Двести Журнал - Журнал Двести
Я нарочно не называю имен, по той только причине, что немалое число народу, заглазно обещающего набить Столярову морду, при личной встрече уважительно пожимает ему ручку, ежели бывает до барской руки допущено.
Таковы плоды первой части программы "Как стать классиком".
Однако, одной политической деятельностью карьеру писательскую нынче не составишь. Нужна реклама. Г. Столяров понимает это как никто другой. Забавно смотреть, как принимается он вытанцовывать при виде телевидения, как стремится попасть в кадр, очутиться перед микрофоном. Впрочем, все это вполне невинно. Я тоже не стану стыдливо прикрываться ладошкой от голубого глаза. Но есть и иная реклама. Уже не столь безобидная и, кстати, весьма опасная.
Делается она следующим образом:
Выбирается группа верных людей и через них в фэндом запускается информация, что мол писатель такой-то пишет (написал) великое произведение (название прилагается). Результат: никто этого романа не читал, но все уже хвалят, поскольку каждому приятно показать свою информированность и причастность к великим мира сего.
Столяров пользовался этим приемом неоднократно и в результате жестоко погорел. Ведь рано или поздно хваленый роман увидит свет и, ежели он не так хорош как было обещано, то у читателя срабатывает синдром обманутого ожидания. А романы г-на Столярова, мягко говоря, до нужного уровня не дотягивают. Мастеровитость? Да, это у него есть. Профессионализм? Сколько угодно! Но за искусно сделанной фразой проглядывает холодное равнодушие. А читатель, настоящий читатель, такого не прощает.
И вот в номинациях Интерпресскона произведения г-на Столярова поползли вниз. Многохваленое "Послание к коринфянам" получило семь голосов из 106-и возможных. Всю эту семерку нетрудно выявить и, смею утверждать, что в ней нет ни одного просто читателя.
Кто же виноват: писатель, не умеющий писать, или читатель, желающий читать то, что интересно? Для г-на Столярова здесь вопроса нет. Отсюда и начинается ссора г-на Столярова с фэндомом.
Но вот беда, великий писатель должен купаться в лучах славы, в том числе — получать премии. "Интерпресскон" скомпрометировал себя в глазах гения, а "Улитка" присуждается Б.Н. и, значит, неуправляема. Сегодня шеф тебя любит, а завтра? И тогда на свет появляется "Странник" — приз созданный специально для г-на Столярова.
Здесь въедливый читатель вправе крикнуть: "Стоп!"
В жюри "Странника" входят прекрасные писатели и честные люди. Придумана сложная система подсчета баллов, которые считает толстый компьютер и проверяет неподкупный Михаил Успенский. Какие могут быть претензии? И все-таки, смею утверждать, что в настоящем виде премия "Странник" полностью контролируется и обречена на присуждение именно г-ну Столярову.
Чтобы доказать это утверждение, придется сделать небольшой экскурс в область эстетики.
Давно известно, что существует две школы фантастики. С некоторым приближением их можно назвать "школа Стругацких" и "школа Медведева". На самом деле это не школы, а два эстетических течения, охватывающих всю литературу и, возможно, все искусство. Не Стругацкими придумано их направление. И не на Медведеве кончится "школа Медведева". И, разумеется, основная масса беллетристики болтается где-то посредине между двумя полюсами, не умея примкнуть ни к одному. Но сейчас рассмотрим крайние случаи.
Оставим в стороне всяческие ярлыки типа: "хорошая литература — плохая литература", "настоящее искусство — псевдоискусство". Кто кроме Столярова возьмется решать, что истинно, а что нет? Раньше мы надеялись, что рынок расставит все на свои места: хорошее будут покупать, плохое — нет. Г. Столяров пребывает в этом заблуждении до сегодняшнего дня. Но как верно сказал Александр Щеголев, книги Малышева, Гуляковского, Головачева расхватываются со свистом. И даже Петухов с Казанцевым расходятся лучше великого Столярова. Как же быть?
Есть, кажется, единственный критерий определить художественность фантастического произведения, и то для этого требуются годы. Метод предельно прост. В юности 90 % людей читают фантастику. Так вот, человек, выросший на фантастике одного направления, впоследствии либо не поднимается в своих пристрастиях выше "Анжелики", либо уже никогда не вернется к фантастике, справедливо почитая ее низкопробным чтивом. Человек, выросший на Стругацких, с удовольствием читает Достоевского и так же легко вновь переходит к фантастике. Исключения, конечно, есть, но их подавляющее меньшинство.
