Газета Завтра - Газета Завтра 210 (49 1997)
Сейчас писателю требуется быть передвижником, если пользоваться старым понятием художественной школы, то есть самому идти в народ, в аудитории. Да, аудитории стали собираться. Еще 2-3 года назад залы были полупустые. Тут, может быть, иногда приходится действовать во вред собственной работе, оставляя письменный стол. Но что делать - требуется быть гражданином, хотя это слово тоже опорочено, принято на вооружение разрушителями России. Но для нас гражданин - это отечественное служение. Работать приходится многим из нас вдесятеро больше. Повторяю - другого выхода нет. Сейчас такое время, когда от каждого дня зависит, чем быть России, во что ей прекратиться уже завтра.
Народ - это не население страны, это коренная порода нации. Может быть, количественно народ стал меньше. Но меньшее содержит в себе все, что принадлежит народу даже в благополучные времена. Меньшее содержит большее. Но меньше уже не будет. Все, что могло переродиться, переродилось, осталась сердцевина, теперь она будет только увеличиваться. И это мы должны помочь такому увеличению и количественному росту. Тут действуют те же самые законы, что и в Байкале. В Байкале уже немало видов, которые под влиянием загрязнения переродились, мутировали. Но мутировали те виды, которые живут в поверхностных слоях. Те же, которые обитают в глубинах, живы и невредимы. Так и в народе нашем: живущие отечественными ценностями переродиться не могут. Давайте же снова и снова утверждать эти ценности.
ОМСКИЕ ВСТРЕЧИ
Владимир Бондаренко
Мне кажется, наши писательские встречи - в Якутске ли, в Орле или нынче в Омске - не только результат настырности опытнейшего организатора Валерия Ганичева и его связей в Совете Федерации. Хотя и о них забывать не будем…
Такие встречи как воздух нужны русской провинции, такие встречи нужны писателям. Эти встречи мало интересуют Москву, но там, в Сибири, особенно явно видишь, что весь сепаратизм провоцируется Москвой, что даже чисто русские области отделяют Россию от Московии.
Увы, нет в этом никакой исключительности, мы становимся страной третьего мира, и как точно заметил академик Игорь Шафаревич в беседе со мной, Москва обладает всеми признаками столицы государства третьего мира. Провинция задыхается без денег, без энергии, без промышленности, а Москва - жирует, строит памятники, проводит пышные фестивали. Каждый день какие-либо презентации, юбилеи, торжественные открытия, любой видный деятель любой ориентации может не заботиться об ужине, вся оппозиция, с расползшимися животами, не хуже администрации президента.
И как контраст - горчайшее выступление одного из лидеров русской прозы восьмидесятых годов Александра Плетнева, живущего ныне в деревне со всей семьей. На гонорары не проживешь, пенсии не платят, деревня живет как при феодальном строе, треть детишек в омских деревнях не ходят в школу, возить в райцентр никто не будет, а все сельские школы давно позакрывались… Не случайно налетели на Плетнева не только столичные, но и местные управленцы. Они делали все, чтобы принять известных писателей, потратили не меньше миллиарда рублей, а в результате - слышать критику в свой адрес… Но что может сделать губернатор отдельной области, когда от него нынче только и спрашивают, как идет добыча нефти? Кроме сырья, никого в Москве ничего не интересует. Бегут из соседнего Казахстана каждый день русские семьи с парой чемоданов и полураздетыми детьми, и нет никаких федеральных центров, чтобы поддержать беженцев и обеспечить всем необходимым. В районах безработица и без них… Закрыты или полузакрыты крупнейшие предприятия аэрокосмического направления, кому нужны наши “Бураны”, доживает свой век на орбите станция “Мир”, с ней доживает свой век и космическая держава Россия… Так что не на губернатора я держу обиду, единственно скажу, что ни к чему закатывать такие пиры в честь писателей в бывшем штабе Колчака со скрипичными оркестрами и этаким лебединым выводком белоснежных красавиц, стоящих по обе стороны парадной лестницы… Лучше бы эти деньги пустить на финансирование местной культуры. Губернатор из местных эндээровцев, но в провинции, к счастью, все меньше зависимости от политической направленности лидеров, демократов давно смело, а остальные делятся на тех, кто более или менее умеет выживать в нынешних диких условиях…
И для выживания крайне важна культура. Без единой русской культуры мы в скором времени перестанем быть единым русским народом. Русская культура на самом деле является одной из последних крепостей на пути разрушения национальной России. Не так важна потеря Чечни или русских земель в Казахстане - будет жив скелет, мясо нарастет - как стратегически важна борьба за русскую национальную культуру, идеологию, выраженную в слове и звуке…
Вот об этом шла речь на Омском пленуме Союза писателей России. Убоимся ли мы новой реальности и уйдем в воспевание прекрасной истории - кто царской Империи, кто Советского Союза, а кто и, следуя новой моде, и языческой Руси? Или в этом задыхающемся мире с разрушенными кладбищами, с останками недостроенных заводов, с миллионами беспризорных детей, с преступным миром, спокойно открывающим двери к Черномырдину и Ельцину, - мы будем, несмотря ни на что, искать надежные опоры для народного возрождения.
