиции и отчасти Волыни объяснялась общим уровнем развития восточных славян к середине XIX века и особенно прочными феодальными пережитками в обществе (сохранившимися, к слову, вплоть до настоящего момента). Крепостное право было отменено в Галиции и Буковине в 1848 году — всего на 13 лет раньше, чем в Российской империи, в том числе на Волыни. В 1840 году в Галиции лишь 15 % детей школьного возраста посещали школы.
Причины же того, почему в Западной Украине утвердился именно правый тоталитаризм, а не левый — как в остальной части Украины, Белоруссии и особенно в России, сходны с прич-нами феноменальной прочности ОУН, выросшей из реалий Австро-Венгрии и межвоенной Польши.
Ни в каком другом регионе бескрайнего восточнославянского мира с 1867 до 1939 г. не было непрерывного сочетания двух факторов: 1) развивающихся рыночных отношений, сопровождающихся политической свободой и демократическими институциями, особенно на региональном и местном уровне, 2) прочных, преимущественно неформальных дискриминационных барьеров, ограничивавших карьерное продвижение украинцев в столичные элиты всего государства, особенно на уровень центральной и высшей власти.
Наличие первого дало украинцам возможность научиться самоорганизации и инициативности, присутствие второго порождало национализм и усиливало сдержанность в отношении демократических институций, которые напрямую не всегда увязывались с решением вопроса реального, а не конституционального национального равноправия.
Дополнительным фактором, почему коммунизм не получил такого развития в Украине вообще, нежели чем в России, являлось то, что в центральных европейских русских областях, ставших оплотом большевизма, до начада XX века было крестьянское общинное землевладение, чего тогда в массовом порядке не было даже на Левобережье Днепра, не говоря уже о Галиции.
Отвлекаясь от сравнительной характеристики двух ветвей тоталитаризма, добавим, что у военного образования — УПА — аналоги как раз наличествовали. После войны в Латвии, Эстонии и особенно Литве воевали лесные братья. Действия этих партизанских армий были похожи друг на друга. Поэтому, изучив историю одного из движений, можно примерно представить, что происходило на других западных «национальных окраинах» СССР. Следует также учесть, что сквозь УПА прошло людей больше, чем через вместе взятые литовскую, латышскую и эстонскую партизанские армии.
В первую очередь из-за деятельности ОУН И УПА в СССР и ПНР было репрессировано, преимущественно сослано или выслано, не менее одного миллиона украинцев.
Как видим, последствия и размах украинского националистического движения были значительными.
А начиналось все в 1920 г. в Праге — с группы националистически настроенных офицеров, преимущественно ветеранов Украинской галицкой армии…
Раздел 1. ОТ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДО ПОЛИТИЧЕСКОГО НЕБЫТИЯ (УВО-ОУН, 1920–2014)
1.1. Украина и УВО-ОУН между двумя мировыми войнами
«…Несколько десятков тысяч украинских колхозников всё ещё разъезжают по всей европейской части СССР и разлагают нам колхозы своими жалобами и нытьём».
Из письма Сталина Молотову и Кагановичу, 18 июня 1932 г.
«Центром решений совещания секретарей должна быть организация хлебозаготовок с обязательным выполнением плана на 100 процентов. Главный удар нужно направить против украинских демобилизаторов».
Из письма Сталина Молотову и Кагановичу, 1 июля 1932 г.[8]
Предыстория украинского национального Сопротивления коммунизму 1940-1950-х гг. восходит к периоду Гражданской войны.
Тогда на территории распавшихся Российской и Австро-Венгерской империй возникли сразу два украинских государства — Украинская Народная Республика (УНР) и Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР).
ЗУНР возникла в экс-австро-венгерской Восточной Галиции, которую поляки, тоже начавшие строить свое государство, считали исконно польской землей. Впрочем, и другие земли Украины поляки были не прочь включить в свою семью народов. В свою очередь, УНР возникла на землях бывшей Российской империи, которые истинно русскими считали белогвардейцы. Что касается большевиков, то они, как известно, считали исконно коммунистическими все земли планеты Земля, с Украиной включительно.
В юго-восточной Украине действовал анархист Нестор Махно, который ненавидел стронников украинской демократии больше, чем большевиков, считал территорию Украины, да и не только её, исконно народной землёй, на которой нет места никакому государству, будь то Российская империя или УНР.
Понятно, что перед таким количеством врагов сторонники украинской независимости, к тому же не отличавшиеся высокой организованностью, своих целей достичь не смогли. К концу 1920 года Украина была поделена между четырьмя государствами.
СССР оставил за собой самую большую часть: левобережье Днепра и часть правобережья.
Польша получила вторую по величине территорию: Галицию и Волынь — то, что принято называть Западной Украиной, причём отличать её от Правобережной Украиены — земель между Днепром и западной границей УССР в 1920–1939 гг.
Румынии достались Северная Буковина и Южная Бессарабия (причерноморское побережье между Дунаем и Днестром): два относительно небольших участка земли, прилегающие к современной Молдавии с севера и юга соответственно.
Чехословакия присоединила Закарпатье, которое получило официальное название Прикарпатская Русь.
По подсчетам национально настроенных украинских исследователей, компактно проживающее в Восточной Европе украинское меньшинство (представлявшее на этих змелях большинство) включало в себя четыре группы, общую численность которых на 1939 г. показывают следующие данные[9]:
Описывая межвоенную политическую ситуацию в несоветской Украине, исследователи обычно уделяют особое внимание деятельности украинских террористических, экстремистских организаций. Поэтому у читателя, не введенного в контекст событий, складывается однобокое восприятие всего западноукраинского населения: «западынцы-оуновцы». Этот стереотип неверен, так как, кроме радикальных групп и движений, на территории Западной Украины и в эмиграции в 1920-1930-х гг. существовали и другие украинские партии[10]: либералы — Украинское национально-демократическое объединение (УНДО), консерваторы — Украинская католическая народная партия (УКНП), социалисты — Украинская социалистическо-радикальная партия (УСРП), Украинская социал-демократическая партия (УСДП), леворадикалы — Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ).
Эти партии в 1920-1930-х гг. имели десятки представителей в верхней и нижней палатах польского парламента — сейма. Все перечисленные движения отвергали идеологию и осуждали практику радикальных националистов и критиковали их за претензии на безусловное лидерство.
Что касается представителей КПЗУ то на вопрос об их реальном политическом весе существуют разные взгляды. Так, по мнению российского историка А. Маркова, влияние коммунистов, «…довольно высокое в 20-е гг., постепенно падало, причем не из-за террора со стороны ОУН и польского правительства, а из-за известий о голоде в Украине в 1933 г., репрессий конца 30-х гг., в том числе среди членов запрещенных Коминтерном компартий Польши, Западной Украины и Западной Белоруссии»[11]. Как представляется, это не совсем так. До 1938 г. КПЗУ была запрещенной, но некоторым влиянием обладала. Состояла она преимущественно из евреев и поляков, но шла в нее и радикально настроенная, преимущественно сельская украинская молодежь. Конечно, её активность постепенно сходила «на нет» но не только из-за жутких слухов и вестей с Великой Украины, как тогда западные украинцы называли УССР, но и из-за политики Киева и Москвы. ВКП(б) и КП(б)У обвиняли западноукраинских коммунистов в национализме, потихоньку репрессировали, а в 1937–1938 гг. устроили в КПЗУ настоящий погром.
![Константин Путилин - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]](/uploads/posts/books/36823/36823.jpg)