Газета Дуэль - 2008_45 (593)
Аналогичные ляпы и в содержании экскурсии, постоянные упоминания о каких-то «румынских катерах», которые перехватили «морской охотник» с генералом Новиковым, и своим огнем заставивших сдаться последних защитников Севастополя, укрывшихся в прибрежных скалах мыса Херсонес. В период 1941–1943 годов в боевых действиях у советского побережья Черного и Азовского морей румынские катера замечены не были. Только немецкие, хорватские и итальянские. Катер с генералом Новиковым перехватили несколько немецких торпедных катеров. По этому эпизоду в библиотеке музея есть книга немецкого автора с большим количеством фотографий, сделанных немецкими моряками в ходе этого боя и после него.
Я бы понял, если бы эту чушь про румынские катера впаривала посетителям недавно переквалифицировавшаяся в экскурсоводы «стюардесса по имени Жанна», но вела экскурсию научный сотрудник отдела «Истории Великой Отечественной войны» по имени Илона.
Ладно, что взять с современных образованных девушек, не могущих отличить Бабеля от Бебеля, но текст экскурсии у неё, а также и размещение вышеназванных фотографий в этой экспозиции принимала заведующая отделом Смульская Л.М. и заместитель директора музея по научной работе Костюченко С.В… Интересно, куда смотрели, чем слушали и думали эти две «профессионалки»?
Кстати, на президиуме горсовета 23 сентября этого года для обсуждения на предстоящей 14 октября сессии рассматривался вопрос — передавать или не передавать музей в связи с его новым статусом из коммунальной собственности в государственную. В ходе этого рассмотрения один из депутатов пугал собравшихся, что если «отдать музей Киеву, то тот его изуродует». Думается, что больше изуродовать данный музей, чем это сделали возглавлявшие музей в 1968–2005 гг. Рогачев и Мазепов, вряд ли кто уже сможет. Самое большее, нынешний Киев заставит организовать выставку «Голодомор в Севастополе». Ну, к этому музею не привыкать. Вон в 1989 году создали же экспозицию «Реабилитированные историей» о «невинных жертвах сталинской тирании» типа вора и педофила Кожанова, командовавшего Черноморским флотом в 1931–1937 годах. Так что соответствующий опыт и «профессионализм» есть.
К. КОЛОНТАЕВ
ПАМЯТНЫЙ КАМЕНЬ
Из истории фактов не выбросишь: как ни крути, а они действительно упрямая вещь, и ничего с этим не поделать. Остаётся только одно — знать их, чтобы оставались предметным уроком на будущее, и не допускать предвзятого толкования, а порой и намеренного искажения.
С одним из таких фактов, который превратно толкуют в «дружественной» Украине её правители, я столкнулся в своём родном городе Острогожске Воронежской области. Этот город более 3,5 веков назад был оплотом южных рубежей Московского государства от набегов крымских татар. По возрасту Острогожск самый древний после Воронежа город в области.
Возникновение города-крепости относится к тем далёким временам, когда Русское государство, избавившись от татарского гнёта, делало первые шаги по возрождению и заселению чернозёмных степей, почти не заселённые степные просторы «дикого» поля были тогда тревожным южным рубежом государства. Основанные в XVI веке крепости Воронеж, Старый Оскол, Белгород, а также отдельные «сторожи», в том числе и на реке Острогощи, где позже у её впадения в реку Тихая Сосна в 1652 году и возник Острогожск, могли только на короткое время задержать продвижение врага. Недаром говорили тогда: «От Воронежа степь не загорожена».
В Острогожске ещё и сегодня местные аборигены ведут свои родословные от различных корней. Я, например, потомок донских казаков, так воспитал меня дед, считавший себя таковым; другие — от украинских казаков — черкасов. Почему? Одно короткое отступление развеет неуместные толкования этого разнообразия: в 1952 году на строительство города-крепости Острогожска прибыли на вечное поселение вольные люди из разных городов русских: 40 стрельцов, 20 пушкарей, станичники и дети боярские, а всего 200 человек. Сюда же, по приглашению царя Алексея Михайловича, пришли и свыше тысячи украинских переселенцев во главе с полковником Иваном Дзиньковским. Это были участники войны украинского народа с польскими панами за независимость Украины, которую он вёл под руководством Богдана Хмельницкого. Не желая после заключения Белоцерковского договора в 1651 году снова возвращаться под власть польских панов, они организованно, целым полком, с оружием, с семьями, скотом и другим скарбом перешли границу Русского государства. Тут их переписали, привели к присяге и направили на вечное поселение и несение службы во вновь строящийся город-крепость на реке Тихая Сосна. Новосёлы получили места для дворов, гумен и огородов, а также пахотные земли за посадом. Позже, уже во времена Екатерины II, в Острогожском уезде были выделены земли для немецких колонистов. Но город оставался казачьим, каким его и отобразил поэт Кондратий Рылеев, стоявший в нём со своим полком в 1817 году в поэме «Пётр Великий в Острогожске» (1823):
Где, в стране благословенной,
Потонул в глуши садов
Городок уединённый
Острогожских Козаков.
