Газета Завтра Газета - Газета Завтра 866 (25 2010)
Проблема обозначена, рабочая версия — забастовка. Но мы натолкнулись на то, что мы можем это сделать, но у нас нет того, что называется "слоган, под который можно подписаться".
Борис КУПРИЯНОВ. Касательно электронных книг и Интернета, как возможного выхода. В США больше всего продано "читалок" и электронных книг. За год они увеличили продажи с 4% до 5%. Мы положительно относимся к электронным книгам, ратуем за них. Было бы замечательно, если бы в России массово появились "читалки", это возможность новой коммуникации, но пока это смешные цифры. И поверьте, смешные цифры будут ещё лет десять. Касательно продаж в Интернете — это "отличная" история. Россия — единственная страна мира, где книги в Интернете стоят дороже, чем книги в магазине.
"Фаланстер" занимается рассылкой книг. Чтобы послать любую книгу, мы закладываем сто рублей на почтовые расходы, и очень часто не попадаем. А сто рублей большие деньги, которые совершенно не оправданы. Потом не стоит забывать, сколько процентов в России имеют Интернет. Сейчас постоянно говорится, что россияне стали активно ездить за границу. Реальный процент россиян, имеющих загранпаспорт, невелик. А сколько имеют Интернет?
Михаил КОТОМИН. Россия — одна из немногих стран, которая не может заказать книгу на Amazon.com. Количество не доставленных посылок (а Amazon должен пересылать по новой) сделало деятельность здесь экономически нерентабельной. "Почта России" теряла почти половину посылок.
Было бы здорово, если бы Интернет закрывал многие проблемы, но он в любом случае не решает главный издательский вопрос: кто будет придумывать новые книги, как будут рождаться новые тексты. Или мы будем только скачивать Пушкина. Ни одно крупное издательство не сделало старт, они готовы продавать только то, что уже является товаром. Но для того, чтобы книга стала товаром — у неё очень долгая история: родиться в голове у автора, стать рукописью, быть изданной маленьким тиражом.
Тем более в России, в отличие от Европы, нет минимального количества продаваемых копий, когда, например, две тысячи экземпляров обязательно продадутся, остальное — риск издателя. У нас риск — начинается с одной копии. Из-за того, что победила чистая экономика. И где хоть одно новое имя, кроме жанровой литературы, что пришло к нам из компаний, со складами, логистикой и гигантскими деньгами на рекламу.
Та же проблема отсутствия новых магазинов а-ля "Фаланстер". К нам приезжал наш друг, немецкий издатель. Были в "Фаланстере", общались. Когда ему сказали цену аренды…
Борис КУПРИЯНОВ. Это секрет...
Михаил КОТОМИН. Это секрет с тремя нулями в евро, наш гость просто потерял дар речи. В его мире это стоит совсем иных денег. В России книга целиком спущена на экономические рельсы. Прогрессистская идея, которая питала всех в девяностые: бизнес сначала заработает мегаприбыль, потом станет более вменяемым, наденет другие пиджаки, начнёт вкладываться в культурные институции — это полная иллюзия. До сих пор существует только идея мегаприбыли, и эта идея реализуется в том, посредник страдать не должен. Производитель как-то сам выкрутиться, а дистрибьютер должен получать те деньги, к которым он привык. Отсюда неоправданная возгонка цен на рынке.
Борис КУПРИЯНОВ. Самое интересное, что непосредственно напечатать книгу в прошлом, кризисном году стало дешевле. Однако книга подорожала. Как это можно объяснить логически…
Михаил КОТОМИН. "Ad Marginem" — одно из последних издательств, что не ушли на гранты и в молчание. Мы имеем пять точек гарантированной продажи. Остальные точки готовы взять книгу, но они не вернут денег. Или вернут через год. Получается субсидирование сетей. Отсюда дикое падение тиража и рост себестоимости.
