Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной
Утром, едва я вошел в кабинет, меня сразу же вызвал Громыко и недовольно буркнул:
— Ну что там у вас опять приключилось?
Выслушав ответ, он сразу же сел к телефону обсуждать ситуацию с Андроповым и Устиновым.
Андропов был уже полностью в курсе дела и его интересовало, не является ли эта акция Израиля прелюдией, пробным шагом к каким-то военным акциям в Ливане или против Сирии. У нас есть информация, — говорил шеф КГБ ледяным тоном, — что Бегин принял решение о налете на Ирак два месяца тому назад. Как тогда понимать кризис в Ливане — отвлекающий маневр?[34] И что собирается делать в ответ Саддам Хусейн? Тут надо четко разделить, что он хочет и что он может. Выяснить, какими средствами нанесения ответного удара по Израилю он располагает.
— …твою мать, — раздался из телефонной трубки громкий, на весь кабинет комментарий Дмитрия Федоровича Устинова. — Совсем распоясались эти израильтяне — уже на наших союзников нападают. Пора им укорот давать, а то следующей будет Сирия.
После этого Громыко тут же дал поручение срочно, одна нога здесь другая там, подготовить Заявление ТАСС, указания для представителя СССР в ООН Трояновского и обращение к американцам через посла Добрынина.
— Язык должен быть жестким, — наставлял Громыко. — США вложили это оружие в руки Израиля, покрывают его политику разбоя и террора, а потому не могут не разделять ответственности с Израилем за его действия. Советское правительство выражает надежду, что правительство США все же найдет возможным занять более ответственную позицию в связи с действиями Израиля, который предпринимает в отношении арабских народов одну безрассудную акцию за другой, мало заботясь, что этим он все больше подрубает свое собственное положение как государства.
А Менахем Бегин, как бы отвечая на вопрос Андропова, что означает эта акция Израиля, заявил:
— «Господину Асаду я заявил: или он отдаст приказ о выводе ракет, или же мы их уничтожим».[35]
В Москве, естественно, взвешивали, сможет ли Израиль выполнить свою угрозу или же это бравада. И отвечать на этот вопрос снова пришлось Примакову.
Прошло совсем немного времени, и он снова появился на Ближнем Востоке. На этот раз он был гостем короля Иордании Хусейна на его вилле в Акабе на Красном море. Это был скромный, отнюдь не королевского вида домик на берегу Акабского залива в сотне метров от границы с Израилем. Своим друзьям Максимыч так рассказывал об этой встрече:
— Король предпочитает отдыхать не у моря, где шумят волны, а в тиши пустыни. Поэтому он сам сел за руль джипа и повез меня в пустыню к черным скалам, где любил проводить время в тишине и одиночестве.
«Было воскресенье, 7 июня, — рассказывал король. — Я сидел в тени этих черных скал и думал. Неожиданно я увидел над головой израильские бомбардировщики. Они летели в сторону Саудовской Аравии. Нет, решил я, саудовцев они бомбить не посмеют. Наверно, летят на Багдад. В джипе у меня набор телефонов, и я позвонил сначала в Аман, в Министерство обороны. Никто не отвечал. Я стал звонить в Генеральный штаб — тот же результат. Я рассердился: мои генералы, узнав, что я поехал отдыхать, разбежались, кто куда. Что делать?
Я позвонил прямо в Багдад Саддаму Хусейну. „Брат Саддам, — сказал я, — только что над моей головой пролетели израильские самолеты. По-моему, они взяли курс на Ирак“. — „Да, — ответил Саддам, — они только что отбомбились“».
Так, — заключил Примаков, — обстоит дело со службой ПВО в Иордании и с готовностью арабов защищать себя от агрессии.
А в те годы иорданские ВВС по своей выучке и боеготовности считались одними из лучших на Ближнем Востоке.
Я разнесу Димону в клочья!Арабский мир, да и не только он, был потрясен этой акцией Израиля. Но любое действие рождает противодействие.
26 июня 1981 года ливийский премьер-министр Джеллуд, оказавшийся в Москве с визитом, огорошил председателя Совета Министров СССР Н. А. Тихонова, сообщив ему под большим секретом, что Каддафи готовит нападение на израильский атомный центр в Димоне. «Я разнесу ее в клочья», — грозился своенравный полковник. Тихонов не знал, как ему реагировать на это, а Джеллуд стал просить советского содействия в наводке, радарном обеспечении с кораблей в Средиземном море и создании радиолокационных помех. Советский премьер пробормотал, что доложит об этой просьбе советскому руководству.
