Газета Завтра Газета - Газета Завтра 618 (39 2005)
От входа в сторону моря до самой терраски, до веранды шел коридор. Дом был этим коридорчиком перерезан от входа до задней стенки, обращенной к морю. Далее был туалет, лестница на второй этаж, маленькая служебная комнатка. Слева маленькая комната, навроде чуланчика. Далее комната, где размещались гости. И прямой выход на веранду. На втором этаже, если встать лицом к морю, направо было две комнатки, туалет, налево чуланчик. На втором этаже жил Сталин, и, когда приезжал, Киров.
От дачи к морю шла посыпанная мелкой морской галькой зигзагообразная дорожка километра в полтора. По ней можно было ехать на машине.
Был небольшой отдельно стоявший служебный домик для охраны. На территории дачи она была минимальна: редко можно было увидеть больше двух охранников.
Огорожена территория не сплошным непроницаемым забором, а штакетником, легкие ворота выходили прямо на Приморское шоссе, а в Сочи на Мацесту. Перейти через дорогу — и сразу берег моря.
Сталин практически не плавал: он — горец, а горцы, как правило, не любители купаться. А Киров любил плавать, хорошо плавал так называемыми саженками. Он почти каждый день ходил к морю, Сталин его сопровождал, сидел на берегу и ждал, пока Киров искупается.
Дача в Сочи была государственной. У Иосифа Виссарионовича вообще ничего в собственности не было. Было ружье, подаренное английскими рабочими, патроны к нему он покупал. Еще у него над кроватью в Кремлевской квартире был небольшой коврик с изображением Ленина, подаренный туркменскими ковроткачихами.
Любил Сталин играть в городки, и на дачах были разбиты городошные площадки. В Сочи площадка была немножко выше дачи, там он играл с Кировым и Буденным: они все любили и много играли в городки. Это была хорошая разминка и проверка самого себя: а не притупился ли глаз? Не ослабла ли рука? У каждого был свой стиль игры. Сталин играл метко и очень размеренно — лишние силы он в удар не вкладывал. Киров бил немного сильнее. Буденный бил так, что бита втыкалась в ограждение, пробивала его — настолько мощный был удар. Рука у Буденного была просто железная.
По ходу игры всегда шел разговор, в котором часто обсуждались конкретные события. Обсуждались они таким образом: вот какие-то события. И кто-то как-то ударил, каков удар, бита залетела слишком далеко или не долетела, или промазал кто-то. С юмором это комментировалось. Припоминались по ходу обсуждения игры какие-то конкретные события. То есть игры как развлечения, не было, а игра происходила как бы между делами. Очень остро, остроумно шутили. Юмор всегда относился к конкретному факту или человеку.
На даче была бильярдная. Сталин хорошо играл и в бильярд. Как-то он пригласил Калинина и обыграл всухую. Калинин шутливо страшно возмущался, указывая на низкое социальное происхождение, что, мол, порядочный хозяин, человек аристократического высокого воспитания, пригласив гостя, должен был проиграть, уважить, "А ты что? (он на "ты" к Сталину всегда) Сухую мне вкатил?"
Калинин был своеобразным человеком: высочайшего класса слесарь-лекальщик и большой специалист в крестьянском деле. Сталин любил и уважал его не только за преданность, ум, но и за то, что он достиг больших высот и в труде рабочего высочайшей квалификации. Калинин мог на покосе взять косу, встать в ряд и косить, как настоящий хлебороб. Сталин вообще очень уважал мастерство, высокое умение человека в любой отрасли: пусть то будет искусство, наука — и в очень большой степени, если это непосредственно ручной труд рабочего или крестьянина. Он очень ценил людей физического труда.
На даче в Сочи Сталин и Киров работали, в частности, над указаниями по составлению учебника по истории СССР, который вышел в 1945-46 году под редакцией профессора Шестакова. Нам с Василием дали книги по древней истории Илловайского и Бельярминова, нужно было прочитать и отвечать на вопросы, выполнять задания. Ну, пока не приехал Киров, у нас еще было свободное время, а потом мы даже забыли, что рядом море. Книги были не просто старые: над ними работали не один десяток, думается, читателей. И когда Сталин нам эти книги дал, мы их положили на открытую терраску, где с Василием и жили. А сами убежали на соседнюю дачу играть в волейбол. Возвращаемся и издалека видим белые пятна на взгорочке, на котором находится дача, ходит Сталин, нагибается, подбирает что-то. Мы припустили, подбегаем, смотрим: Сталин собирает листы. Оказывается, налетел ветер, порывом его учебник, а это был тот, что достался мне, разметало, и Сталин собирал разлетевшиеся листы.
