Газета Дуэль - 2008_32 (580)
Н. ОВЧИННИКОВ
(Продолжение следует)
ТАК МОГ ЛИ НИКОЛАЙ II ПРЕДОТВРАТИТЬ МИРОВУЮ ВОЙНУ?
В 26 номере «Дуэли» за 2008 год была опубликована заметка В.А. Руденко, который, оспаривая нашу позицию по вопросу могла ли царская Россия предотвратить Первую мировую войну («Дуэль», № 3 за этот год), выдвигает свои контрдоводы:
«Агрессивные намерения Германии явились следствием слабости России». Ну а причины этой слабости наш оппонент видит в том, что «во внутренней политике Николай отказавшись от индустриализации с опорой на собственные средства, которую проводил его отец, в пользу индустриализации с опорой на иностранные займы, оказался в зависимости от иностранных заимодавцев, в первую очередь от французских».
Однако ведь Николай II никогда не был противником плана индустриализации России с опорой на собственные силы, только вот при оценке его действий надо бы спуститься с небес на грешную землю и вспомнить, что после поражения в русско-японской войне и революции 1905 года армия и экономика Российской империи были сильно ослаблены. Вспомнить и то, что в 1913 году удельный вес Германии в мировом машиностроении составлял 21,3 %, в то время как вся Антанта — Великобритания, Франция и Россия, вместе взятые, — давала лишь 17,7 %. Вспомнить, что 80 % населения страны составляли крестьяне, не обладавшие навыками производственных специальностей, а 68 % россиян не умело ни читать, ни писать.
Следовательно, в то время у России не было возможности с опорой лишь на собственные силы быстренько догнать и перегнать Германию по уровню индустриализации, да и даже при всем своем желании помочь нам в этом вопросе Антанта не могла бы, сил у нее для этого было явно маловато. Поэтому у Николая II не было никаких шансов остановить немецкие агрессивные намерения путем значительного усиления экономического потенциала России.
Правда, здесь возникает резонный вопрос, а как же Сталину удалось провести индустриализацию советской экономики. Прежде всего следует отметить, что советская индустрия вовсе не была, да и не могла быть построена в столь краткие сроки исключительно при опоре на собственные силы. Ведь практически вся основа советской индустрии, созданная во время первой пятилетки, была закуплена нами за рубежом. В этот период СССР покупал там целые заводы, новейшие технологии, станки, машины, оборудование, материалы, нанимал большое количество иностранных специалистов для монтажа, настройки и пуска в эксплуатацию всего приобретенного производственного комплекса, а также для обучения наших рабочих и инженерно-технических кадров. Достаточно сказать, что в начале 30-х годов на долю СССР приходилось от трети до половины всего мирового импорта машин и оборудования!
Причем все это капиталисты продавали стране Советов, тем самым собственными руками усиливая своего же потенциального противника исключительно только потому, что на Западе в это время свирепствовал жесточайший экономический кризис. Чтобы спасти свою промышленность от разорения, США, Англия и Германия были вынуждены поставлять Советской России свои новейшие технологии и производства. Других покупателей им было сыскать чрезвычайно сложно. В результате Сталин сделал то, что позднее не удалось ни Горбачеву, ни Ельцину, ни Путину — он умудрился с помощью Запада построить в России мощнейшую экономику, основанную на последних достижениях мировой науки и техники.
При всем при том свободных денег у СССР для покупки заводов и технологий у разоренного Мировой и Гражданской войнами и бесчисленными идиотизмами военного коммунизма и экспериментами НЭПа не было, именно поэтому Кремль был вынужден самыми жестокими способами выбивать деньги там, где только мог. У крестьян, несмотря на острый дефицит хлеба и грозивший им голод, забирали последние остатки зерна для продажи его за рубежом, для питания городов, армии, рабочих на стройках промышленных гигантов первых пятилеток. В ход пошли все запасы золота, драгоценных металлов и камней, добываемых рабским трудом заключенных. По демпинговым ценам (а иначе было не продать) за границу гнался лес, пиломатериалы, лен, пушнина. Выручал и вывоз нефтепродуктов — бензина, керосина и мазутного топлива.
Одной из жертв индустриализации стал вывоз громадного количества антиквариата, ценнейших произведений искусства, исторических реликвий, в том числе и мировых шедевров, которые, как это ни печально, порой продавались по бросовым ценам. Советское правительство вынуждены было экономить абсолютно на всем. И выискивать валюту где только можно. И, естественно, что при этом Сталин никогда не отказывался от иностранных кредитов и займов, не считая, как это совершенно голословно утверждает В.А. Руденко, что якобы «модернизация посредством займов ведет к ослаблению России».