Случайно или нет, но буквально на следующий день король Иордании Хусейн встретился в Амане со своим давним знакомым Р. В. Ящуком, проработавшим много лет в советском посольстве в Иордании. Для короля не было секретом, что его знакомый занимает высокий пост в КГБ, курируя там ближневосточное направление. Видимо, по этой причине король просил показать ему фотографии ядерного центра в Димоне, сделанные из космоса, а заодно проинформировать «о ядерных исследованиях в Израиле и возможности наличия у него ядерного оружия». Он подчеркнул, что лично ознакомится с этими фотографиями и тут же вернет их назад.
Мне неизвестно, какой ответ был дан ливийцам. Полагаю, что такой же, как иорданцам. А королю Хусейну, естественно, по указанию из Москвы, Ящук передал 15 июля «самый общий ответ об этом израильском реакторе» и его «общую схему». Король обрадовался и сказал, что координаты совпадают и что иорданские службы пытались фотографировать этот объект, но у них ничего не получилось. Сейчас они закупают новую аппаратуру и попытаются сфотографировать его вновь.
Осторожность при передаче королю этих данных была отнюдь не случайной. Было неясно — это его личный интерес, как он всячески подчеркивал, или он выполнял чью-то просьбу. Например Саддама Хусейна, с которым в те годы у него были весьма теплые отношения. Хотя ни со стороны Ирака, ни со стороны Ливии каких-либо решительных действий пока не просматривалось.
Как это ни странно, но меньше всего эмоций в отношении израильского налета проявляли сами иракцы. Десять дней спустя в Москву прилетел Таха Рамадан — правая рука Саддама Хусейна, занимавшийся в основном экономическими делами. Но об израильском нападении он практически не говорил, сказав только дежурную фразу, что высоко ценит позицию Советского Союза, осудившего Израиль. А его главной темой было военное сотрудничество с Советским Союзом, которое он назвал «становым хребтом советско-иракских отношений».
К акценту на военное сотрудничество в Москве были готовы. Накануне у Председателя Совета Министров Н. А. Тихонова, которому было поручено вести переговоры с иракцами, состоялось узкое совещание. На нем как раз и обсуждался вопрос — как быть с военными поставками по ранее подписанным соглашениям. Начальник Генерального штаба Н. В. Огарков настаивал, что надо выполнять эти соглашения полностью и поставлять Ираку, не только оборонительные, но и наступательные вооружения. Однако Тихонов сказал, что он только что обсуждал эту проблему с Громыко и Устиновым. МИД против поставок наступательного оружия Ираку и потому речь может идти только об оборонительном оружии.
В общих чертах эта позиция со ссылкой на продолжающуюся войну между Ираном и Ираком была изложена на переговорах. Ответ иракца был четким и довольно жестким: соглашения о поставках оружия были заключены, деньги Ираком уплачены, поэтому советская сторона должна эти соглашения выполнять, то есть оружие поставлять. И передал новую заявку еще на 12 миллиардов рублей в течение следующей пятилетки.
На этом переговоры были прерваны, и 18 июня у Тихонова снова стали совещаться, что делать. Огарков продолжал настаивать на своем — наступательное оружие Ираку надо поставлять. Тихонов позвонил Устинову, тот был полностью согласен. После этого он позвонил Громыко, и неожиданно министр иностранных дел тоже согласился, но при условии, что на этом оружии будут стоять маркировки одной из социалистических стран, например Чехословакии.
Быстро была подготовлена Записка в ЦК, и в тот же вечер ее подписали Тихонов, Громыко и Устинов. Теперь разрешалось дать согласие на поставки Ираку 300 танков, 94 БМД, ЗРК «Луна», самолетов МиГ-23 и МиГ-25 — всего на 350 миллионов рублей в счет погашения задолженности.
После этого Записка была срочно послана «на голосовку» — так на бюрократическом жаргоне называлось срочное оформление решений Политбюро. Это означало, что оно собираться не будет, но фельдъегери развезут Записку в ЦК с проектом решения на утверждение остальным членам Политбюро. Увидев подписи Громыко, Устинова и Андропова, — а с ними этот вопрос был уже согласован, — они дружно поставят свои.
Поэтому уже на следующий день в 3 часа Тихонов пригласил Рамадана и сообщил ему о принятом решении, присовокупив, что всего Ираку уже поставлено специмущества на 6,5 миллиарда рублей. Кроме того, он сообщил также о снятии нами эмбарго на поставку наступательных видов вооружения и что по ранее подписанным соглашениям нам осталось поставить оружия еще на 500 миллионов рублей. Касаясь новой заявки, Тихонов сказал, что она будет рассмотрена.