В уникальнейшей книге Василия Шульгина “Опыт Ленина”, только что вышедшей в N 11 журнала “Наш современник”, я прочел мнение о преступном мире человека, прошедшего все лагеря: “Существование этой силы, враждебной всякой власти и всякому созиданию, для меня несомненно… Мне кажется, что где дрогнет, при каких обстоятельствах. Аппарат принуждения, там сейчас же жизнью овладеют бандиты. И можно себе представить, что наделают эти “объединенные воры”… Василий Шульгин мог только представить то, что мы видим ежедневно…Так где тот “Аппарат принуждения”, аппарат власти, который заинтересован в развитии России? Об этом говорили Валерий Ганичев и Леонид Бородин, Валентин Курбатов и Михаил Алексеев, Михаил Петров и Владимир Крупин…
В отличие от расплодившихся малочисленные писательских союзов, Союз писателей России, включающий в себя до девяноста пяти процентов писателей России, не считает литературу вольной игрой вольного ума, да и только, и признает ответственность литературы за все, происходящее в России.
Были в Омске на наших литературных обсуждениях и писатели нового поколения, тридцати-сорокалетние прозаики и поэты. Их творчество, их проблемы стояли в центре выступления Ларисы Барановой-Гонченко. Но все-таки, отрицать не буду, они проходил пока лишь фоном, в центре литературного процесса России многие их еще ставить боятся. Как бы не опоздать? Сейчас, когда публикация новых произведений затруднена, когда книги из одной области никак не доходят до других регионов, участие новых лидеров литературы во всех важных дискуссиях и обсуждениях, а особенно в поездках по России, крайне необходимо. Даже понять, кто чего стоит по самому серьезному литературному счету, можно, только участвуя в активном литературном процессе. Поэтому я искренне хотел бы увидеть в будущих литературных десантах Михаила Попова и Александра Сегеня, Владимира Галкина и Вячеслава Дегтева, Николая Скромного и Николая Колычева… В центре литературного процесса всегда должны стоять, прежде всего, ведущие прозаики и поэты, критики и драматурги. Ими всегда сильна русская словесность.
Писателю надо все видеть своими глазами, поэтому я закончу на той же ноте, что и начал. И не все в поездках удачно, и не все в хозяевах нравится… Но проведение подобных литературных пленумов на просторах России крайне необходимо и полезно. Омск останется уже в нашей литературной памяти - памяти прозаиков Леонида Бородина и Валентина Распутина, Петра Краснова и Михаила Членова, в памяти поэтов Юрия Кузнецова и Валентина Устинова, Вячеслава Артемова и Игоря Тюленева. Русские писатели останутся в памяти сибиряков. Литература движется самыми невероятными путями, этот путь - поездок по России, не из последних.
Владимир БОНДАРЕНКО
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ДОСТОИНСТВА
Эдуард Володин
ОХЛОС
Значительную, если не основную, часть народа сейчас составляет охлос (чернь, толпа) - люмпенизированные слои населения, ничего не воспринимающие сознательно, лишенные самоуважения, сделавшие своей заветной мечтой, непререкаемой и единственной правдой жизни - потребление. Важно, что превращение людей в охлос идет по всей вертикали: от крестьян, кормящих детей комбикормом, но ничего не делающих, чтобы прекратить уничтожение сельского хозяйства; через рабочий класс, горлопанящий до тех пор, пока не получит одну месячную зарплату из двенадцати, украденных правительством, до интеллигентов всех сортов, стремящихся не протянуть ноги, но продолжающих чураться политики и активных действий,- все слои населения живут думами о хлебе насущном, а если можно, то и с маслом, но не испытывают никакого желания изменить жизнь, где они стали (или становятся) стадом, живущим от одной кормежки до другой и ничем другим не озабоченным.
