Александр Дугин - Геополитика постмодерна
Новому имперскому искусству предстоит найти заново заколдованную среду. Пусть художник и травмирован, но обращаться он будет не к психоаналитику или в общество анонимных алкоголиков, а туда, где он может обрести «околдованную среду». И совсем не обязательно такой средой должна быть природа — это может быть и социальная среда, это может быть другой человек. Новая империя вернет массы, заставит обрести иррационального Другого, новое понимание материи, новую субъектность — пророческую, терапевтическую, герменевтическую. Противостоять технократичной и максимально настроенной на утилитарность «Империи» можно витализмом и кажущейся неутилитарностью, луддизмом. Только луддизм этот должен быть избирательным — он оставит все позитивное. Пусть это будет выглядеть странно — изба с Интернетом, но это будет встроено в среду. А автомобили все сожжем к чертовой матери! И нефти больше не будет! И газа! Только Интернет! И солнце будет работать… И рис расти, и японцы… И китайцы построят нам дома, а турки их раскрасят, а сербы придут и сделают отличную черепицу… Сменится парадигма технического, изменится характер войн — и все из-за изменения отношении к материи. Это не означает возвращения в прошлое, это скорее, по Леви-Стросу, открытие себя Иному. Художники — паладины пустоты должны найти Грааль среды, осознать новую диалектику. И после трех столетий существования в ницшеанской пустыне это уже попадание в оазис. Хотя оазис этот пока все еще нереальный, это мираж, так как для появления настоящего оазиса необходимо осуществить геополитическую революцию.
Приложение 2
Ультрамодерн, эпоха империй, закат государств
В. Тимошенко : Александр Гельевич, похоже, что современный мир входит в точку бифуркации, после которой может последовать его развитие, устойчивость, порядок или хаос, неустойчивость, разупорядоченность?
А. Дугин: Я рассматриваю нынешнюю международную ситуацию как предельно логическую и предельно понятную. Точка бифуркации — это открытая возможность протекания процессов становления будущего в двух направлениях. Эти процессы имеют свою логику и прекрасно просчитываются современными математическими методологиями. В самой теории хаоса, полной неопределенности, если есть элемент непредсказуемости, то вместе с ним граничные условия заданы. Теория хаоса — это одна из вполне корректных и научных моделей понимания реальности. В обыденном сознании хаос представляет собой нечто полностью спонтанное и случайное, но с позиции точных наук хаос предсказуем и описываем. Неизвестно лишь, в каком именно из двух возможных направлений пойдет развитие, пройдя точку бифуркации, развилку.
Что же происходит в современном мире, если описывать систему в терминах современной физики? Мир действительно подошел к точке бифуркации. Перед нами два варианта общественного развития мирового сообщества. Старая система миропорядка рухнула, и процесс просто не может протекать и дальше в тех параметрах и в том направлении, в котором он протекал до этого. Выбор пути дальнейшего развития человечества стоит так остро (бифуркационно) именно потому, что инерциальное продолжение прежней траектории развития невозможно.
Развитие двухполюсного мира во второй половине ХХ века предопределяло структуру международных институтов, блоков и групп государств — НАТО, Варшавского договора, ООН и т. д. Ялтинский мировой порядок просуществовал до начала 90-х годов. Затем одна из несущих конструкций этого двухполюсного мира (в лице Советского Союза) развалилась под давлением извне и из-за внутреннего гниения. Эта система стала недееспособной. Она была обречена.
Вторжение американцев в Ирак — это финальный этап распада Ялтинского мира. Сегодня основные международные институты предшествующего миропорядка — ООН, НАТО, ЮНЕСКО, различные региональные организации — перестали быть стабилизирующим фактором мировой политики, утратили свой смысл.
Отныне мир может развиваться по двум равновозможным сценариям.
Первый вариант: однополярный мир с безусловной и неограниченной доминацией США. В таком случае все международные институты превратятся в провайдеров американской мировой гегемонии. Такое развитие приведет к тому, что вся планета превратится в «Соединенные Штаты Мира», а американская система ценностей будет спроецирована на все человечество, несогласные с этим порядком вещей будут подвергаться уничтожению — что мир и увидел в Ираке.