Идеей и канвой поэмы является встреча Петра I с гетманом Мазепой. Пётр, возвращаясь после победы над турками под Азовом в августе 1696 года, прибыл в Острогожск, чтобы поблагодарить казаков полка за героические действия при взятии Азова. Тогда Пётр I подарил городу 52-пудовый колокол. Тогда же в город приехал и Мазепа, который вместе с Шереметьевым охранял пределы России от татар на Калмиусском шляхе. Мазепа поднёс царю богатую турецкую саблю, оправленную золотом и осыпанную драгоценными каменьями, и на золотой цепи щит с такими же украшениями. В то время Мазепа был ещё невиновен, но уже замышлял своё предательство. Как бы то ни было, но хитрый и уклончивый гетман сумел вкрасться в милость Петра (как это похоже на современных украинских политиков и простоту наших. — В.К.). Монарх почтил посещением его шатёр, обласкал, изъявил особое благоволение, одарив шубой со своего плеча, и с честью отпустил в Украину, напоследок отобедав с ним. Пётр I уехал из Острогожска в специально присланной из Воронежа карете, уверенный в верноподданичестве острогожцев и гетмана. Но события последующих лет не оправдали доверия царя. Кондратий Рылеев так отобразил этот момент.
…Кончил — и к стопам Петровым
Щит и саблю положил;
Но, казалось, вождь суровый
Что-то в сердце затаил…
Этот исторический факт в Острогожске решили в 90-х годах прошлого столетия увековечить памятным камнем, установив его на месте, где стоял шатёр Петра I на Майдане (площадь для сбора казаков). Камень установлен среди хат (частные подворья) в основном в честь посещения Петром Великим Острогожска в 1696 году. Но, как говорят, из истории страниц не вырвешь, и на камне том было выбито имя Мазепы.
Посещая каждый год свою малую Родину, встречаясь с друзьями школьных лет, мы, отлично знающие историю страны и города, всегда фотографируемся у камня.
В этот приезд мне рассказали, что приезжало украинское телевидение, снимали камень со всех сторон, старались брать интервью у местных жителей, задавая провокационные вопросы. Многие отказывались с ними разговаривать. Как сказал мне мой товарищ Юрий Хаустов, живущий рядом с камнем: «Что они там покажут, никто не знает, но наверняка это будет брехня!».
Вот так, наш незаметный камень превращается в политический жупел. И никто не хочет сказать правду, что Петра можно обвинить в доверчивости, но… он был государственным человеком и пёкся о пользе государства, а Мазепа уже тогда больше думал о личной корысти. Подобное наблюдается и у современных последышей Мазепы. Что им мнение народа, ридная мати Украина? Свои личные интересы — вот главное.
Как мне сказал простой труженик, участник Великой Отечественной войны, дошедший до Харбина Иван Черкасов, а его слова можно отнести и к украинским, и русским властителям-олегархам: «Что для них Родина? Дойная корова, а народ раб для исполнения прихотей. Их стремление к сверхобогащению — это болезнь похлеще наркомании. Излечить её может только топор палача!». Конечно, звучит рефреном «лозунгам Французской революции, но, к сожалению, это так.
А что касается «памятного камня» в провинциальном городе Острогожске, то никто его не собирается убирать или мазать краской в связи с антироссийской истерией на Украине. «Из истории листов не вырвешь, — говорят местные жители, — к тому же мы на половину украинцы. Ведь нашими предками были и черкасы (украинские казаки, выходцы с Украины. — В.К.). Обидно только одно, что вековая поговорка «паны дерутся, а у холопов чубы трещат!» верна и в наши дни!».
Побеседовав со многими земляками, я пришёл к неутешительному выводу, что за заботой о хлебе насущном, у нас начисто забыли о духовном начале. Нынешней молодёжи мало известно о собственных исторических корнях, о славных делах предков. А ведь с этого начинается не только Родина, но и патриотичное отношение к ней.