Так, например, на конец 1930 года задолженность СССР только лишь американским фирмам составляла более 350 миллионов долларов. По тем временам это были колоссальные деньги. Отдать их предстояло в течение пяти лет, выплачивая при этом еще и 7 % годовых. Так что дело было вовсе не в самих займах, как таковых, а в том как и на какие цели эти займы расходовались.
Все эти огромные жертвы нашему народу пришлось принести не ради чьих-то корыстных интересов, а ради того, чтобы успеть возвести металлургические комбинаты, тракторные заводы, электростанции, заводы искусственного каучука, станкоинструментальные, моторостроительные, а уже на их базе создать предприятия по производству танков, авиации и артиллерии, боеприпасов. Все это делалось для того, чтобы стать экономически сильными и обеспечить себе победу в весьма вероятной будущей войне.
Подробнее об этом можно прочесть в нашей статье «Россия в ХХ веке: реформы Столыпина и Сталина» («Дуэль», № 2 за 2003 год) или в книге автора «Так кто же виноват в трагедии 1941 года», недавно вышедшей в издательстве АСТ.
Впрочем, вернемся к Николаю Второму и к его политике, проводимой им в преддверье Первой мировой войны. Ведь в это время в России наблюдался настоящий экономический бум. Было завершено грандиознейшее строительство Транссибирской железнодорожной магистрали (сравните масштаб этой стройки, скажем, с названным стройкой века многострадальным БАМом), был сделан мощный рывок промышленного производства, которое, несмотря на русско-японскую войну и революцию 1905 года, выросло за первые 13 лет двадцатого столетия аж на 62 %.
Разумеется, во многом своими успехами Российская империя была обязана иностранным и, прежде всего, французским займам. Ведь предреволюционное состояние России, в принципе, не позволяло царю осуществить индустриализацию страны за счет значительного повышения степени эксплуатации населения, как это было сделано Сталиным во время первых пятилеток в СССР.
Тем не менее перед Первой мировой войной наша родина вовсе не попала в политическую зависимость от иностранных заимодавцев и не стала, как это частенько изображается, чуть ли не полуколонией Европы. А из того факта, что Франция отказалась присоединиться к подписанному Вильгельмом и Николаем Бьеркскому соглашению, совершенно не следует, как это утверждает наш оппонент, что «Союз равноправных партнеров, заключенный Александром III, благодаря политике Николая превратился в союз всадника и лошади, где всадником, увы, была не Россия».
Ведь никто кроме своих собственных национальных интересов не принуждал Петербург после этого случая сохранять союзные отношения с Парижем. В том то и дело, что эти отношения как были, так и остались равноправными, при которых не только Франция не могла приказывать России, но и Россия не могла заставить французов подписать соглашение, в котором те не были заинтересованы. Кстати, говоря о финансовой зависимости России от Франции, нельзя забывать тот факт, что еще в конце XIX столетия основным русским кредитором была Германия, во многом благодаря политике Николая II Россия не оказалась перед мировой войной в подчиненном положении в отношении своего главного военного противника.
Франко-русский союз в своей основе был оборонительным союзом, и при этом Париж никоим образом не провоцировал и не способствовал возникновению военного конфликта между Германией и Россией в 1914 году. И хотя 20 июля во время визита в Петербург французский президент Пуанкаре очередной раз заверил царя, что в случае войны с Германией Франция выполнит свои союзнические обязательства по отношению к России, тем не менее само решение о начале мобилизации было принято Николаем даже без предварительных консультаций по этому вопросу с Парижем, поскольку эта мера рассматривалось Петербургом прежде всего в качестве устрашающего жеста, который должен был бы заставить Австрию одуматься, остановить начатую ей агрессию против Сербии и сесть за стол переговоров.
То, что Россия была абсолютно не готова к войне, видно, например, из факта, что на 6,5 миллиона человек, мобилизованных к концу 1914 года, на армейских складах было запасено всего 4,6 миллиона винтовок, а российская промышленность могла выпустить не более 27 тысяч винтовок в месяц. В результате в Генштабе всерьез обсуждался даже вопрос о вооружении русских солдат топорами, насаженными на длинные рукоятки. Кроме того, уже к концу 1914 года был израсходован практически весь стратегический запас снарядов и возник острый дефицит патронов. Именно этот снарядный голод и привел к неоправданно большим потерям, крупному поражению русских армий и их отступлению из Польши, Литвы и части Прибалтики в 1915 году.
