Виталий Бугров - О фантастике всерьез и с улыбкой
Я всегда любил настоящих героев и героинь. Но, заметьте, не сверхгероев, конечно...
Иван Антонович чуть заметно улыбается при этом, улыбаюсь и я. Последняя реплика явно относится к нашему разговору о Берроузе - к пламенной "принцессе Марса" Дее Торис, к неустрашимому капитану из Виргинии Джону Картеру...
- ...Стал размышлять, какими же они, эти герои, должны быть, чтобы совершать удивительные для нас дела. В книгах западных фантастов была заведомая неправда: герои не были приспособлены к будущему. Это невозможно. Высота уровня общества определяется уровнем составляющих его элементов.
Еще и сегодня даже наши фантасты - о писателях англоамериканской школы и говорить не приходится! - нет-нет да и "очеловечивают" изображаемое ими будущее, механически перенося нашего современника в мир завтрашнего дня. Ко времени написания первого своего романа я уже был убежден, что подобная тенденция в корне неверна. Люди невероятно далекого будущего во многом и многом должны отличаться от нас. У них совершенно другие, часто труднопредставимые и вовсе не представимые для нас интересы. Их совершенно не интересует то, что волнует нас, и интересуют вещи, нам попросту неведомые...
Мне пришлось прилагать поистине нечеловеческие усилия, чтобы очеловечить своих героев; это оказалось невероятно тяжелой задачей.
Хорошая физическая основа. Тщательность воспитания - чтобы быть в состоянии хорошо, много, чисто работать...
Самообслуживание. Человек будущего - это хозяин своего дела, своего дома. Это люди, умеющие все делать. Сейчас пока идет обратный процесс; наш брат, горожанин, во всем зависящий от "специалистов" - сантехников, электриков и т. п., - очень немногое может сделать сам...
И разумеется, люди будущего - это люди науки или искусства, или же - того и другого. Процент занимающихся наукой повысился уже в те годы, когда я писал свой роман...
Так - от признака к признаку - складывался для меня облик людей грядущего. Людей, которым по плечу такие дела, как исследование глубин земли и путь к звездам. Людей, нервы и организм которых не подведут, выдержат любое испытание...
Когда появилась "Туманность Андромеды", многое в этой истинно энциклопедической книге о будущем оказалось внове для читателей, многое вызывало - да и сейчас нередко вызывает - самые ожесточенные споры. Достаточно вспомнить, с каким упорством кое-кто из критиков обвинял писателя чуть ли не в проповеди технократического режима: им, этим критикам, казалось подозрительным полное отсутствие в ефремовском мире будущего людей, занятых непосредственным физическим трудом.
Думается мне, что много раньше тех сроков, какие мог предполагать Ефремов в процессе создания книги, проявится в нашей жизни и другая намеченная им тенденция - стремление к самообслуживанию. Слушая Ивана Антоновича, я невольно улыбнулся, вспомнив о "мечте новосела", приобретенной накануне в знаменитом московском универмаге "1000 мелочей". Три-четыре десятка пластмассовых пробок, шурупы к ним и нехитрый пробойник - мощное приспособление для "развески штор, полок, зеркал, вешалок и т. п." в современных квартирах, в бетонные стены которых не так-то просто вогнать обыкновенный гвоздь...
- "Туманность Андромеды" сразу обозначила контуры ваших представлений о том, каким может стать человек. А последовавшие за нею романы - это своего рода наведение мостов между настоящим и будущим человека, не так ли?
- Да. Вдогонку, по следам "Туманности Андромеды" я написал небольшую повесть "Сердце Змеи". Написал потому, что в романе не было главного непосредственного, физического контакта космических цивилизаций. Контакта дружеского и, я бы сказал, принципиально обратного обычному для западной фантастики военному столкновению миров...
Но оставался еще путь к этому контакту. Путь в мир будущего.
В "Туманности Андромеды" лишь упоминаются "Темные века". Человечество Земли уже начало свой путь в мир будущего - в мир коммунизма. Но путь этот не прост и не гладок, множество самых серьезных препятствий встретится еще на этом пути... "Темные века" - это мутная волна фашизма, мы с вами свидетели этого отвратительного явления. И, как свидетели, можем ли мы быть безучастны к этому? Здесь не может быть двух ответов, ведь вопрос стоит только так: или будет мир, который я попытался изобразить в "Туманности Андромеды", или не будет ничего.