Пара предположений, отчего так происходит.
Писатель, даже плохой, все-таки, как правило, образованней и умнее основной массы читателей, хотя бы потому, что знает, как пишется слово "карова", и что такое "экзистенцианализьм". Но при этом он может либо опускаться до уровня восприятия упомянутой "основной массы", либо, в меру сил и таланта, пытаться поднять читателя на свой уровень. Это касается стиля ("сделайте нам красиво!"), образов ("белокурые друзья и рыжие враги"), построения сюжета, проблем, авторской сверхзадачи etc. Здесь и скрыта разница между двумя эстетиками, а фразы типа: "плохой — хороший" — от лукавого.
Есть и еще один вид эстетики: автор, которому глубоко плевать на читателя, автор пишущий для самого себя или для очень узкого круга приятелей. В крайнем случае такой автор вообще не является писателем, поскольку писателя без читателей не существует. Порой, правда, случается, что "узкий круг" — это те люди, которые присуждают премии. Тогда вместо "Неписателя" является, по выражению Сартра, "карманный писатель" — бронзовый пузырь. Не будем указывать пальцем, а то еще лопнет прежде времени.
Но, вернемся к нашим лауреатам, а вернее, к премии "Странник".
Было бы странно и даже подозрительно, если бы жюри всерьез рассматривало произведения, написанные в чуждом эстетическом ключе. Как говорится, г-д медведевых просят не беспокоиться.
Если бы это было единственное ограничение, к премии не было бы никаких претензий. Но…
Внутри каждого течения есть еще множество тонких струек. И из них устроители выбрали одну-единственную. Это политически ангажированные произведения, написанные в духе неприятия нашего недавнего прошлого. Такая узость определена самим составом жюри, но, если сменить жюри, то это будет уже совсем другая премия. Единственный дезангажированный автор среди Странников — Женя Лукин, ничего не может изменить. Рыбаков, с его обостренным чувством справедливости, Успенский, привыкший безжалостно и насмешливо анализировать все и вся, чувствуют узость своих позиций, но, будучи авторами ангажированными, честно голосуют за то, что считают лучшим в любимом жанре. Остальные и вовсе предельно серьезны и не понимают, в какую дыру сами себя загнали. (О Б.Н. я умолчу, ибо неисповедимы пути его).
А поскольку в столь узкой области не может подвизаться много приличных писателей, то премия действительно обречена на присуждения самим членам жюри, и то не всем. Никогда не получат "Странника" Лукины, Кудрявцев, Филенко. Также не видать премии Льву Вершинину — автору сильному (недаром же Аркадий Натанович написал предисловие к его книге) и политически ангажированному, но… не в ту сторону. А если заглянуть в недавнее прошлое, то можно ли представить, как получают "Странника" лирические рассказы Колупаева или повести Крапивина, ларионовская "Чакра Кентавра", штерновская "Чья планета?", шефнеровский "Человек с пятью не"? Пять раз — нет!
Будь в уставе премии честно написано, за что она присуждается, к ней не было бы никаких претензий. Никого ведь не возмутило, когда Пелевину присудили "Золотого Остапа". И если бы самая раздетая из ютановских девочек вручила кому-нибудь обещанный "Осиновый кол" — уверен — зал бы радостно аплодировал.
С другой стороны, если бы этот, узкой тусовкой присуждаемый приз, вручался приватно, скажем на квартире у одного из членов жюри, как делает награждающий сам себя Никитин, то прочие посмеялись бы над амбициями устроителей, и никто не чувствовал бы себя оскорбленным. Просто карманный писатель Столяров вручает себе карманную премию. Но вручение было вынесено на самый многолюдный и самый уважаемый из нынешних конов. В результате — обиды, скандал…
Вот и все, что я хотел сказать. С г-ном Столяровым, вроде бы все ясно, а что касается "Странника"… Если премия изменит свой статус дело одно, ежели останется прежней, то ей предстоит стать самой помпезной и самой неуважаемой из всех премий такого рода. Как изменить статус "Странника" — не знаю и, к тому же, побаиваюсь, что большинство жюри и лично г. Столяров не пожелают никаких изменений.
Именно поэтому я заранее и прилюдно отказался от сомнительной чести когда-либо получить ее.
Василий Владимирский
Зверь пробуждается?.. Зверь умирает?
Всегда грустно, когда талантливый и умный человек вместо того, чтобы хорошие книжки писать, начинает просвещать человечество относительно пути, коим ему, человечеству, следует идти.