Наши долгие плачи направлены на то, хочется донести — существующая ситуация на книжном рынке это не спор хозяйственных субъектов, но вопрос выживания разных подходов к книге. Один — русификация западного контента; второй — живой процесс книгоиздания. И второй находится под дикой угрозой. Нас ждут времена нового самиздата.
Ещё в восемнадцатом веке Ломоносов мог получить пару книг с рыбными обозами; сейчас вместо рыбных обозов ездят фургоны с надписью "Книги", но я не могу себе представить Ломоносова, который вырастет на этих поставках, или что это будет за "Ломоносов"…
ПОМОГИ БИБЛИОТЕКЕ
Одной из серьезных проблем сегодняшней действительности стало комплектование библиотечного фонда. Особенно в тяжёлом положении оказались провинциальные, сельские библиотеки. Некоторые из них не получали ни одной единицы комплектования за все время "реформ" — около 20 лет. При этом интерес читателей к книгам кое-где не только не падает, но и растет. А удовлетворить этот спрос нет возможности.
Редакция газеты "Завтра" решила внести свой организационный вклад в комплектование библиотек. И мы просим работников книгохранилищ, которые хотели бы пополнить фонды, прислать нам свои почтовые адреса. Мы опубликуем адреса в газете, а те люди, которые хотели бы поделиться своими книгами (уже прочитанными или вновь купленными), смогут послать бандероли с книгами по тому или иному адресу. У самой редакции нет возможности заниматься рассылкой книг, и мы хотим соединить напрямую дарителя и библиотеку. Убедительно просим дарителей не отсылать бандероли наложенным платежом, даже если сумма этого платежа равна только почтовым расходам: у библиотек нет средств на подобные оплаты, нет средств и возможностей вступать в переписку. Просим также не присылать книги, адресованные библиотекам, в редакцию.
Безусловно, учитывая современное положение с книгоизданием, когда опубликовать можно произведение любого, в том числе порнографического и экстремистского характера, библиотеки оставляют за собой право принимать или не принимать в свой фонд те или иные издания.
Письма с просьбой разместить адрес вашей библиотеки на страницах газеты присылайте на адрес редакции с пометкой "адрес библиотеки". Уверены, что с вашей помощью, дорогие читатели, фонды многих библиотек пополнятся хорошими книгами.
1
Владимир Шемшученко «ИМПЕРИЯ НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ»
***
Империя не может умереть!
Я знаю, что душа не умирает.
Империя — от края и до края —
Живёт и усечённая на треть.
Оплаканы и воля, и покой,
И счастье непокорного народа…
Моя печаль совсем иного рода —
Она созвучна с пушкинской строкой.
Пусть звякнет цепь! Пусть снова свистнет плеть
Над теми, кто противится природе!
Имперский дух неистребим в народе.
Империя не может умереть!
ПЕТЕРБУРГ
На продрогшем перроне и пусто сегодня и гулко.
Милицейский наряд прошагал безучастный, как снег.
Точно так же глядел на меня, выходя на прогулку,
Насосавшийся крови двадцатый сдыхающий век.
Ах, ты память моя! Я прощаю, а ты не прощаешь,
Отпусти же меня, помоги мне обиду забыть,
Ничего не даёшь ты взамен, даже не обещаешь,
Кроме ветхозаветного — быть!
Славный выпал денёк, с ветерком, до костей пробирает.
Гололёдец такой — ну, совсем, как у Данте в аду…
Я всем мозгом спинным понимаю — меня забывает
Полусонный вагон, убывающий в Караганду.
Он забудет меня, одиноко ржавея на свалке,
Как забыли меня все, кому я тепло раздарил.
Здесь, в несломленном городе, люди блокадной закалки
Отогрели меня, когда жить уже не было сил.
Смейтесь, братья мои! Нам ли нынче стонать и сутулиться!
Смейтесь, сёстры мои, — вы затмили достойнейших жён!
Посмотрите в окно… Кто метёт и скребёт наши улицы!? —
Это дети оравших в безумии: "Русские, вон!"