Посмотрите на историю. Что определяло падение государств, цивилизаций? Геологические катастрофы? Да, но в исключительно редких случаях. Так было с Атлантидой - под нею, вероятно, нужно понимать Крит.
Обычно же существует крепкая цивилизация: эллинская, вавилонская, ассирийская... И вдруг являются завоеватели, стирают ее с лица земли. Ученых посылают бить камни, поэтов привязывают к водовозным бочкам...
Но почему тех же эллинов или вавилонян не разбивали раньше - ведь завоеватели всегда были и пытались сделать это? Помимо весьма важных экономических обстоятельств, была, очевидно, высока моральная стойкость необходимая элементарная вера в свою страну, в ее будущее, любовь к земле, к прекрасному, созданному цивилизацией. А отсюда - желание во что бы то ни стало защитить ее, мужество в обороне.
Однако шло время, и неотвратимо наступал момент, когда - в силу самых разнообразных причин, определяющих крепость государства, - в обществе резко падала мораль, единое целое превращалось в механическую совокупность единиц. И рушились царства и империи, рушились республики, и ничто уже не могло устоять перед ордами завоевателей, еще за пятьдесят - сто лет до того бессильных что-либо сделать. Моральный износ цивилизации жестоко мстил за себя...
Сейчас европейская цивилизация - я имею в виду капиталистический Запад на поворотном пункте.
Долгое время моральные основы общественного поведения воплощала в себе религия, унаследовавшая их из древности, из тысячелетиями передававшихся от поколения к поколению элементарных "отцовских заветов" вроде "не убий", "не укради" и т. п. Человек жил с оглядкой на прошлое и с верой в будущее (а не в будущее - так в загробный мир, место в котором еще надо было заслужить своим поведением в мире земном, бренном), чувствовал себя звеном между прошлым и будущим, это и обеспечивало минимальную моральную стойкость подавляющего большинства единиц неправедного в целом общества. Но сегодня религия на Западе уходит, падает, так как не в состоянии удовлетворить человека научно мыслящего.
Религия падает, но где мораль? Новая, на научных основах созданная мораль, где она? Ее в современном капиталистическом обществе нет. Человеку XX века нужна мораль на основе науки о социологической необходимости, вытекающей из законов общественной жизни. Ведь эти законы действуют с четкостью законов природы: так - можно, а иначе - нельзя, иначе - нарушающий будет беспощадно, почти автоматически выброшен из общества...
Но те, кто стоят у власти в западном мире, и не заинтересованы в создании морали на основе науки, и бессильны создать ее. Моральные категории все более ветшают; мещанская потребительская мораль, насаждаемая капитализмом, бескрыла и бесчеловечна. В обществе все более процветает самое неприкрытое жульничество - вплоть до науки, где нужна абсолютная честность.
Враждебное отношение к науке в целом, к ученым в целом - кажущемуся источнику всех зол. Отхождение пациентов от врачей. Стремление не работать, а "устроиться". Все большее обессмысливание самой человеческой жизни, человеческой культуры в целом. Нивелировка индивидуальности и, как бессознательный протест против этого, рост бродяжничества.
И все, вместе взятое, порождает равнодушие к прошлому и будущему, к судьбе грядущих поколений, беззаботное и беспощадное, хищническое отношение к основе всех материальных основ - самой планете, ее природным ресурсам, которые ведь тоже не неисчерпаемы. Безответственная порча окружающей среды, загрязнение, замусоривание планеты... Даже повальное увлечение космосом имеет на Западе в своей основе глубокий подсознательный эскапизм - стремление спастись, удрать, найти подходящую свежую планету и начать на ней всё заново...
Я слушаю Ивана Антоновича и мысленно прикидываю: что могут создать на вновь открытой планете представители общества, лишенного морали? Они и новую планету так же безжалостно замусорят, загадят, приведут в полную негодность, как это и случилось с планетой Торманс.
- ...А "Лезвие бритвы" - целиком о Земле, о ее совершенствовании и совершенствовании человека. Выйти в космос чистыми, совершенными, очистив Землю и утвердив себя на ней, но - не спасаясь с нее, не в бегстве, не в поисках того, что не удалось сделать на родной планете.
До звезд еще далеко, очень далеко; жить же нам - на Земле, и ее надо приводить в порядок.
- Иван Антонович, последний - сугубо традиционный - вопрос: каковы ваши творческие планы? Вернетесь ли вы к циклу, начатому "Туманностью Андромеды"?