Но есть и другой вариант мирового развития. После прохождения точки бифуркации может возникнуть многополярный мир, где полюсами будут объединенная Европа, Евразия, исламский мир, тихоокеанский японо-китайский кондоминиум и, в перспективе, транссахарская Африка и т. д. Многополярный мир, состоящий из интегрированных «больших пространств» — это вторая возможность развития человечества.
В нынешней мировой системе продолжение сохранения международной системы в «старом духе» исключается. ООН сегодня не может выполнять те функции, которые возложены на нее уставом. Мы стоим на пороге выбора. Старого мира больше нет, но за образ нового, складывающегося на наших глазах мира идет ожесточенная борьба.
Рушится даже не столько Ялтинская система, сколько сама модель государств-наций. Сегодня нет надежды на сохранение суверенных государств — это элемент предшествующего этапа социально-политического развития. В нынешнем мире возможны: либо глобальный мир без государств вообще, либо государства, объединенные в некие большие блоки («большие пространства») в рамках многополярности. С суверенитетом, и всеми политическими атрибутами буржуазной государственности придется расстаться.
Те коллективные политические организмы, которые ранее выступали в истории как суверенные государства, сегодня подлежат существенной трансформации, по большому счету — растворению и исчезновению. В будущем мире, и по первому и по второму сценарию, не будет ни государства Россия, ни государства Франция, ни государства Украина, ни государства Германия. Будут цивилизационные геополитические блоки, основанные на иных принципах, нежели нормы классической государственности (концептуализированные Боденом, Маккиавелли и Монтескье). И именно эти геополитические блоки — империи нового типа — будут носителями суверенитета. Либо будет «единое мировое правительство» в лице американской администрации.
В. Тимошенко : Причины таких гипотетических процессов лежат в объективной плоскости либо предопределяются субъективными началами, где одна воля навязывается другим. «Золотой миллиард» будет определять будущее, заставлять остальной мир работать на себя?
А. Дугин: Логика мировой истории движется от традиционного общества к современному, от религиозного мировосприятия к светскому, материалистическому, точнее, прагматическому. Смена различных формаций, эволюция политических парадигм человечества имеют очевидную векторную направленность, поэтому то, что происходит сегодня, нельзя свести к «злой воле» богатого севера или последствию революционного развития информационных технологий. Глобализация — процесс, логически завершающий путь развития европейского человечества, начиная с Нового времени, с эпохи Просвещения. И нравится ли это кому-то или нет, но США, шире, либеральная демократия, сегодня — это естественный и последовательный результат применения принципов «современного мира», «модерна» к истории. Другое дело, что сам вектор десакрализации и материализации человечества может быть воспринят на «ура», а может быть категорически отвергнут. Глобализм — это такая же идеология, как марксизм или нацизм. В него надо верить, с ним надо морально солидаризироваться. Да, это пик модерна, но и модерну, современности можно сказать категорическое «нет». Сегодня вопрос стоит очень жестко: либо глобализм как самая продвинутая фаза «модерна», либо многополярность, которая, по сути, означает радикальную переоценку ценностей, мировоззренческий переворот, планетарную консервативную революцию, поскольку сторонники многополярного мира, в той или иной степени, оказываются в лагере защитников традиционного общества, религиозной культуры, этнических и национальных традиций перед лицом американского «melting pot», всеобщей унификации и нивелировки.
В. Тимошенко : Ни к заговору сионистов…
А. Дугин: Знаете, я исследовал разные версии конспирологии — «теории заговоров», написал на эту тему монографическое исследование. В конце концов я пришел к выводу, что это не более чем гротескно упрощенная форма объяснения сложных явлений. Штампы конспирологического сознания занятны с точки зрения социологии, гносеологии, часто — психопатологии, но это специальная тема разговора. Объяснение проблемных моментов истории с помощью версии «заговора злодеев», «масонов», «сионистов» или «неофашистов» — это не слишком содержательный способ исторического исследования, хотя, повторяю, весьма занятный для социолога.