Увидев нас, сказал пару серьезных резких слов в мой адрес: "А ты знаешь, что в этой книге?" Затем очень спокойно объяснил, что здесь описаны тысячи лет истории, что книга далась потом и буквально кровью сотен людей, которые собирали факты, фиксировали, разными способами передавали, переписывали, хранили сведения. Потом ученые десятки лет перерабатывали эти материалы, чтобы дать нам представление об истории человечества. "А ты?!"
Сказал привести книгу в порядок. Мы взяли шило, суровые нитки, клей (кстати, Василий в свои 13 лет имел элементарные навыки переплетного дела и вообще он был хорошим рукоделом), пару дней возились с этой книгой: подбирали листы, складывали, сшивали, сделали обложку из крепкой бумаги. Работу мы выполнили аккуратно и с большим усердием. Показали починенную книгу Сталину, он сказал: "Вы хорошо сделали. Теперь вы знаете, как надо обращаться с книгами". Мы тут же ему, что мы и раньше не хотели ее портить. Мы не знали, что она совсем не сшита и что налетит сильный ветер, который ее развеет, получилось всё неумышленно. Но это был такой урок, что с тех пор я даже газету порвать не могу. Сталин на это сказал: "Имейте ввиду: у ветра может быть большая сила. Он может и помогать, и разрушать". И тут же нам рассказал, что создаются ветровые двигатели, которые с помощью ветра дают электроэнергию. Спросил: "Вы про ветряные мельницы знаете? Ветер у таких мельниц вращает валы, давит на лопасти, на крылья, крутит вал, а вал крутит жернова, которые и размалывают зерно до муки. Есть книги про мельницы. Почитайте. Там вы найдете много интересного".
По ходу разговора Сталин объяснял многие вещи так понятно и доходчиво, что запоминалось на всю жизнь. Мы с Василием, получив задания, отвечали на вопросы Кирова, Сталина, и я не помню, чтобы даже учителя в школе могли так формулировать вопросы, столь просто и понятно объяснять. Например, отвечая, я перепутал, и вместо "Плутарха" сказал "плутократ". Сталин подшутил надо мной, но тут же растолковал значение слов "плутократ", а затем "демократ", "аристократ". Рассказал о Плутархе больше того, что было в книге. При объяснении значения слова "плутократ" коснулся политической обстановки в мире и стране. И всё — очень ненавязчиво, доступно для понимания.
Ну, а если мы не на "отлично" выполняли задания, Сталин спрашивал: "Дорогой товарищ Киров, как вы думаете, будем мы наказывать их сегодня?" Киров отвечал: "Великий вождь, давай не станем их наказывать на этот раз. Простим их". "Да? Считаете, что нужно на этот раз простить? Тогда так и сделаем, сегодня не станем их наказывать". Они очень дружили с Кировым: он после Надежды Сергеевны был самым близким другом. Сталин о-очень хорошо относился к своему тестю Сергею Яковлевичу. Но у того в какой-то мере была своя жизнь.
Конечно, не только над учебником там Сталин работал, но и, как всегда и всюду, много трудился. Каждый день он получал большую почту, работал там телеграф. И практически ежедневно прибывал самолет Р-5 фельдегерской связи. Прилетал на находившийся на территории Сочи аэродром, предназначенный для легких самолетов: Р-5, У-2 тоже самолет Поликарпова, созданный еще в 20-х годах. Доставлялись материалы и отвозились проработанные. Сталин не любил скопление бумаг. Он к документам относился очень серьезно. И по рассказам никогда не допускал лишних экземпляров документов. Расчет рассылки, как правило, делал сам. Потому-то так трудно было противникам узнать планы Сталина и его решения. Ведь как узнавали? Документы прочитывали, крали их. А у Сталина свободных документов не было. Он очень заботился о соблюдении режима секретности.
На даче Сталин ходил обычно в светлом костюме из "коломенки". Это материал такой, полотно с самым простым пересечением, один из способов ткани материала.
На ногах, как правило, сапоги шавровые мягкие, не широкие. Надо сказать, всё, во что Сталин был одет, было красиво. Сапоги были красивы. Мне одни пришлось донашивать. Когда началась война, я отправился на нее в яловых сапогах, они были там самой удобной обувью. А сталинские сапоги отдал уборщице с фабрики, где директором была моя мать. Считал, что мне они там не нужны, а людям пригодятся в сложное время.
Про обувь не знаю, где Сталин заказывал или покупал, а костюмы ему шил Абрам Исаевич Легнер. Он был очень уважаемым человеком, хотя сам закраивал, то есть был портным, пусть и имел звание полковника, был начальником мастерской, но туда его привело высочайшее мастерство.
