Газета День Литературы - Газета День Литературы # 73 (2002 9)
Как же я одинока. Я изнемогла!
Меж землёю и небом граница
Не по жизни моей пролегла.
Алексей Зарипов ВОРОБЫШЕК
С вечера начал падать медленный снег, и к утру вся земля покрылась ровным, мягким белым слоем. — Нашего Сашку убило!..
Ударив в правый бок острой пронзительной болью, страшная и неведомая сила внезапно разбудила её среди ночи, заставила выкрикнуть эти ужасающие слова и выбежать во двор.
Ночь была тихая и спокойная. Ничто не предвещало беды, но маленькая женщина в каком-то оцепенении продолжала стоять на морозе, не в силах пошевелиться. В одной ночной рубашке, стоя босыми ногами на свежем снегу, она пыталась осознать весь ужас происшедшего, но только лишь негромко повторила спешно вышедшему на крыльцо мужу:
— Нашего Сашку убило!..
Он на секунду замешкался, затем быстро сказал:
— Что ты несёшь?! Он же сейчас в Ростове! Иди в дом, а то простудишься.
— Нет… Это правда… — тихо сказала она и медленно пошла обратно.
Часы показывали четвёртый час ночи.
Мать так и не смогла уснуть до рассвета. Чуть больше месяца назад её единственный сын уехал на эту проклятую чеченскую войну. Перед отъездом он говорил, что будет служить в воинской части под Ростовом, что в Чечню не поедет. Тогда она старалась поверить его словам, но всё равно сердце сжимало тисками, и когда он уходил, мать не выдержала и, чего никогда не делала раньше, выбежала вслед за сыном на улицу:
— Саша!!!
Он обернулся на её крик и укоризненно сказал:
— Мама… Ну в одних же чулках и по снегу!.. Не переживай, всё будет нормально.
Саша подождал, пока она вернётся в дом, и только лишь после этого зашагал к вокзалу. Мать смотрела из окна до тех пор, пока он не скрылся за поворотом, затем села на стул и тихонечко заплакала. В этот момент она молила Бога, чтобы её сыночек поскользнулся на льду и сломал руку или ногу, и тогда бы, пусть ненадолго, он остался с ней. Однако этого не произошло, и через несколько дней Саша позвонил домой из Ростова и сообщил, что уже прибыл в часть, которая находится неподалёку от города. Его слова о том, что служить он будет в этой бригаде, его радостный и уверенный голос немного приободрили мать, хотя в душе она понимала, что её Александр, обладающий упрямым и твёрдым характером, вряд ли отсидится в тихом и спокойном месте, вдали от войны, продолжавшей калечить и убивать молодых ребят…
В очередной раз ей вспомнилась встреча с сыном на КПП воздушно-десантного полка, где находились в командировке курсанты четвёртого, выпускного курса РВДКУ.
В письме Александр сообщал, что его стажировка будет проходить в одной из трёх воинских частей, расположенных в различных городках на территории Ивановской области. Выбрав наугад один из полков ВДВ, она приехала в это подразделение, где дежурный по контрольно-пропускному пункту, поразившись осведомлённости матери, сказал, что её сын действительно находится здесь. Дневальный отправился за курсантом и, глядя на убегающего солдатика, она негромко засмеялась, а затем просто сказала пожилому прапорщику:
— Да ничего не знала я… Просто сердцем почуяла, что он здесь…
Дежурный понимающе кивнул и обрадовал её ещё больше:
— Да вы не волнуйтесь, мамаша. Курсантов никуда не отправляют. Это только наши солдаты и офицеры уезжают сегодня.
Глядя из окна КПП на кишащий муравейником воздушно-десантный полк, где в разных направлениях быстро проходили или пробегали строем солдаты, сновали автомашины, а у ближайшей казармы в большой грузовик загружали зелёные и неокрашенные ящики, и слушая глухой взволнованный голос прапорщика, женщина вдруг поняла, что война с экрана телевизора перенеслась уже сюда, — огромной, чёрной, всепожирающей тучей нависла не только над этим полком ВДВ с его солдатами и офицерами, но и над её брянским городком, над всеми его жителями — да и над нею самой.
Но тут позади неё хлопнула дверь и мать с радостью услышала голос сына:
— Мам, а ты как здесь оказалась?
Она быстро обернулась и обняла сына за шею. Высокий курсант покраснел от смущения и попытался было выпрямиться…
Затем они долго стояли у окна и тихо беседовали. Мать рассказывала последние новости о родственниках, друзьях и знакомых. Саша внимательно слушал и лишь изредка задавал вопросы. Спохватившись, мать принялась доставать домашние гостинцы, и тут обнаружилось, что из её дорожной сумки на пол натекла тёмная вязкая лужица. Женщина всплеснула руками и расстегнула сумку:
— Ах, Божечки ты мой… Я же тебе варенье привезла из чёрной смородины, а здесь, как про тебя услыхала, что ты рядом, что тебя сейчас вызовут, — так сумка из рук и выпала. Вот банка-то и разбилась. Ну да ладно, Бог с ней, в другой раз я тебе ещё больше привезу. А ты пока остальные гостинцы поешь, и друзьям забери. Хорошо, что я это варенье хоть в целлофан завернула. Пойду-ка выброшу…
— Не надо, я сейчас отнесу сумку ребятам и сам всё выброшу. Ты мне лучше расскажи, как там дедушка с бабушкой.
Они продолжали стоять в комнате посетителей КПП, когда снаружи, прямо напротив окна, остановился военный "Урал". Водитель откинул задний борт, и в кузов стали забираться солдаты. Мать и сын смотрели на неловкие движения вчерашних школьников, на их тонкие ребячьи шеи и руки, торчащие из формы, не подогнанной по размеру, на их растерянные и напряжённые лица… На скулах будущего лейтенанта заходили желваки:
— Мам, смотри… Это их сейчас в Чечню отправляют, а прослужили только два месяца. Они даже оружие держать правильно ещё не умеют…
Мать опять перевела взгляд на молодых бойцов:
— Сашенька, ну что тут можно поделать? Ведь это начальство сверху приказало, вот и отправляют.
— Эх, вот нам бы вместо них поехать… Мы-то хоть стрелять умеем нормально, не то что они…
Почему-то именно эта Сашина фраза врезалась матери в память. Может, потому, что летом он сказал, что из этого парашютно-десантного взвода в живых осталось только двое тяжелораненых. Или, может, из-за того, что осенью сын сообщил ей, что добивается перевода из ВДВ в какое-то ГРУ.
Летом 1995 года, после окончания военного училища, лейтенант Александр Винокуров был направлен для прохождения воинской службы в полк ВДВ, дислоцированный в городе Москве. Через несколько месяцев службы в придворном полку с его бесконечными строевыми занятиями и перерывами на патрулирование близлежащих станций метро, молодой офицер заявил, что это не его призвание и стал добиваться того, чтобы его перевели в одну из разведчастей ГРУ Генштаба, принимающих непосредственное участие в боевых действиях на Северном Кавказе. Благодаря своему упорству, он всё-таки добился перевода — получил направление в 22-ю бригаду спецназа. Перед отъездом в Ростов лейтенант Винокуров заехал на два дня к родителям — повидаться и попрощаться…
Звонок из донской столицы ненадолго успокоил мать, волнение и тревога за судьбу сына вскоре охватили её с новой силой. Уже больше месяца он не звонил домой, и его молчание увеличивало страдания материнского сердца…
В начале января телевидение сооб
щило о нападении на дагестанский город Кизляр чеченского отряда под руководством полевого командира Салмана Радуева и захвате им городской больницы с заложниками. После переговоров с руководителем Дагестана Магомед Али Магомедовым отряд террористов вместе с захваченными дагестанцами был выпущен из Кизляра, но затем его заблокировали в селе Первомайском, от которого до Чечни оставался всего один километр. К осаждённому селу стягивались федеральные подразделения и становилось ясно, что мирного разрешения кризисной ситуации, как это случилось полгода назад в Будённовске, здесь не будет. Так и вышло: начался штурм села, в ход были пущены артиллерия и авиация. На телеэкране замелькали горящие дома, разрывы снарядов, вертолёты, выпускающие ракеты, штурмующие село бойцы, первые раненые и убитые.
Встревоженная мать не пропускала ни одного выпуска теленовостей, всматривалась в лица российских военнослужащих, боясь узнать родные черты… Но среди наших бойцов её Сашеньки не было, а материнская тревога и тоскливое ожидание чего-то страшного увеличивались с каждым часом…
Вот и сейчас, после неожиданного приступа боли и ясного ощущения надвигающейся беды, Нина Николаевна не могла спать, она ждала шестичасовых утренних новостей…
